Внезапная смерть лидера сербских мусульман способная изменить региональные расклады
В начале ноября минувшего года в городе Нови-Пазар на юго-западе Сербии на 52-м году жизни скоропостижно скончался лидер преимущественно мусульманской исторической области Санджак Муамер Зукорлич. В 1990-х годах, в разгар кровопролитной войны в Боснии и Герцеговины, этот популярный политик и религиозный проповедник приложил немало усилий для сдерживания сепаратистских поползновений местных «бошняков» (третья по численности этноконфессиональная община страны после сербов и венгров). В 2012 году, будучи главным муфтием мусульман Сербии, он пошёл на президентские выборы, набрав 54 492 голоса (около 1,4 %). В относительно недавнем интервью порталу «Балканист» Зукорлич призвал «открыть чистую страницу и начать писать нашу общую историю бережно, сделав выводы, усвоив уроки, – а не копать могилы, утверждаясь в своём самосознании». В отличие от более радикальной «Партии демократического действия Санджака» Сулеймана Углянина, Партия правды и примирения «ведёт более сбалансированную политику, – разъяснял Зукорлич. – Да, мы боремся за наш народ, но ни в коем случае не за счёт ущемления прав других. Наша политика мудрая, его [Углянина] – примитивная. Его партия так и плывёт по инерции 90-х, когда оказались первой бошняцкой партией, а люди возлагали на них большие надежды. Сегодня эти мусульмане разочарованы… Бошняки долгое время были заложниками политики Сулеймана Углянина и Расима Ляича – лидера Социал-демократической партии Сербии… Раньше в Санджаке считали, что, если сербы что-то получили, значит, бошняки в проигрыше, – и наоборот. Мы первыми подняли знамя примирения. В Сербии хватит места всем: и сербам, и бошнякам. Наша программа – за бошняков, но не в ущерб интересам сербского народа».
По образному выражению одного из российских изданий, «вместо автомата Калашникова Зукорлич взялся за Коран», инициировав активную исламизацию региона, что находило своё проявление в том числе и во внешнем виде и одежде местных обитателей, ставших окончательно идентифицировать себя не сербами-мусульманами, а именно бошняками. Общее их количество в самом Нови-Пазаре близ де-факто границы с Косово и Черногорией и в соседних муниципалитетах Сьеница, Тутин, Приеполе, Нова-Варош ориентировочно оценивается в 300 тысяч человек или даже более (сербские переписи дают куда меньшие показатели).
Лидеры «бошняцких» партий и групп добиваются выделения Санджака в отдельную единицу административно-территориального деления. Именно поэтому в их названиях часто содержится не этноним, а исторический регион (вышеупомянутая «Партия демократического действия Санджака», «Санджакская демократическая партия», «Демократическая партия Санджака», «Реформисты Санджака», «Санджакская альтернатива» и др.). И на этом фоне Партия правды и примирения выглядит как исключение, причем отнюдь не только символическое.
…Подобно соседнему Косово, этнодемографический баланс исторической Рашкской области принципиально меняется с турецким завоеванием и последующим многовековым османским владычеством, когда, собственно, и появляется название «Ново-Пазарский санджак». Исламизация населения края происходит по историческим меркам достаточно поздно – например, с территории общины Тутин большая часть сербов уходит вслед за австрийскими войсками лишь в конце XVIII века. Османское правительство способствует переселению на опустевшие земли некоторых племён из сопредельных черногорских и албанских районов, вместе с которыми проникает и ислам. После аннексии в начале XX века Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины в Санджак, оставшийся под властью Османской империи, устремляются переселенцы-мусульмане, сформировав долгосрочный тренд на «боснийскую» культурно-историческую идентичность (1).
Будучи разделённым между Сербией и Черногорией, край занимает стратегически выгодное положение, обеспечивая сухопутную связь между псевдогосударством «Косово» и западным протекторатом в Боснии и Герцеговине. Вполне возможно, что ответом на попытки выхода из нестойкой «дейтонской» конфедерации Республики Сербской станет запуск очередного вооружённого конфликта на сербской территории и, похоже, в Санджаке для этого готово если не всё, то многое.
