Внеплановый «саммит последней надежды» ЕС и Турции, посвящённый проблеме нелегальной миграции, состоялся на фоне безуспешных попыток купировать возникающие на европейском континенте очаги социального пожара, а также вялой полемики между Брюсселем и Анкарой по широкому кругу вопросов. Здесь и эффективность расходования Турцией выделяемых ей немалых сумм, и защита внешних границ Евросоюза, и возможная помощь Греции, находящейся на пути основной массы переселенцев.
Сенсаций, как и следовало ожидать, не случилось. Как можно было понять из речей фрау Меркель, миграционная политика в целом пересматриваться не будет. И вполне логично, что премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу был в Брюсселе нарасхват: до начала общей дискуссии, помимо германского канцлера, на встречу с ним спешили глава Европарламента Мартин Шульц и греческий премьер Алексис Ципрас. Излучая улыбку, господин Давутоглу явно давал понять, что истинным хозяином положения является именно его страна, что вполне закономерно. 3 марта, когда глава Евросовета Дональд Туск вылетел в Анкару для очередного раунда уговоров президента Эрдогана пожалеть несчастную старушку-Европу, проницательная Financial Times отметила: в Анкаре вполне осознают, что именно Турция находится в сильной позиции, свидетельством чему – не только высказывания, но и конкретные дела турецких руководителей. «Мы можем открыть дверь в Грецию и Болгарию в любое время и мы можем доставить беженцев на автобусах... Как вы будете справляться с беженцами, если не будет соглашения (с Турцией)? Будете их убивать?» – именно так разъяснял свою переговорную позицию турецкий лидер в ходе одного из предшествующих рандеву с лидерами ЕС.
Накануне открытия саммита у западных берегов Турции затонуло очередное судно с нелегальными мигрантами, погибло 18 человек. За последнюю пару недель жертвами подобного рода инцидентов стали до 60 человек. Тысячи переселенцев ежедневно прибывают в порт Пирея, создавая дополнительную нагрузку на греческую инфраструктуру и провоцируя дальнейшие разногласия в и без того не очень дружной европейской семье. Объявленное закрытие так называемого «балканского маршрута» поставит Афины в ещё более сложную ситуацию. Вслед за другими балканскими странами, частичные ограничения на въезд ввела Македония. И это, безусловно, важный результат предшествующих совещаний и саммитов. Последствия нынешнего будут, конечно, не менее выдающимися.
Наплыв нелегальных мигрантов в Европу был во многом спровоцирован многолетней ставкой Турции на свержение легитимной власти в Сирии с использованием террористических банд, о чём пытались рассказать, в частности, угодившие за это в тюрьму журналисты оппозиционного издания Cumhuriyet. Вот и сейчас турецкие власти удостоились очередной робкой критики в вопросах соблюдения основных ценностей и принципов Евросоюза. Повод предоставила кампания преследований, развязанная турецкими властями против газеты Zaman. Над изданием, связанным с проживающим в Пенсильвании известным исламским проповедником Фетхуллахом Гюленом, решением стамбульского суда фактически установлено внешнее управление, речь идёт о конфискации имущества. Вечером 4 марта спецназовцы взяли офис газеты штурмом, применив водометы и слезоточивый газ. Это далеко не первый случай преследований прессы в стране, причём поводов оказаться за решёткой (а то и в могиле) великое множество. Достаточно, к примеру, начать задавать неудобные вопросы о преследовании курдов на юго-востоке страны, о поддержке террористических группировок в Сирии, либо же о неуёмных бизнес-талантах отдельных членов «высочайшей» семьи…
В ответ на очередное проявление столь специфически понимаемой свободы слова вышеупомянутый Мартин Шульц сказал, что стратегическое партнерство Турции и ЕС в разрешении кризиса с беженцами – вовсе не повод для поблажек по отношению к Анкаре. По мнению же руководителя комитета германского бундестага по внешней политике Норберта Рёттгена, время для атаки турецких властей на свободу прессы выбрано не случайно. Анкара, уверен весьма догадливый немецкий политик, решилась на этот шаг перед подписанием соглашения с Брюсселем, и потому рассчитывает на молчание Европы по вопросу нарушения прав человека. Во внешнеполитическом ведомстве ЕС даже грозно заявили, «внимательно отслеживают события вокруг газеты Zaman» и, надо полагать, ещё выскажут по этому поводу своё авторитетное мнение.
