Война всех против всех на Ближнем Востоке стремится в бесконечность
22 января части Сирийской арабской армии и отряды народного ополчения приступили к очередному этапу начатой в начале года операции против террористов запрещённой в России террористической группировки «Джебхат ан-Нусры» в восточной части провинции Идлиб.
По информации Министерства обороны РФ, сирийцы взяли в окружение более полутора тысяч боевиков и приступили к их уничтожению. Сделать это, однако, будет совсем не просто: на вооружении террористов – танки, боевые машины пехоты, орудия полевой артиллерии и минометы, а также подкрепление из провинций Алеппо и Хама. Тем не менее, в ходе продвижения от Сафира в Алеппо (недалеко от границы с Идлибом) в сторону Абу ад-Духура сирийским войскам удалось занять 60 деревень на юго-западе Алеппо.
К 20 января от боевиков удалось освободить непосредственно базу и продвинуться несколькими километрами севернее, освободив более двух десятков поселений. «В результате наступательных действий сирийские войска выбили боевиков с территории аэродрома Абу-Духур, находившегося под контролем бандформирований с сентября 2015 года», – говорится в сообщении департамента информации и массовых коммуникаций Минобороны РФ. От Абу-Духура до города до основного оплота "Джебхат ан-Нусры" в Идлибе остаётся менее 40 километров, и военная операция сирийцев вызывает нескрываемую обеспокоенность на Западе. Усилились разговоры о «десятках тысяч беженцев», что может использоваться в качестве предлога для «гуманитарного» вмешательства. Как и в случае Алеппо (освобождении которого в 2016 году заметно затянулось), на фоне раскручиваемой информационной истерии, не исключены и попытки прямого военного вмешательства. 23 января сирийские силы безопасности перехватили очередную партию смертоносного груза, предназначавшегося боевиками Восточной Гуты. Нет сомнений в том, что Вашингтон и его союзники предпримут максимум возможного для того, чтобы предотвратить разгром конгломерата террористических группировок как в восточных предместьях Дамаска, так и на северо-западе страны.
Турция, рассматривающая северо-западную часть Сирии в качестве своей вотчины, призвала Москву и Тегеран оказать давление на Дамаск, стремясь остановить наступление сирийцев. Согласно агентству Reuters, турецкая сторона пожаловалась 9 января специально вызванным послам России и Ирана на якобы нарушение сирийскими правительственными силами границ так называемых «зон деэскалации».
Правда, в последующий период публично-демонстративная озабоченность Турции происходящими в Идлибе событиями несколько уменьшилась. Некоторые эксперты связывают данное обстоятельство с начавшейся 20 января операцией Вооружённых Сил Турции в северо-западной сирийской провинции Африн, контролируемой с 2012 года курдскими «Отрядами Народной Самообороны». Из поступающей скудной информации сделать определённые выводы об успехе (или неуспехе) в продвижении некоей «сирийской освободительной армии» (используемые в качестве «пушечного мяса» протурецкие боевики «сирийской свободной армии») пока что затруднительно. «В результате столкновений в разных частях региона было убито 10 членов захватнических банд, ранено 20 бандитов [имеются в виду протурецкие боевики]. Кроме того, 4 турецких солдата были убиты и многие ранены в столкновениях в Бильбиле», – сказано в информационном сообщении курдских «Отрядов народной самообороны» от 22 января. Появились неподтверждённые сообщения о том, что сирийские власти открыли для курдского ополчения проезд по контролируемой ими территории из квартала Алеппо Шейх-Махсуд в помощь Африну. Несмотря на очевидное превосходство сил вторжения, имеются все основания предполагать, что, подобно Эль-Бабу, операция в Африне не будет для турецких военнослужащих такой уж комфортной прогулкой.