Еще при жизни Зукорлича, занимавшего пост вице-спикера Скупщины (парламента) Сербии, значительно укрепились связи Санджака с Турцией, уделяющей работе с балканскими мусульманами приоритетное внимание. В Нови-Пазаре появилось несколько мечетей и религиозных центров, вольготно себя чувствует небезызвестное Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKA), всевозможные «исламские» фонды, о неоднозначной деятельности которых мы упоминали ранее. В дни матчей турецкой сборной по футболу улицы заполнены толпами «болельщиков» с красными флагами со звездой и полумесяцем; надо ли говорить, что, когда играет сербская команда – ничего подобного здесь не увидишь? В местных школах прошедшие обучение в Турции учителя излагают альтернативную сербской версию истории, согласно которой «золотым веком» для жителей Санджака был период пребывания в составе Османской империи. Аналогичная незатейливая мысль рефреном транслируется через сериалы, являющиеся непременным инструментом турецкой «мягкой силы» далеко не только на Балканах. При этом «умеренный» Зукорлич, заключивший союз с партией сербского президента Александра Вучича, выказывал недовольство гербом и флагом страны, на которых, по его мнению, были изображены «неправильные» религиозные символы. Сербский же гимн он и вовсе находил слишком уж похожим на православную молитву, не позволяя своим сторонникам вставать во время его исполнения…
В сентябре минувшего года министры иностранных дел Турции и Сербии открыли в городе турецкое консульство. Четырьмя годами ранее, в 2017 году, Александр Вучич, сопровождавший в поездке по региону Реджепа Эрдогана, был вынужден признать, что турецкого лидера местные бошняки встретили с куда большей радостью, чем его самого. Местные формально сербские граждане демонстрировали верность «султану» транспарантами и флагами, портретами и приветствиями на турецком языке, наконец, соответствующей одеждой. За особый вклад в развитие Нови-Пазара турецкий лидер стал почётным гражданином этого города. Как заявил мэр города Нихат Бисевац, «многочисленные проекты, инвестиции в инфраструктуру и экономику, а также усилия по сохранению культурного и исторического наследия нашего региона – лишь некоторые из причин этого символического жеста».
Как и повсюду в интересующих их регионах, провозвестники «Османской империи XXI века» работают со знанием дела. Ещё в 2007 году сербские силы безопасности обнаружили в горах Санджака одну из баз боевиков, особо не скрывавших подготовке к неизбежной, по их мнению, войне с Сербией с последующим присоединением к «мусульманской» Боснии. В октябре 2011 года один из подготовленных там «освободителей», некто Мевлид Яшаревич, обстрелял посольство США в Сараево, однако затем извинился за свои действия, назвав их «тупыми». После начала гражданской войны и террористической интервенции в Сирии многие местные радикалы поехали на Ближний Восток набираться боевого опыта на стороне запрещённой в России террористической группировки «ИГ».
Как уверяет лидер «Сербских правых» Миша Вацич, «радикальный ислам существует в Сербии, но находится под контролем сербских спецслужб. Взрывов и атак не было уже много лет… [сербские] мусульмане делятся на 3-4 фракции и каждая по-своему тайно или публично сотрудничает с государством». Однако имеется и альтернативное мнение, согласно которому почва для очередного конфликта на Балканах в случае «неправильного» поведения официального Белграда или Баня-Луки вполне готова. Пока во главе Партии правды и примирения стал старший сын Зукорлича, однако относительно того, сумеет ли он, в случае необходимости, сдержать местных радикалов, имеются большие сомнения.
Что касается Турции, то, как и на Кавказе, во многом она ведёт на Балканах собственную игру, долгосрочные цели и ориентиры которых едва ли полностью соответствуют интересам Запада. В минувшем августе Эрдоган побывал в Боснии и Черногории (Вучич съездил в Стамбул), что стало лишь частью более широкого наступления Ак-Сарая с целью укрепления позиций наследников «Блистательной Порты» в её бывших южно-европейских владениях. В то же время, по мнению некоторых наблюдателей, в Турции пытаются отойти от роли исключительного защитника балканских мусульман, пробуя действовать в качестве посредника между этноконфессиональными группами в регионе. К примеру, много лет неугодный Западу лидер боснийских сербов Милорад Додик критиковал политику Турции, в то время как Эрдоган демонстративно покровительствовал бошнякам, вплоть до заявлений о том, что Алия Изетбегович якобы «завещал» ему Боснию на смертном одре. Демонстрируя готовность вести переговоры не только с мусульманами, но также с сербами и хорватами, турецкий лидер пытается бросить вызов Брюсселю на его «заднем дворе». К слову, Санджак в силу географического положения, занимает определённое место в региональных программах Евросоюза, что предполагает конкурентное взаимодействие с турецкими программами и проектами.
В ходе вышеупомянутого визита в Нови-Пазар Мевлюта Чавушоглу для открытия консульства посол Турции в Белграде Хами Аксой пообещал новые инвестиции в Санджак. Будущее покажет, способна ли балканская политика Турции адаптироваться к изменениям, что предполагает больший прагматизм в противовес идеологическим концепциям «неоосманизма» и радикального исламизма, непосредственно влияющих как на историческую память народов региона, так и на современную политику. Подобного рода прагматизм предполагает и более тесную координацию на балканском направлении и российской стороной.
Дмитрий Нефёдов
Примечание
(1) Пилипенко Г. Маркеры идентичности славян-мусульман Санджака // В сб.: Славяне-мусульмане на Балканах: язык, культура, идентичность. М.: 2014.
Читайте также:
