Недавняя реинкарнация на одном из турецких телеканалов изготовленной несколькими годами ранее агентством Stratfor карты распространения турецкого влияния к 2050 году спровоцировало очередную волну комментариев о перспективах российско-турецких отношений на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Как представляется, во многом данная карта во многом отражает планы западных модераторов «велико-османского» экспансионизма по дестабилизации Ближнего Востока и постсоветского пространства. В значительной мере они синхронизируются с собственными геополитическими амбициями наследников «Блистательной порты», которые активно работают на ближних и дальних рубежах.
Тех, кто знаком с историей советско-турецких взаимоотношений, этим, конечно не удивить, ибо ещё в начале 1950-х годов имелись планы на военное вторжение, при поддержке США и НАТО в Аджарию. Цель – прежде всего, захват Батуми, важнейшего советского форпоста на Кавказе и в Причерноморье, откуда в ходе советизации Грузии в 1921 году кемалистские отряды удалось выпроводить с большим трудом. Попутная цель – прекращение работы стратегического нефтепровода Баку – Акстафа – Тбилиси – Хашури – Батуми.
Подспудное усиление в послевоенные годы «великогрузинского» национализма, прямо или опосредованно связанное с личностью Лаврентия Берии, позволяет по-новому взглянуть на так называемое «мингрельское дело» (1951-53 гг.), прекращённое через 10 дней после смерти И.В. Сталина, что позволило «мингрельской» правящей группировке в Грузинской ССР сохраниться с минимальными кадровыми потерями.
Напомним, накануне и в ходе Великой Отечественной войны (1940-43 гг.) турецкие военные планы совместно с союзниками (в 1940 Англия и Франция, после 1941 – Германия) предусматривали, в частности, оккупацию Батуми и Аджарской АССР. Напомним, Батуми находился всего лишь в 25 км от турецко-советской границы, и причерноморские грузины-мусульмане, то есть аджарцы, как полагали в Анкаре, поддержат возвращение региона в состав Турции. Ещё в годы Первой мировой войны в Батумской области, значительно превышавшей по территории советскую Аджарию, при поддержке турецких эмиссаров вспыхнуло крупное восстание, подавление которого стоило царским властям немалых сил. А в начальный, наиболее тяжёлый для Советского Союза период военных действий Красная Армия, как надеялись турецкие стратеги в 1942 г., и вовсе не смогла бы защитить регион ввиду растущего натиска вермахта на Кавказ.
Соответствующие планы обсуждались и в ходе визитов руководства турецкого генштаба в 1941-43 гг. в расположения германских войск на фронте с СССР, причем с продовольственными и медицинскими подарочными наборами для германских военных. Однако разгром нацистской группировки под Сталинградом не позволил реализоваться ни планам вторжения турок в Закавказье, ни японской агрессии на Дальнем Востоке и в Сибири…
Аджаро-мингрельский «разворот»?
Начало «холодной войны» Запада против Советского Союза вполне естественным образом реанимировало экспансионистские планы Турции уже в рамках военно-политического союза США и НАТО, участником которого ближневосточная страна стала с февраля 1952 года. Не менее логично и стремление максимально ослабить противника политически, с опорой на его слабые стороны. Собственно говоря, это мы видим и сегодня. А 70 лет назад…
Согласно постановлению ЦК ВКП(б) от 9 ноября 1951 г. «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе т. Барамия» — тогдашнего второго секретаря ЦК Компартии Грузии:
«...Мингрельская националистическая группа т. Барамия преследует цель захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии и выдвинуть на них мингрельцев».
Далее отмечена выявленная связь между группой Барамия и зарубежными эмигрантскими кругами:
«…Грузинская политэмиграция в Париже, как известно, обслуживает своей шпионской информацией о положении в Грузии американскую разведку. В последнее время американская разведка стала давать предпочтение шпионской информации от Гегечкори (политический деятель Российской Империи и независимой Грузии 1918-21 гг., глава её «эмигрантского» правительства в первой половине 50-х – Прим. ред.). Но шпионско-разведывательная организация Гегечкори состоит сугубо из мингрельцев. ЦК ВКП(б) не сомневается, что шпионскую разведку Гегечкори обслуживает немалое количество мингрельских националистов, входящих в состав антипартийной и антигосударственной группы Барамия…».
В тот же период (1949-52 гг.), параллельно с мингрельским «сценарием», советской контрразведкой в Аджарии обнаруживались «протурецкие» прокламации о необходимости её «воссоединения» с Турцией. Но в тот же период в научных, и историко-литературных СМИ Грузии стали публиковаться материалы об этноязыковой сопряжённости мингрел и турок, о необходимости «более глубокого изучения» мингрельской истории и культуры. А также – о притеснениях мингрел не только в царской России, но и в первой половине 1930-х, т.е. когда руководство Грузии возглавляли «ставленники троцкистско-зиновьевского блока шпионов и диверсантов». Очевидно, что такие публикации поощрялись всё той же группой Барамия, которую ЦК ВКП (б), как отмечалось выше, обвинил 9 ноября 1951 г. в антисоветском мингрельском национализме. И обвинил небезосновательно.
