Параллельно разговорам о важной роли Азербайджана в качестве транзитёра энергетических ресурсов из Центральной Азии в Европу и на Ближний Восток, данные по экспорту нефти из прикаспийской республики за январь-сентябрь 2025 г. фиксируют снижение поставок до 17,4 млн тонн – на 0,5 млн тонн, или 2,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Падение не выглядит драматическим в годовом выражении, но встраивается в более широкую тенденцию структурного уменьшения добычи, которая, по оценкам Минэнерго Азербайджана, будет сохраняться минимум до 2027 г.
Параллельно с этим за первые 6 месяцев 2025 г. добыча нефти, включая газовый конденсат, снизилась по сравнению с 2024 г. на 4,8% – до 13,7 млн т, в т. ч.:
-
на блоке месторождений Азери-Чираг-Гюнешли (АЧГ) добыто 8 млн тонн (на 2,4% ниже января-июня 2024 г.);
-
добыча конденсата на месторождении Шах-Дениз составила 1,9 млн тонн (на 9,5% ниже 2024 г.);
-
на месторождении Апшерон – 0,3 млн тонн (как и в прошлом году).
В совокупности эти параметры свидетельствуют не о краткосрочных колебаниях, а о нарастающем расхождении между возможностями ресурсной базы и обязательствами страны в экспортно-транзитных цепочках, сформированных еще в эпоху ''Контракта века''.
Динамика экспорта и кризис компенсационных механизмов
Снижение экспорта коснулось всех ключевых сегментов. Консорциум по разработке блока месторождений АЧГ сократил поставки на 4,5%, экспорт SOCAR упал почти на 9%. Лишь новое месторождение ''Абшерон'' внесло 0,4 млн тонн в общий баланс, но пока этого недостаточно, чтобы переломить нисходящий тренд.
Параллельно наблюдается парадоксальная картина: Баку, снижая добычу, одновременно пытается компенсировать падение экспортных возможностей за счет увеличения импорта нефти. Однако этот компенсационный механизм почти исчерпан. За первые семь месяцев 2025 г. импорт нефти в Азербайджан снизился на 37% – до 735 тыс. тонн. Причем ключевой поставщик – Россия – сократил отгрузки на 32%. Импорт из Казахстана вырос, но в абсолютных величинах остается незначительным (41 тыс. тонн), а поставки из Ирака пока носят эпизодический характер.
В результате экспорт за тот же период упал до 14,5 млн тонн ( -1,5%). Геоэкономическая логика проста: для страны, где более половины бюджетных доходов формируются за счет экспорта нефти, даже умеренные сокращения ведут к непропорциональному ухудшению фискальной устойчивости. Показательный пример – снижение нефтяных доходов с 13,4 млрд долл. США в первой половине 2014 г. до 7,7 млрд долл. США в первой половине 2024-го. На фоне стагнации добычи это свидетельствует о вступлении нефтяной отрасли Азербайджана в фазу долговременного истощения.
Историко-геополитический контекст: от «Контракта века» к последующей уязвимости
Текущее снижение добычи следует рассматривать не изолированно, а в контексте 30-летней траектории развития нефтяного сектора Азербайджана. Подписание ''Контракта века'' по разработке АЧГ в 1994 г. стало кульминацией стратегии Гейдара Алиева по превращению углеводородов в основу геоэкономической автономии Азербайджана.
В начале 1990-х годов нефтяная отрасль страны находилась в состоянии институционального коллапса: технологическое изношение, отсутствие инвестиций, падение добычи. ''Контракт века'' радикально изменил ситуацию. Привлечение 11 крупных зарубежных компаний, масштабные иностранные инвестиции, строительство Сангачальского терминала и создание экспортной инфраструктуры, включая трубопровод Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД) (введён в эксплуатацию в 2006 г.), обеспечили стране выход на мировые рынки.
За период с ноября 1997 по июнь 2024 г. с блока АЧГ добыто 4,4 млрд баррелей. По трубопроводу БТД прокачано 4,3 млрд баррелей, отгружено свыше 5,7 тыс. танкеров. Эти показатели сформировали ядро экспортной модели Азербайджана, основанной на крупных международных консорциумах и устойчивых маршрутах поставок.
Однако сама структура модели содержала внутренние ограничения:
-
Зависимость от одного сверхкрупного месторождения;
-
Привязка к международным компаниям, для которых АЧГ – лишь часть глобального портфеля;
-
Отсутствие параллельного развития высокотехнологичных сервисов и глубокой переработки;
-
Ориентация на внешний спрос при стагнации внутренних технологических цепочек.
