Каспий обретает полноценный правовой статус

12 августа в символический «День Каспия», в ходе встречи в казахстанском городе Актау Президенты пяти прикаспийских государств – России, Казахстана, Ирана, Азербайджана и Туркмении – подписали Конвенцию о правовом статусе Каспийского моря. Работа над документом, призванным определить правовой статус крупнейшего по площади замкнутого водоёма на планете, лишённого естественного сообщений с Мировым океаном, велась с 1996 года. Процесс согласования Конвенции, подписание которой неоднократно переносилось, шёл весьма непросто, ибо разработка нефтегазовых месторождений каспийского энергетического бассейна после 1991 года порождала многочисленные противоречия, вплоть до попыток силового выяснения отношений (в частности, между Азербайджаном и Туркменистаном, Ираном и Азербайджаном) за привлекательные нефтегазоносные участки. Изначально Россия исходила из того, что Каспий является уникальным внутриконтинентальным водоёмом, на который не распространяются ни Конвенция ООН по морскому праву, ни принятые международной практикой принципы его раздела как озера. Изначально принцип секторального деления не устраивал Москву по военно-политическим соображениям, поскольку в этом случае нарушился бы принцип свободного судоходства, открывалась возможность присутствия военных судов некаспийских стран, наносился бы серьёзный ущерб уникальной экосистеме региона. Вместе с тем, «явочное» оформление ряда де-факто национальных «секторов» и реализация масштабных энергетических проектов, в том числе с участием крупных западных корпораций, обусловили непростой и длительный поиск компромиссных решений. В мае 2003 года соглашение о разграничении сопредельных участков дня Каспийского моря было заключено между Россией, Казахстаном и Азербайджаном, а в декабре 2014 года – аналогичное соглашение между Казахстаном и Туркменистаном. Первый каспийский саммит прошёл в апреле 2002 года Ашхабаде, второй – 16 октября 2007 года Тегеране (где стороны объявили Каспий «морем мира» и обязались решать спорные вопросы переговорным путём), третий – 18 ноября 2010 года в Баку, четвертый, во многом ставший переломным – 29 сентября 2014 года в Астрахани. В ходе этой встречи лидеры прикаспийских стран договорились «о национальном суверенитете сторон над прибрежным морским пространством в пределах 15 морских миль и об исключительном праве каждой из сторон на добычу водных биологических ресурсов в пределах примыкающих к нему 10 морских миль». Согласно договоренности, за этими 25 морскими милями «следует общее водное пространство», а квоты на вылов рыбы необходимо постоянно регулировать и согласовывать с партнерами. Однако и после этого противоречия оставались. Достаточно напомнить, что  на шестой встрече министров иностранных дел прикаспийских стран (июль 2016 г.) было решено перенести проведение саммита прикаспийских государств на 2017 года, однако состоялся он только сейчас. Среди причин переноса – нерешённость принципов раздела моря и позиция Тегерана, он отказавшегося от претензий 20 % акватории Каспийского моря Окончательно проект Конвенции удалось согласовать в рамках совещания министров иностранных дел прикаспийских государств, состоявшегося в начале декабря 2017 года в Москве. Вполне логично, что противоречиями между странами прикаспийской «пятёрки» стремились воспользоваться внерегиональные игроки, вынашивавшие планы постоянного военного присутствия в регионе. В частности, официальный Баку заключил с США и НАТО ряд соглашений относительно безопасности, таких как «The Caspian Guard Program» (2004) и «Партнерство ради мира» (1994 и 2010). По словам посла Р. Морнингстара, по состоянию на 2014 год на строительство дорог, развитие медицины, экономики и образования в Азербайджане Вашингтон потратил  более 1,3 миллиарда долларов, помимо частных вложений американских корпораций развитие энергетического и телекоммуникационного секторов. С учётом возросшего интереса к Каспию и его энергетическим богатствам таких влиятельных субъектов международной политики, как Китай, усиление конфронтации внешних сил способно привести к усугублению конфликтного потенциала в регионе. В этой связи немаловажно записанное в статье 1 Конвенции определение Каспийского моря как «окружённого сухопутными территориями Сторон водоёма». Если бы стороны согласились с тем, что Каспий с формально-юридической точки зрения является морем, то на него (как было упомянуто выше) автоматически распространялись бы положения Конвенции ООН по морскому праву, включая территориальные воды шириной не больше 12 морских миль, исключительную экономическую зону не больше 200 миль и континентальный шельф. А главное – любое государство могло бы с полным на то основанием требовать выхода на Каспий, реализуя свои военно-политические устремления, что категорически не соответствовало интересам России, Ирана и других стран каспийской «пятёрки». В этой связи, президент Ирана Хасан Роухани обратил внимание на однозначный запрет Конвенцией (статья 3 – Прим. авт.) размещения иностранных военных баз на Каспии: «Любое строительство военных баз, нахождение иностранных военных кораблей на Каспии запрещается. Принят очень важный шаг». Кроме того, прикаспийские государства обязуются не предоставлять свою территорию «для совершения агрессии и других военных действий против любой из сторон», поддерживая обеспечивать «стабильный баланс вооружений на Каспийском