Российское военное присутствие в стране – всерьёз и надолго
23-24 января в столице Казахстана, в гостинице Rixos President Astana, состоялись важные переговоры по текущим вопросам внутрисирийского урегулирования.
Представительство в Астане официального Дамаска возглавил глава сирийской делегации в ООН Башар Джафари. В числе переговорщиков от российской стороны – cпецпредставитель президента России по Сирии Александр Лаврентьев, директор департамента Ближнего Востока и Северной Африки МИД Сергей Вершинин и заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального Штаба Станислав Гаджимагомедов.
Делегация вооружённой оппозиции состоит из 50 человек, включая 13 непосредственных переговорщиков под руководством главы группировки «Джейш аль-Ислам» Мухаммеда Аллуша, родственник которого, связанный с Эр-Риядом видный полевой командир Захран Аллуш был убит в декабре 2015 года. В числе юридических и политических советников значатся лица, связанные с так называемым Высоким комитетом по переговорам. Одна из ключевых вооружённых группировок, выступавшая совместно с «Джебхат ан-Нусрой» «Ахрар аш-Шам» от участия в переговорах отказалась, заявив, что поддержит их результаты в том случае, если они будут исходить «из интересов нации». Накануне открытия переговоров один из участников оппозиции заявил о готовности к прямым переговорам с Дамаском без посредников.
Турецкую делегацию с участием сотрудников Генштаба и Управления национальной разведки, возглавил советника главы МИД Седат Онал. Иранскую делегацию – заместитель министра иностранных дел Исламской Республики по арабским и африканским странам Хусейн Джабери Ансари.
Участвовал во встречах также и спецпредставитель Генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура. Многочисленные раунды переговоров проходили за закрытыми дверями. Главное, чего договорились Москва, Тегеран и Анкара – создание трехстороннего механизма, призванного отслеживать соблюдение режима перемирия в Сирии, а также «обеспечивать полное соблюдение режима прекращения огня, предотвращать любые провокации и определять модальности режима прекращения огня». Москва, Тегеран и Дамаск расценили встречу в Астане как «эффективную платформу для диалога между правительством и оппозицией, как записано в резолюции Совета Безопасности ООН 2254». В части политического процесса, страны-гаранты «…поддерживают желание вооруженных оппозиционных групп участвовать в следующем раунде переговоров между правительством и оппозицией под эгидой ООН в Женеве 8 февраля 2017 года», подтвердив намерение «совместно бороться с ИГ/ДАИШ и "Джебхат ан-Нусрой" и отмежевать их от группировок вооруженной оппозиции Сирии». Добавим к этому, что для последних неприемлемой оказалась роль Ирана в качестве одного из гарантов перемирия, что помешало им подписать итоговое коммюнике. Однако попытки изолировать Иран либо принизить его роль в переговорном процессе являются столь же нереалистичными, как и требования ухода Башара Асада, вновь озвученные одним из предводителей «Джейш аль-Ислам» Мухаммедом Аллюшем.
Напомним, что объявленный 29 декабря 2016 года режим прекращения боевых действий не распространяется на запрещённые в России террористические группировки «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра» (как бы её ни переименовывали), которые, как известно, действуют отнюдь не в безвоздушном пространстве. Как бы ни был велик соблазн представить их результатом «живого творчества масс» – от офицеров бывшей саддамовской армии до европейских наёмников – совершенно очевидно, что это далеко не так. И судя по отрывочным сведениям из соцсетей об очередных столкновениях между протурецкими и просаудовскими группами боевиков в Идлибе, некогда согласованная деятельность их внешних спонсоров, как минимум, даёт сбои.
Всё это стало возможным благодаря как формированию условной «связки» Москвы, Тегерана и Дамаска, так и прежде всего – началу контртеррористической операции военно-космических сил России в Сирии 30 января 2015 года. Гарантом любых соглашений, которые, возможно, будут достигнуты в Астане и не только, станет долговременное российское военное присутствие на территории арабской республики.
[caption id="" align="aligncenter" width="650"]
Фото: PressTV[/caption]
20 января Москва и Дамаск подписали соглашение о расширении территории пункта материально-технического обеспечения ВМФ РФ в Тартусе сроком на 49 лет. Опорный пункт на средиземноморском побережье передаётся российской стороне в безвозмездное пользование и на условиях иммунитета от сирийской юрисдикции. Движимое и недвижимое имущество объекта также пользуется иммунитетом. Согласно документу, Россия может разместить в Тартусе до 11 военных кораблей одновременно, включая военные корабли с ядерной энергетической установкой (статья 5). Российская сторона, в частности, имеет право направить в Сирийскую Арабскую Республику и содержать необходимый личный состав пункта материально-технического обеспечения.