Ударная сила турецкого вторжения[/caption]
[caption id="" align="aligncenter" width="678"]
Курдский отряд[/caption]
Действия турок вызвали разноречивый отклик в СМИ и социальных сетях, причём некоторые курдские лидеры и досужие комментаторы возлагают на Москву едва ли не равную с Анкарой ответственность за происходящее. Более взвешенная точка зрения состоит в том, что после неудачных переговоров с курдами Сирия и Россия, взявшая нелёгкий труд их организации, склонились к сделке с Турцией, согласно которой Дамаск постепенно возвращает большую часть Идлиба в обмен на Африн (если турки действительно смогут занять этот район). Несмотря на то, что какое-бы-то ни было соглашение, а тем более с таким лидером, как Эрдоган, не может длиться долго, усиление проамериканских группировок, отнюдь не только курдских, выглядело бы ещё менее предпочтительным. Российские военные и дипломаты предпринимали максимум усилий для того, чтобы уйти от открытой военной эскалации, явным образом угрожающей и без того весьма туманным перспективам политического урегулирования. Согласно некоторым курдским источникам, суть предложений Москвы заключалась в передаче Африна под контроль официального Дамаска и сирийской армии, что, скорее всего, позволило бы избежать турецкого вторжения. Однако данный вариант в конечном итоге реализован не был, причину чего, по-видимому, следует искать в тесных отношениях между курдами севера Сирии с американскими спецслужбами и Пентагоном. Впрочем, заявление Госдепа в связи с начавшейся операцией всего лишь призывало Анкару к сдержанности и не содержало жёстких оценок действий стратегического (хотя и весьма своенравного) союзника по НАТО. Глава Пентагона Дж. Мэттис видит реальные угрозы безопасности для Турции и заверяет, что никто из двухтысячного американского контингента в Сирии каким-либо рискам в ходе операции «Оливковая ветвь» не подвергается.
Ситуация на севере Сирии неоднократно обсуждалась также и в ходе российско-турецких консультаций различного уровня. Так, 18 января министр обороны России С. Шойгу принял в Москве начальника генштаба Хулуси Акара и главу национальной разведки Турции Хакана Фидана. Непосредственно перед началом операции «Оливковая ветвь» по соображениям безопасности оперативная группа российского Центра примирения враждующих сторон и военной полиции была передислоцирована из Африна восточнее, в район Тель-Аджар. В Минобороны России и МИДе полагают, что к сложившейся ситуации привели провокационные действия Вашингтона, «направленные на обособление районов с преимущественно курдским населением», включая поставки вооружения проамериканским формированиям.
Непримиримая позиция турецкого руководства по отношению как к официальному Дамаску, так и к курдам, общеизвестна. Недавние заявления Пентагона о возможном создании на севере Сирии так называемых «сил безопасности границы» предоставили Эрдогану долгожданный повод к развязыванию военных действий, последствия которых могут быть весьма непредсказуемыми. Создание новой вооружённой силы с опорой на «Сирийские демократические силы» означало бы, что сотрудничество американцев с курдами с поражением запрещённой в России террористической группировки «Исламское государство» вовсе не заканчивается, на то, вероятно, надеялись в Анкаре. Министр иностранных дел Мевлют Чавушголу ссылался на указания, якобы данные Дональдом Трампом после переговоров с турецким президентом о прекращении дальнейших военных поставок курдским отрядом. Но эти указания очевидным образом не исполнялись, подтверждениям чему стали и заявления о предстоящем развёртывании 30-тысячных «сил пограничной безопасности», которые предполагалось сформировать на основе «СДС», а также местного курдского и арабского населения. Хотя американские военные избегали термина «армия», некоторые курдские предводители (например, командующий силами самообороны Северной Сирии С. Велат), заговорили о создании «северной сирийской армии», готовой к отражению угроз, с которыми сталкиваются «выбравшие демократию» граждане региона. За этими «угрозами» недвусмысленно угадывается не только Анкара, но и, едва ли не в первую очередь, Дамаск. Заметим, в отношении долгосрочных целей в Сирии говорить о различиях в подходах американских силовиков и дипломатов едва ли приходится. Выступая 17 января с лекцией в Стэнфорде, госсекретарь Рекс Тиллерсон заявил, что его страна и далее намерена присутствовать в Сирии, причем не только для борьбы с террористическими группировками, но также в целях «обуздания» Ирана, ухода «режима Асада», создания условий для возвращения беженцев и полной ликвидации химического оружия. Таким образом, изложенные главой Госдепа основные постулаты американской политики в Сирии предполагают значительное расширение реализуемых целей и задач (ранее говорилось преимущественно о так называемой борьбе с терроризмом»), причём военное присутствие Америки по мере сокращения российского воинского контингента, видимо, предполагается наращивать. Политико-дипломатическая роль Москвы по-прежнему видится американским партнёрам в том, чтобы убедить Башара Асада начать переговоры с оппозицией о сроках, порядке и условиях капитуляции нынешних властей Дамаска перед так называемой «вооружённой оппозицией».