море» и «осуществлять военное строительство в пределах разумной достаточности с учетом интересов всех сторон». Накануне министр иностранных дел Республики Казахстан Кайрат Абдрахманов прямо заявил о том, что американских военных баз на Каспии не предусмотрено. Акватория моря будет разграничена на внутренние воды, территориальные воды (не превышающие по ширине 15 морских миль), рыболовные зоны (еще 10 миль, в пределах которых государство обладает исключительным правом на промысел) и общее водное пространство. Таким образом, большая часть акватории и биоресурсов Каспия остается в общем пользовании. Согласно статье 8 Конвенции, «разграничение дна и недр Каспийского моря на сектора осуществляется по договорённости сопредельных и противолежащих государств с учётом общепризнанных принципов и норм международного права в целях реализации суверенных прав на недропользование и другую правомерную хозяйственно-экономическую деятельность, связанную с освоением ресурсов дна и недр». Выработкой конкретных договорённостей и методики их исполнения предстоит заняться специальной группе под эгидой внешнеполитических ведомств (на уровне заместителей министров иностранных дел). Можно высказать предположение, что силы, стремящиеся к дестабилизации Ближнего и Среднего Востока, не оставят усилий, нацеленных на скрытый саботаж реализации положений Конвенции с превращением Каспия в «море проблем», прежде всего, для Тегерана и Москвы. Не стоит забывать, что Каспийский регион и  примыкающие к нему территории Кавказа и Центральной Азии остаются ареной  многочисленных и потенциально  весьма опасных этнополитических противоречий. Особо следует обратить внимание на большую населённость прибрежных территорий, большинство жителей которого исповедует Ислам. Очевидно, что сторонам предстоит пройти ещё немалый путь, углубляя и расширяя взаимодействие и пространство взаимного доверия. В частности, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выступил с идеей заключения отдельного договора по мерам доверия в области военной деятельности на Каспийском море. Президент Ирана Хасан Роухани подчеркнул необходимость заключения соглашения о разграничении дна Каспия. Дальнейшему упрочению многостороннего сотрудничества на Каспии способствует целый ряд соглашений, подписанных на саммите в Актау, которые, по словам Н. Назарбаева, «существенно продвинут наши отношения в таких сферах, как торговля, экономика, транспорт и безопасность». Учреждается специальный формат Каспийского экономического форума, планируется ежегодно проводить поочередно в одной из прибрежных стран (первый форум пройдет в 2019 году в Туркменистане). «Безусловно, большое значение каспийские страны придают вопросам обеспечения безопасности, противодействию современным вызовам и угрозам. Нужно учитывать, что Каспий расположен вблизи очагов напряженности, зон активности международных террористов. Поэтому у наших стран есть настрой укреплять взаимодействие специальных служб и погранведомств, а также активизировать внешнеполитическую координацию», – отметил по итогам подписания документов президент России Владимир Путин. По словам заместителя министра иностранных дел Григория Карасина, «речь идет о заключении документа, основополагающего для системы взаимодействия в Каспийском регионе. Он принесёт равную выгоду всем странам-участницам. Конвенция не только значительно укрепит доверие между ними и безопасность на Каспии в целом, но и будет способствовать росту экономической кооперации, инвестиционной привлекательности и конкурентоспособности каспийской «пятерки», реализации совместных проектов, направленных на ускоренное развитие и полное раскрытие потенциала в самых передовых отраслях. Повышение предсказуемости и снижение различных рисков в одном из важнейших районов Евразии выгодно всем нам». При этом интересы обеспечения национальной безопасности России, укрепляющей военное присутствие на Каспии, учтены в полной мере: «Предусмотренный режим гарантирует свободу развития ВМС, плавания и действий российских военных кораблей в общем водном пространстве. Устанавливаются правила безопасного поведения кораблей в прибрежной зоне и в районах интенсивной хозяйственной деятельности». К 2025 году в дагестанском Каспийске планируется завершить строительство нового глубоководного порта, способного принимать большегрузные суда; туда же из Астрахани переносится основная база Каспийской военной флотилии, что немаловажно в контексте борьбы с международным терроризмом на Ближнем Востоке. Подчёркивая позитивное значение Каспийского саммита в Актау, следует заметить, что некоторые аналоги заявленных там многосторонних форматов взаимодействия уже обсуждались в прошлом, однако впоследствии оказались практически забыты. Так, ещё в 2008 году на межправительственной экономической конференции прикаспийских государств было принято решение о создании Организации каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС), в рамках которой предполагалось развивать сотрудничество в области транспорта, энергетики, торговли и экологии, а также создание исследовательских центров и совместного банка для финансовой поддержки региональных проектов. Остаётся надеяться, что долгожданное урегулирование правового статуса Каспия позволит активизировать многостороннее сотрудничество между прибрежными государствами не только на словах, но и на деле. Андрей Арешев, по материалам: Фонд стратегической культуры