В 2017 г. контракт по АЧГ был продлён до 2050 г., но уже тогда исследователи фиксировали, что пик добычи (2011-2012 гг., около 1 млн баррелей в сутки) остался позади. С тех пор Азербайджан вошел в структуру ''постпика'', когда каждый новый баррель обходится дороже, технологическая сложность растет, а рентабельность падает.
Обострение структурных противоречий: геоэкономика в условиях энергетического перехода
Наблюдаемое снижение экспорта – следствие именно этого постпикового состояния. Падение добычи происходит несмотря на благоприятную внешнюю конъюнктуру: европейские компании заинтересованы в замещении российского сырья каспийскими поставками, региональные маршруты стабильны, а инфраструктура давно окупилась. Однако Азербайджан в буквальном смысле не может добыть больше.
Дополнительное давление создают три фактора:
-
Истощение ресурсной базы
-
Падение добычи неизбежно: основные залежи АЧГ переходят в позднюю стадию разработки. Глубоководные проекты требуют инвестиций, а их окупаемость падает вследствие глобального энергетического перехода.
-
Рост внутренних потребностей
Согласно планам, по итогам 2025 г. производство нефти составит 28,69 млн тонн, а метана – 50,17 млрд куб.м. Внутренний газ приоритетнее для социального сектора и промышленности, что ограничивает экспортную гибкость страны.
Устойчивое давление бюджетных обязательств
Азербайджанская бюджетная модель остаётся нефтезависимой. Данное обстоятельство создаёт иллюзию необходимости наращивать добычу, но ресурсная база этого уже не позволяет. В условиях истощения месторождений попытки компенсировать падение экспорта через импорт носят косметический характер, увеличивая уязвимость бюджетных потоков.
Геополитические последствия: ослабление энергетического рычага
Энергетическая мощь Азербайджана исторически служила не только экономическим ресурсом, но и рычагом внешнеполитического давления. Нефтяные доходы определяли масштаб военных программ, интенсивность дипломатической активности и способность Баку проводить более напористую линию в регионе. Динамика последних лет позволяет интерпретировать происходящее через концептуальную рамку ''Принципа Хендрикса'', сформулированного на основе анализа экспортных профилей 153 государств за 50-летний период.
Согласно принципу, когда мировая цена на нефть превышает 77 долл. США за баррель, государство-экспортер демонстрирует заметно более агрессивное и напористое внешнеполитическое поведение по сравнению с соседями, экономика которых не опирается на углеводороды. В диапазоне 33-77 долл. США внешняя политика нефтяных экспортеров практически не отличается по интенсивности и характеру от поведения стран, не зависящих от сырьевого экспорта. А при падении цены ниже 33 долл. США страны-экспортеры, как правило, входят в фазу бюджетного и макроэкономического стресса, что ведет к более сдержанному, осторожному и реактивному внешнеполитическому курсу.
Сокращение добычи, стагнация экспортных доходов и уменьшение объёмов поставок формируют для Баку новую стратегическую реальность: даже в условиях ценовой конъюнктуры выше 70 долл. США реальная способность Азербайджана использовать нефтяную ренту как инструмент внешнеполитического давления снижается. Иными словами, страна объективно сползает из категории ''самоуверенных экспортеров'' в сторону более осторожного поведения, характерного для государств, чья ресурсная база начинает истощаться.
В этой логике энергетическое поведение Баку перестает напрямую коррелировать с ценой нефти и все сильнее зависит от физического состояния месторождений, фискальных ограничений и структурных дисбалансов нефтяного сектора. Это означает, что Азербайджан утрачивает часть геополитической автономии, которая обеспечивалась высокой добычей и устойчивой рентой в предшествующие два десятилетия.
Начало «постнефтяной» эпохи без системной трансформации
Критический анализ показывает, что сокращение экспорта – не кризис спроса и не временная техническая проблема. Это системный маркер окончания модельного цикла, заложенного ''Контрактом века''.
Азербайджан вступил в период, в котором:
-
Ресурсная база не в состоянии обеспечить дальнейший рост;
-
Бюджет остается нефтецентричным;
-
Внешнеполитическое влияние постепенно снижается;
-
Компенсаторные механизмы (импорт нефти, конденсата) теряют эффективность;
-
Новая экспортная стратегия пока не выработана.
Ключевой вызов в том, что Азербайджан так и не создал высокотехнологичный контур вокруг нефтяной отрасли и не смог диверсифицировать экономику в годы высоких цен. Несмотря на заявления руководства страны, нефтяные доходы часто шли не на модернизацию экономики, а на инфраструктурные и имиджевые проекты. Это стало причиной ''эффекта недоинституционализации'', когда нефтяная рента не была израсходована на создание новых источников роста.
Ваге Давтян, по материалам: Фонд стратегической культуры