Аналогичный документ подписан и по авиабазе «Хмеймим».
[caption id="" align="aligncenter" width="744"]
Тартус. Фото: Reuters/SANA[/caption]
Между тем, не ослабевает и военное давление на террористов, активно атакующих в районах на востоке Хомса и в Дейр эз-Зоре. Так, 21 января шесть дальних бомбардировщиков Ту-22М3, вылетев с территории России, нанесли удар по объектам «ИГ» в провинции Дейр-эз-Зор на северо-востоке Сирии. Целями стали базовые лагеря террористов, склады вооружения и боеприпасов, бронетехника и живая сила. Функцию прикрытия бомбардировщиков осуществляли истребители Су-30СМ и Су-35С, взлетевшие с аэродрома Хмеймим. После выполнения боевой задачи все российские самолеты вернулись на аэродромы базирования.
Напомним, на протяжении последних недель оперативная ситуация в городе Дейр-эз-Зор, где террористам удалось разделить на две части обороняемый правительственными силами анклав, продолжала оставаться крайне сложной. Несмотря на замедление наступления боевиков, они по-прежнему имеют существенное превосходство и вполне в состоянии его реализовать, особенно в случае поступления дополнительной «гуманитарной помощи» извне.
Кроме того, 20 января сирийское телевидение, а вслед за ним и западные СМИ сообщили о разрушении террористами запрещённой в России группировки «ИГ» части древнеримского театра и колоннады на территории занесённого в список наследия ЮНЕСКО древнего комплекса близ Пальмиры. В частности, полностью разрушен фасад театра. Ранее представитель Минобороны России Сергей Рудской упоминал о переброске в район Тадмора (Пальмиры) значительного количества взрывчатки – очевидно – с целью подрыва уцелевших памятников и фрагментов строений. Согласно спутниковым снимкам, разрушение объектов, на которых выступал в освобожденной Пальмире в мае 2016 года оркестр под управлением Валерия Гергиева, имело место в период между 26 декабря и 10 января. Информацию о разрушении построек подтвердил глава департамента древностей и музеев Сирии Мамун Абдулкарим.
Представители международных гуманитарных организаций в сфере культуры беспомощно выражают в связи со случившимся шок и возмущение. Так, по словам главы ЮНЕСКО И.Боковой, речь идёт о «новом военном преступлении и огромных потерях для всего человечества». Впрочем, эти эмоции во многом видятся запоздалыми, ибо в становлении и экспансии террористических группировок, как это продемонстрировал весь ход многолетней сирийской войны, заинтересованы слишком многие силы. Увы, несмотря на отдельные успехи на востоке Хомса, в ближайшее время сирийская армия Пальмиру вряд ли освободит. Сейчас идёт процесс постепенного накопления сил и средств для более решительного наступления, невозможного без учёта прежних ошибок, среди которых, прежде всего, следует выделить растянутость фланговых коммуникаций и их уязвимость к атакам прорывающихся на «шахид-мобилях» террористов.
Кстати, само появление многочисленных машин известных мировых марок на вооружении террористов (не говоря обо всём остальном) стало для многих журналистов поводом к недоумённым, переходящим в риторические, вопросам. В своём недавнем интервью президент Сирии Башар Асад также напомнил о причастности США к становлению «ИГ», добавив, что Вашингтон несет ответственность за повторный декабрьский захват террористами Пальмиры, освобождённой в марте 2016 года при активном содействии российского воинского контингента. «Прежде всего, если говорить откровенно, то ИГИЛ появился под присмотром США. Сначала это было просто "Исламское государство", которое действовало только в Ираке. Потом начался конфликт в Сирии, и оно стало называться "Исламское государство Ирака и Леванта", то есть "Ирака и Сирии», – заявил сирийский лидер, не забыв и о неблаговидной роли Турции, включая финансовую поддержку террористов и вовлечение в незаконную торговлю сирийской нефтью.
В Дамаске не ждут от Вашингтона решительных действий по борьбе с террористами: «Самый яркий пример из недавнего прошлого – это захват боевиками Пальмиры, который произошел несколько недель назад. Они смогли вновь захватить город при попустительстве США, при наличии американских дронов в этом районе. Они прошли через пустыню и оккупировали город. Сегодня мы говорим об атаках ИГ в Дейр-эз-Зоре, и американцы ничего не делают для того, чтобы остановить террористов».