Как вновь подтвердил, будучи в Иордании, вице-президент Майк Пенс, Америка остаётся в Сирии, «причем не только для разгрома ИГ, но и для сдерживания враждебного воздействия Ирана и других действий в регионе, которые будут дестабилизировать ситуацию». Именно в данном контексте, прежде всего, следует рассматривать, в том числе, и интерес к «Рожаве», куда зачастили американские делегации, включая членов Конгресса, что давало курдским лидерам дополнительные надежды на политическое признание созданной ими структуры квазигосударственного управления в подконтрольных районах. По итогам переговоров между «СДС» и иракской армией было решено создать совместный координационный центр по обеспечению безопасности на границе между Сирией и Ираком (через которую идут пути снабжения проамериканских сил на севере страны). С учётом того, что по факту значительные участки сирийско-турецкой границы и так контролируются «Отрядами народной самообороны», их возможная легитимация, как упоминалось выше, вызывала серьёзное беспокойство турок и соответствующие наступательные действия, вероятность начала которых оценивалась многими экспертами не очень высоко. Пока проведение намеченного на 29-30 января в Сочи Конгресса национального диалога Сирии остается в силе, списки участников – в процессе согласования. Впрочем, один из наиболее острых вопросов – об участии сирийской курдской партии "Демократический союз" (PYD) – пока остается без ответа. Министр иностранных дел С. Лавров подтвердил, что курды на Конгресс приглашены, однако какие именно группировки будут участвовать, он не уточнил. Основной темой мероприятия, от участия в котором отказались многие вооружённые группировки, должен стать запуск конституционной реформы и соответствующие организационные и практические шаги. В Москве настаивают, что конгресс в Сочи лишь дополняет ооновские усилия по разрешению конфликта и ни в коем случае не заменяет их.
«…Нынешней эскалацией американцы добились важной цели: если не свести на нет, то хотя бы серьезно подорвать процесс политического урегулирования сирийского кризиса, – пишет в статье «"Оливковая ветвь" американского происхождения» политолог Вячеслав Матузов. – Сейчас под вопросом оказывается дальнейшая эффективность женевской и астанинской площадок, а также намеченного на 29-30 января Конгресса сирийского национального диалога, который пройдет в Сочи. Это серьезный удар прежде всего по усилиям России, которые та предпринимала на протяжении многих месяцев». Нам представляется, что «война всех против всех» вступает в новый этап, чреватый самыми неожиданными осложнениями. Если американские «умные головы» изначально просчитали ситуацию, при которой военнослужащие государства-члена НАТО получают пули из оружия, которым снабдил его врага основной союзник этого самого государства, то ими следует только восхититься. Система тактических региональных альянсов, сдержек и противовесов (России и Ирану), постоянно шлифуется и совершенствуется, что непосредственным образом, причём уже не первый год, ощущают на себе представители буквально всех этноконфессиональных общностей Ближнего Востока.
Вне всякого сомнения, дальнейшие события в Сирии покажут, что «эта музыка будет вечной», и пределов совершенству нет.
Андрей Арешев, для "Военно-политической аналитики"