Между тем, турецкий президент предложил отстроить на севере Сирии новый город для размещения там беженцев. «Инфраструктуру нового города создаст Турция, а строительные работы будут проводиться за счет поддержки международного сообщества. Мы сможем расселить там тех, кто вынужден был покинуть Сирию, включая тех, кто нашел приют на территории Турции. Мы обсуждали эту идею с господином Обамой, даже обозначили координаты. Однако о конкретной реализации пока речи нет. Дело за принятием решения. Необходимо проявить решимость и волю», – заявил он, выступая на церемонии вручения одной из правительственных премий. Как видим, пульсирующий ум турецкого лидера явно не стоит на месте – его давняя идея о создании на севере Сирии очередного рассадника терроризма, нацеленного, в том числе, и на Старый Свет за его же деньги, обретает конкретные очертания. Разумеется, под приглядом Америки, и в этой связи вполне примечательны ссылки на Обаму.
Ранее страны ЕС уже одобрили финансирование фонда для поддержки беженцев на территории Турции, которая получит 3 млрд. евро, оживление переговоров о вступлении в ЕС, визовую либерализацию и разные сопутствующие бонусы, наподобие снятия с обсуждения в германском бундестаге вопроса о признании Геноцида армян в Османской империи, в обмен на то, что сократит приток мигрантов в ЕС, обустроив их на своей территории. При этом ясности относительно того, как будут поступать деньги и на что конкретно расходоваться, явно недостаточно.
С начала противостояния в Сирии Турция, согласно официальным (и трудно проверяемым) заявлениям её лидеров, уже приняла едва ли не три миллиона беженцев, Евросоюз – почти 2 миллиона, причём далеко не все из них имеют сирийское происхождение. Некоторые заявления турецких официальных лиц изначально не оставляли сомнений в том, что они вряд ли остановились бы на сумме в три миллиарда уже начавшего им капать европейского денежного вспомоществования. Счёт за мифическое «спокойствие» Берлина, Парижа и окрестностей может увеличиться до 5 миллиардов. Или даже – до семи, или больше – как заблагорассудится.
«Эрдоган, которому предлагают 3 млрд. евро, будет требовать не 6 млрд., а 9 млрд. С проведением каждого следующего саммита эта сумма будет повышаться», – говорит президент Чехии Милош Земан. Согласно информации агентства Reuters, в ходе закрытых переговоров Ахмет Давутоглу просил уже 20 миллиардов, а также вожделенный безвизовый режим для турецких граждан с июня. Промежуточные требования Анкары на вечер 7 марта выглядели следующим образом: 6 миллиардов евро и ускоренное членство в ЕС. Уже ночью Дональд Туск заявил о достижении согласия по следующим принципам: «возвращения всех новых незаконных мигрантов, приплывающих из Турции на греческие острова; ускорения плана визовой либерализации; ускорения выделения 3 млрд. евро и дополнительного финансирования механизма помощи беженцам в Сирии; подготовки к открытию новых глав в переговорах по вступлению; возможности учреждения в Сирии зон, которые будут более безопасными; переселения сирийских беженцев по принципу один за одного». Несмотря на разговоры о некоем «прорыве», документ ещё только предстоит утвердить в ходе очередной встречи 17-18 марта. При этом, по словам Давутоглу, безвизовый режим между Евросоюзом и Турцией будет имплементирован до конца июня.
7 марта в Брюсселе состоялась также встреча генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга с Ахметом Давутоглу, посвящённая техническим аспектам начинающейся мониторинговой операции альянса в Эгейском море, включая доступ его кораблей в территориальные воды Турции. Скорее всего, до евроатлантистов в погонах начала доходить простая мысль о тактике банального шантажа в вопросе беженцев, регулярно используемой турками в диалоге со своими западными партнёрами. По словам Столтенберга, НАТО поддержит борьбу с контрабандой и нелегальной иммиграцией в Эгейском море в рамках Перманентной морской группы альянса, призванной заниматься «разведкой, надзором и рекогносцировкой на турецко-сирийской границе». Генсек НАТО особо отметил, что миссия кораблей альянса не заключается в том, чтобы задерживать тех, кто пытается перебраться в Европу, или возвращать их на родину. Речь ни в коей мере не идет о милитаризации кризиса, который ещё только находится в процессе становления и не имеет быстрого решения, предупреждает глава альянса, озабоченный действиями российской авиации в Сирии. А если верить командующему силами НАТО в Европе Филипу Бридлаву, именно Россия, представляющая для Запада экзистенциальную угрозу, провоцирует своими действиями в Сирии исход беженцев в Европу.