Характерен, в этой связи, фрагмент дополнительного допроса 21 августа 1953 г. агента турецкой разведки Шалва Беришвили, арестованного в 1942 г. при переходе границы районе пограничного озера Чилдыр (в грузинской Месхетии):
«…Все мингрельцы-эмигранты во главе с Е. Гегечкори и Сп. Кедия — то есть, от меньшевиков и до фашистов – создавали особый культ величия Берия, считая его самым большим человеком в СССР, всячески превозносили его, и способствовали распространению среди иностранцев такого мнения. Они все утверждали, что преемником Сталина И. В. «обязательно будет Берия». Это я сам слышал много раз от них, а также слышал это от турецких политиков. Как бы мингрельцы, меньшевики и фашисты ни ругали советскую власть, они это никогда не делали в отношении Берия: они считали его гением» (см. РГАСПИ, ф. 17, оп. 171, д. 466).
Есть и иные подтверждения планов подготовки провокаций на грузинском участке советско-турецкой границы в указанный период. Так, армянские подпольные организации мстителей за геноцид 1948-52 гг. сообщали советской стороне о подготовке вблизи турецкой границы с Аджарией военных складов, пунктов радиоразведки, вертолётных площадок и т.п. объектов, где нередкими гостями были военные из США. Аналогичная информация шла от подпольной компартии Турции и от курдских партизан. В 1949-52 гг. поблизости от Аджарии часто проводились военные маневры, а многие турецкие СМИ развернули кампанию, нацеленную на окончательную ревизию итогов русско-турецкой войны 1877-78 гг., что означало намерение «вернуть», вслед за Карсом и Ардаганом (что кемалистам удалось сделать в 1920-21 гг.) уже и Батуми.
Кроме того, пантюркистские и антисоветские прокламации активно распространялись в Аджарии, Месхетии (юго-запад Грузии, откуда в 1943-44 гг. были выселены турки-месхетицы) и отчасти в Азербайджане уже с середины 1947 г.
Вышинский обличает
В связи с откровенно недружественным поведением Анкары политуправление советских войск в Болгарии направило 9 апреля 1947 года в отдел международной информации ЦК ВКП(б) информацию «К политическому положению Турции в начале 1947 г.». В документе отмечалось, что
«…турецкое правительство, помимо содержания большой армии, проводит целый ряд военно-мобилизационных мероприятий, вдохновляет и поддерживает злобную пропаганду против СССР и Болгарии. Власти производят частичную эвакуацию населения из приграничных с СССР Карса и Ардагана, объясняя это некоей «растущей опасностью со стороны Советского Союза». Те же районы всё чаще посещают военные из США и Великобритании» («Информационная сводка о политическом положении Турции в начале 1947 года, 09.04.1947 г.», РГАСПИ, ф.17, оп.128, д.1115).
Вскоре советская сторона назвала вещи своими именами, впрямую обвинив Турцию в подготовке вторжения в СССР. Причем заявлено это было послом СССР в ООН А. Вышинским на заседании политического комитета Генассамблеи ООН 24 октября 1947 г.:
«...Нацистский МИД еще 2 декабря 1941 г. известил нацистский генералитет о проповеди турками идеи независимых или, по крайней мере, внешне независимых тюркских государственных образований в Крыму, на Северном Кавказе, в Азербайджане, причем в обоих последних – в качестве частей «Кавказского государства», включающего и Батуми с Аджарией. А также – аналогичных государственных образований восточнее Каспийского моря. Вот извечные мечты турок: уничтожить половину русского человеческого потенциала, захватить территории, включая Кавказ» («Известия», 1947, 28 октября).
Причем турецкая политика вполне сочеталась с небезызвестной «Доктриной Трумэна» 1947 года, предусматривавшей не только политическое противодействие СССР где-либо, но и войну в случае, если предпринимаемые против Москвы и её союзников не сработают.
В такой ситуации руководство СССР предписало окончательно «зачистить» от турок всё советское Причерноморье. 4 апреля 1949 года политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О выселении турецких граждан, турок, не имеющих гражданства, и бывших турецких граждан, принятых в советское гражданство, проживающих на Черноморском побережье и в Закавказье». Основание – распространённое среди них тунеядство и участие в распространении пантюркистской и антисоветской пропаганды. Отправили этот специфический контингент в Томскую область (РГАСПИ, ф.17, оп.162, д.40).