На минувшей неделе вокруг приглашения США к переговорам в Астане развернулась определённая интрига: в частности, против этого шага публично возразили официальные лица Исламской Республики Иран. 21 января стало известно, что представлять Америку на межсирйиских переговорах будет посол в Казахстане Дж. Крол (аналогичный уровень – у Великобритании и Франции).
Анонимный европейский дипломатический источник доносит опасения сирийской оппозиции, «неопытность» которой может быть якобы использована «режимом» для продвижения такого политического решения, которое будет отвечать интересам последнего.
За горизонтом Астаны остаются предварительно намеченные на февраль женевские переговоры с несравненно более широким составом участников (включая и Вашингтон, и Эр-Рияд, и Доху) и следовательно – с куда менее предопределённым положительным результатом. Расхождение «повесток дня» и отсутствие в Астане некоторых ключевых игроков вносит здесь некоторый элемент неопределённости. Москву подозревают в стремлении подменить «женевский процесс» с политическим фронтом «оппозиции», получившей якобы международное признание, а также в намерении усугубить раскол среди конкурирующих фракций «умеренных повстанцев». Саудовский проповедник аль-Мухайсини, играющий важную роль в консолидации и мобилизации экстремистов, опечален и сожалеет после провала переговоров об их объединении, беспокоясь за судьбу удерживаемого террористами Идлиба.
И, видимо, эта тревога имеет под собой реальные основания. В минувшие выходные стало известно о продвижении сирийской армии на севере провинции Алеппо по направлению к Аззазу, контролируемому различными радикальными группировками, включая «Джебхат ан-Нусру». По данным сирийских военных, через расположенный там КПП радикалы получают из Турции продовольствие и боеприпасы. Указанным участком границы, как в сопредельном Идлибе, пользуются иностранные наемники, прибывающие в Сирию через турецкую территорию. А 20 января на официальном сайте Пентагона появилось сообщение об атаке ударными беспилотниками ВВС США лагеря боевиков в провинции Идлиб: уничтожение действовавшего с 2013 года тренировочного лагеря Шейх Сулейман сорвало проведение тренировочных операций и не допустило присоединения сирийских исламистских оппозиционных группировок к «Аль-Каидой» и сотрудничества с ней. В результате удара погибло свыше 100 боевиков, а всего же, начиная с 1 января 2017 года, их было уничтожено более 150, включая троих главарей (6 января).
«Победить ИГ и другие радикальные исламские террористические организации станет нашим главным приоритетом. Чтобы победить ИГ и уничтожить эти группировки, мы будем проводить агрессивные совместные и коалиционные военные операции», – такие формулировки содержатся в опубликованной на сайте Белого дома программе президента США Дональда Трампа. Представляется, что нового американского лидера, и ранее неоднократно заявлявшего о приоритетном характере борьбы с религиозно мотивированным терроризмом, в значительной степени опирающегося на военную элиту страны и набравшего к себе в администрацию немало боевых генералов, теперь имеется некоторый шанс сменить деструктивный вектор политики своего предшественника на Ближнем Востоке. И в первую очередь – в Сирии. В этой связи необходимо отметить, что Пентагоном уже создано несколько опорных пунктов в районах крупных нефтяных и газовых месторождений (в частности, на северо-востоке Сирии, в провинции Аль-Хасеке). Вряд ли при новой администрации интерес к ним будет утрачен, однако использоваться данные объекты могут по-разному, работая как на разжигание вооруженного конфликта и раскол страны, так и (позволим немного пофантазировать) в несколько ином направлении.
Несмотря на опровержения Пентагона, похоже, с приходом Дональда Трампа российско-американское взаимодействие в сфере борьбы с терроризмом в Сирии обретает некоторые конкретные формы. Так, один из ударов в районе Эль-Баб был нанесён российской авиацией после получения Хмеймимом координат целей террористов от американских коллег. Пока сложно прогнозировать, при каких условиях окончательное освобождение Пальмиры, Дейр-эз-Зора с последующим разгромом основных сил международного терроризма может стать вопросом относительно небольшого, по историческим меркам, времени. Однако если это всё-таки произойдёт, то уверенность британской The Guardian в том, что над любым видением новой Сирии, которое могут выработать Башар Асад и оппозиция, неизменно будет витать признак всемогущего хорошо оснащённого и полного решимости сражаться «Исламского Государства», утеряет, по крайней мере, некоторые важные основания.
Андрей Арешев