Как известно, усилия Анкары неизменно направлены на всемерное противодействие антитеррористической операции сирийской армии против непримиримых группировок, не подпадающих под действие объявленного в Сирии перемирия. Уже одно это позволяет сомневаться в адекватном характере предпринимаемых мер, которые уж точно не предусматривают прекращения поддержки террористов и стабилизацию ситуации в Сирии (хотя бы потому, что этот вопрос находится вне компетенции европейских структур). Кроме того, как справедливо отмечает востоковед Борис Долгов, «политическая воля Турции выполнять все эти соглашения находится под большим вопросом». «Известно, что «ИГ» специально изготавливало фальшивые сирийские паспорта, чтобы переправить своих адептов на территорию ЕС», – и это только один из «подводных камней», способных торпедировать любые договорённости, даже в том случае, если они будут оформлены юридически.
В любом случае, возвращение нелегальных мигрантов обратно в страну, с территории которой они прибыли, предполагает задействование эффективных рычагов в работе с турецкими властями и противодействие трансграничному криминалу. Скорее всего, именно это имел в виду Дональд Туск: «Для многих в Европе наиболее перспективным методом представляется быстрый и масштабный механизм по отправке [обратно в Турцию] обратно нелегальных мигрантов, прибывающих в Грецию. Это могло бы эффективно разрушать бизнес-модель контрабандистов».
Однако чтобы реализовать подобного рода «быстрый и масштабный механизм», необходимо иметь политическую волю и субъектность в принятии решений, которые отсутствуют в принципе. В том числе, возможно, и в силу того, что упомянутые господином Туском криминальные «бизнес-модели» выгодны слишком многим в самой Европе. К примеру, сообщения болгарской прессы о торговле через Турцию уворованным из Сирии бензином могут оказаться лишь небольшой «надводной» частью айсберга, равно как и итальянские похождения Эрдогана-младшего. Но помимо субъективных, есть и объективные причины происходящего: старение европейцев требует притока населения, способного занять определённые экономические ниши. Кроме того, неминуемый конец эпохи благоденствия в долгосрочной перспективе предполагает в Европе серьёзные идеологические и социальные сдвиги в сторону очередной версии «евронацизма» с де-факто кастовой организацией общества по образцу аравийских монархий.
Только в 2016 году, по данным международных организаций, в Грецию прибыло 100 тысяч мигрантов с явным намерением прорваться дальше, в основном в Германию, которая, согласно отчёту Евростата, приняла в прошлом году почти 442 тысяч человек – более трети всех поданных прошений об убежище среди стран Евросоюза. Заметный рост преступности и общественного недовольства вынудил Бундестаг ужесточить правила приёма беженцев, а фрау Меркель – призвать к ускорению судебного преследования мигрантов, совершивших преступления. Неизбежные вспышки насилия в крупных европейских городах при этом по-прежнему будут скрываться от местной, да и любой другой, общественности. Рост антиэмигрантских и, шире, правонационалистических настроений вынуждает власти отдельных государств и регионов (в Швеции, Франции, Германии, Венгрии, Австрии) прибегать к локальным правовым техническим мерам по ограничению нелегальной миграции.
Несмотря на то, что разговоры о неминуемой в Европе гражданской войне выглядят явно преждевременными, конфликтный потенциал непременно будет накапливаться и ждать очередного эмоционального выплеска. Например, в виде каких-нибудь крупных терактов, о вероятности которых по всему миру заботливо предупреждает американский Госдеп. И в этой связи вовсе не удивительным выглядит вывод о том, что, по крайней мере, в вопросах миграционной политики национальные государства более эффективны, нежели сложные надгосударственные образования. С единственной оговоркой: это должны быть государства, обладающие реальным, а не фиктивным суверенитетом на собственной территории.
Андрей Арешев