Положение усугублялось ещё и с размещением поблизости от границ Грузинской и Армянской ССР на турецкой территории с середины 1948 г. американских пунктов радиоразведки. Посольство СССР в Турции 17 декабря 1949 г. сообщало в советский МИД о «более активных антисоветских акциях и мероприятиях «общественных» эмигрантских организаций в Турции аджарцев, абхазов, азербайджанцев месхетинцев, черкесов, чеченцев». При этом месхетинские и аджарские группы «призывают «восстановить» турецкий суверенитет в Аджарии и Нахичевани, поддержать там некие «группы», выступающие за выход из СССР и за союзничество с Турцией. Есть подозрения и ряд косвенных фактов, что все эти группы – под инструкторами из ЦРУ США и турецкой разведки MIT (ЦГА АР, ф.28, оп.4).
Как отмечает В. Лазарев в статье «Деятельность органов государственной безопасности СССР в послевоенный период (1945-1954 гг.), «В 1949-53 гг. участились случаи нелегального перехода сухопутной границы СССР с Турцией. Неоднократно вооруженные группы агентов турецкой и других разведок по 2-3 человека пытались с боем пробиться с территории этой страны в СССР». До середины 1950-х годов советская контрразведка обезвредила здесь не менее 60 агентов иностранных разведок.
Нарочитая смелость Анкары, трубившей о «советской угрозе», несомненно, подкреплялась разработкой западными союзниками до 10 планов атомного удара по СССР с военным вторжением в его пределы, в том числе – и с турецкой территории.
В середине февраля 1951 г. конференция глав посольств США в Стамбуле высказалась за ускоренное принятие Турции в НАТО, что позволило бы заключить официальное соглашение об использовании авиационных и других баз, крайне важных ввиду их непосредственной близости к уязвимым целям в СССР. Степень подготовленности этих баз была проверена в ходе визита в Турцию в марте 1951 г. министра авиации США Т.Финлеттера (The New York Times, 09.03.1951).
В этой связи, 13 апреля 1952 года А. Вышинский, уже (министр иностранных дел СССР с 1949 по март 1953 г.), направил членам Политбюро подборку из более 50 сообщений посольства СССР в Турции (1950-52 гг.) об агрессивных планах западных союзников и о турецкой подрывной работе на Кавказе. В пояснительной записке к этим сообщениям Вышинский отмечал: «...Турецкое правительство своими практическими делами показало, что оно проводит открыто враждебную антисоветскую политику. При всемерной поддержке со стороны правящих кругов Турции активизировали свою антисоветскую деятельность пантюркисты. Американцы проявляют особый интерес к ним, имея в виду использование их в осуществлении своих планов подрывной работы в СССР и странах народной демократии. С учетом такой ситуации и других факторов, можно ожидать пограничных провокаций, чтобы затем «обвинить» СССР в некоей агрессии и «оправдать» военное вторжение из Турции в Закавказье. Так же, как «оправдывал» Гитлер войну с СССР» (РГАСПИ, ф.82, оп. 2, д.1329).
1953-2021: Аджария теперь — почти турецкая?
Всё круто изменилось уже в марте 1953 года. Турецкую правительственную делегацию пригласили (беспрецедентный шаг!) на похороны Сталина. Там советской стороной было заявлено о планах кардинального и быстрого улучшения советско-турецких отношений, что означало завершение конфронтации, списанной на «сталинский» период, активный пересмотр которого начнётся уже совсем скоро. И уже 30 мая 1953 г. правительство СССР официально отказалось от всех претензий к Анкаре. А 10 апреля выходит Постановление Президиума ЦК КПСС о фальсификации «дела о мингрельской националистической группе», в котором отмечалось, что
«…в результате злонамеренной провокации отдельных преступников и проходимцев оказалась оклеветанной коммунистическая партия Грузии — одна из старейших организаций нашей партии, которая всегда была верной опорой партии большевиков и последовательно проводила ленинскую линию как до социалистической революции, так и в годы Советской власти».
По мнению некоторых историков, «мингрельское дело», как и некоторые другие «национально» акцентированные эпизоды «познесталинского» периода, «было очередной кампанией против центробежных тенденций в аппарате», став «грозным напоминанием о непреложности сугубой централизации власти». В то же время, нарастание кризиса в советско-турецких взаимоотношениях и деятельности западных разведок на рубеже 1940-х – 1950-х гг. на Кавказе позволяет предположить в его подоплёке, помимо «великодержавного шовинизма» и растущей подозрительности стареющего вождя, также и некоторых свойственных тому непростому времени объективных обстоятельств. …Распад Советского Союза дал старт уже новому этапу турецкой экспансии по периметру определённых Лозаннским договором национальных границ этой страны. Оставаясь формально частью Грузии, де-факто Аджария интегрирована в турецкую экономику и транспортно-логистическую систему. Имеется информация, что не менее половины промышленных мощностей в Батуми и в республике в целом, принадлежит де-юре или де-факто турецкому бизнесу. Новые экономические объекты строятся почти исключительно турецкими компаниями. Турецкий язык – де-факто второй язык, а Батумский порт — главный «приёмщик» военных судов Турции и НАТО, всё чаще посещающих Батуми с «дружественными» визитами...
Алексей Балиев, Андрей Арешев