Пронатовский «буфер» на северо-западе Грузии – дело ближайшего будущего?
Судя по состоявшемуся на прошлой неделе брюссельскому саммиту НАТО, вступление Грузии в этот блок – вопрос непродолжительного времени. «Грузинская тема» звучала как в итоговой декларации, так и в ходе двусторонних встреч и заявлений лидеров Альянса. Высказывается предположение, что «интеграция» Тбилиси в западный военно-политический блок вполне может быть осуществлена и явочным порядком. При этом все участники саммита подтвердили официальное признание территориальной целостности Грузии, что сопровождалось жёсткой критикой политики Москвы в отношении Тбилиси, ибо «Россией у Грузии отторгнуты ее исторические территории». Лидеры НАТО в очередной раз призвали Москву отменить признание «сепаратистских регионов» в качестве независимых государств.
Бюджет министерства обороны Грузии будет доведен до стандартов НАТО, заявил в парламенте премьер-министр Мамука Бахтадзе. В системе военного строительства планируется и осуществляется множество реформ. С октября начнется проект активного резерва, после чего планируется полное реформирование Вооруженных сил Грузии: «Мы собираемся уделить внимание таким важным направлениям, как концепция тотальной обороны. В том числе на формирование военного резерва, пилотный проект начнется уже в этом году и конечно на военно-промышленный комплекс, у которого большой потенциал. Мы уже приняли решение, согласно которому ежегодное финансирование министерства обороны должно быть 2% от ВВП».
По данным ряда информагентств России и стран Закавказья (9-13 июля), не исключена процедура вступления Грузии в НАТО без выдвижения для неё Плана действий по членству в блоке. Напомним, подобного рода «дорожная карта» до сих пор считалась обязательным условием для вступления какой-либо страны в Альянс. Так вот, согласно замыслам сторонников кавказской экспансии блока, вместо ПДЧ Грузии «могут быть зачтены ежегодные национальные программы (ANP) и Существенный пакет мер НАТО-Грузия (SNGP)», реализуемые Грузией совместно с западными партнёрами с начала 2000-х годов.
Не отстаёт и «экспертная проработка» вопроса. В ходе недавних вашингтонских слушаний на тему «Оккупация Грузии Россией и эрозия мирового порядка» американские сенаторы и эксперты Атлантического совета и фонда «Наследие» предложили предоставить Тбилиси и Киеву перспективы полноправного членства в НАТО. В этом случае 5-я статья устава НАТО о коллективной обороне была бы распространена на Грузию и Украину. Участники слушаний заявили, что с нерешительной политикой НАТО образца Бухарестского саммита 2008 года, пора заканчивать: дескать, если эти республики не принять в НАТО, то «цивилизованное сообщество» вновь столкнётся с «имперской экспансией Кремля». Участники слушаний объясняют реакцию России на вооружённую агрессию Тбилиси против Южной Осетии в 2008 году и начало киевским режимом войны на Донбассе в 2014 году вялостью НАТО. Аналитик Атлантического совета, бывший член Совета национальной безопасности США времён Буша-младшего, Дэймон Уилсон подчеркнул, что после невнятного саммита НАТО в Бухаресте Западу не удаётся поддерживать целостность и стабильность Европы, под которыми понимается полное господство Запада в Восточной Европе.
Аналогичные рекомендации содержатся в совместном докладе брюссельского Центра европейской политики и грузинского филиала НПО «Справедливые выборы» с претенциозным названием «Спустя 10 лет после Бухарестского саммита: почему НАТО должна удвоить ставку на Грузию» (имеется в виду саммит НАТО в Бухаресте в апреле 2008 г.). Сей доклад также был озвучен в первой декаде июля текущего года, и в качестве главного аргумента для вовлечения Тбилиси в НАТО, естественно, указывается Россия, сделавшая, дескать, «…всё, чтобы «Грузия оставалась слабой и нестабильной, никогда не стала полноценным кандидатом для присоединения к НАТО». Ранее, в июне в ходе состоявшегося в Брюсселе очередного заседания комиссии НАТО-Грузия рассматривались аспекты инициативы по управлению кризисами, гражданской безопасности и тотальной обороны в рамках SNGP.
Глава блока Йенс Столтенберг заявил о неизбежности полномасштабного включения Грузии в НАТО, а также о стратегической важности этой страны в качестве одного из зарубежных форпостов альянса. Правда, точные сроки Столтенберг не назвал, однако, по мнению многих экспертов, едва ли процесс затянется. Во всяком случае, поток натовских советников и аналитиков в Грузию отнюдь не иссякает. Согласно имеющейся информации, группы этих эмиссаров планируется уже с осени 2018 года разместить в том числе и у границ Грузии с Абхазией и Южной Осетией, а также – в грузинском регионе между признанными Россией государствами Кавказа. Не исключено, что разведывательные и/или военные объекты НАТО будут размещены в Цагери, Они и / или Местиа, то есть (подчеркнём ещё раз), в той части северо-западной Грузии, которая примыкает к грузино-российской границе и, одновременно, географически отделяет Абхазию от Южной Осетии. Потому неудивительно, что именно в этот район грузинскими властями планируется продлить в 2019-2021 гг. действующие железные дороги от Ткибули и/или Джвари.
Таким образом, с учетом введенной в действие осенью 2017 года стальной магистрали Баку – Тбилиси – Ахалкалаки – Карс (Грузия – Турция), будет создана разветвленная железнодорожной инфраструктура, стыкующая северо-западное приграничье Грузии с ареалом НАТО.
В складывающейся ситуации особо важное значение приобретает ускоренное создание единого транспортно-экономического и, в целом, оборонно-инфраструктурного пространства Российской Федерации, Абхазии и Южной Осетии. Однако темпы здесь пока явно неудовлетворительные, что отмечают многие наблюдатели. В частности, по-прежнему без практического движения, причём уже которое десятилетие, «лежит» проект автомобильно-железнодорожного коридора Карачаевск – Амткел – Сухум (на инфраструктурной базе бывшей Военно-Сухумской дороги) и железнодорожный проект еще первой половины 1950-х годов Алагир – Квайса – Цхинвал (Северная Осетия – Республика Южная Осетия, 165 км). Причем реализация последнего из них уже трижды откладывалась с середины 1990-х годов…
Военно-стратегическое значение этих проектов для безопасности и развития экономического взаимодействия России, Абхазии и Южной Осетии, а тем более в контексте всё более быстрого «взаимопродвижения» Грузии и НАТО, очевидно. Тем не менее, как говорится, «а воз и ныне там». Так, в середине июля глава Министерства по делам Северного Кавказа РФ Сергей Чеботарев и президент РЮО Анатолий Бибилов обсудили в Москве реализацию южноосетинской инвестпрограммы на 2018-19 годы (почти на 90 % – российское финансирование). Однако упомянутый проект в этой программе отсутствует, и по имеющейся информации, он вряд ли будет включен в аналогичные программы до 2025 года.
По данным агентства «Ныхас» (март 2017 г.), в генеральном плане развития юго-осетинской столицы на период до 2030 года, согласно схеме территориального планирования РЮО, предполагается железнодорожный маршрут от станции Цхинвал в направлении Северной Осетии. Но точные сроки реализации проекта не обозначены». И этот вопрос, судя по всему, остаётся открытым? Во всяком случае, пока представляется, что вышеупомянутые железнодорожные проекты в северо-западном приграничье Грузии, ориентированные на её дальнейшее вовлечение в структуры НАТО, будут реализованы куда как быстрее…
Не необходимость строительства железной дороги Алагир – Цхинвал указывал также директор Южно-Осетинского НИИ им. Ванеева Роберт Гаглойти, подчеркивая геополитическую роль данной артерии для России и Южной Осетии в контексте дальнейшего вовлечения Грузии в орбиту евроатлантики: «Я лично не единожды поднимал на разных уровнях вопрос строительства дороги, о ее значении не только в экономическом, но и в военно-политическом плане», поскольку «общеизвестна непредсказуемость и ненадежность Грузии». Реализация же проекта зависит, по словам Р. Гаглойти, «прежде всего, от волевого решения руководства России и ее военного ведомства». С этой оценкой трудно не согласиться.
Местиа
Цагери
В связи с вышеупомянутой транспортной «подпоркой» вовлечения Грузии в НАТО, особенно – с железнодорожными и инфраструктурными проектами в регионах Земо Сванети, Рача – Имеретия между Абхазией, РФ и Южной Осетией, особую роль – уже по причине военно-политической географии – приобретает создание сквозного транзитного коридора по линии Абхазия – Северный Кавказ – Южная Осетия. Его опорными артериями в Абхазии являются упомянутый маршрут Сухум – Карачаевск, а также условно действующая железная дорога Очамчира – Акармара, почти вплотную примыкающая к соседнему участку абхазо-российской границы. В РЮО опорная артерия означенного коридора – вышеупомянутая остающаяся пока на уровне прожектов магистраль Алагир – Цхинвал. Что же касается Северного Кавказа, то, наряду с действующей Транссеверокавказской железной дорогой (ТСКЖД), работающей на половине своей протяженности почти на пределе своей провозной способности (1), может потребоваться – ввиду продолжающегося военно-политического «сгущения» в закавказско-российском приграничье – также и её южный дублёр. А именно, из Краснодарского края через Карачаево-Черкесию, южное Ставрополье и Кабардино-Балкарию в Северную Осетию по линии Шедок – Джегута / Карачаевск – Псебай – Кисловодск – Верхний Баксан – Нальчик – Дигора – Алагир. Как сказано выше, данная артерия в перспективе должна быть состыкована с несуществующими пока ответвлениями из Карачаево-Черкесии на Сухум и из Северной в Южную Осетию. …В далёком ныне мае 1971 года тогдашний министр путей сообщения СССР (1950-1976 гг.) Борис Бещев на совещании в Госплане упомянул об этом проекте, «подготовленном еще в начале 1950-х годов. Пока здесь нет рентабельной грузовой базы, но со временем нагрузка на ТСКЖД повысится и, соответственно, этот проект будет наверняка востребован. Потому и был он разработан на перспективу, что, в свою очередь, позволит создать новые транспортные «выходы» с Северного Кавказа в Закавказье». Министр имел в виду, прежде всего, те железнодорожные проекты Алагир – Квайса – Цхинвал и Черкесск – Карачаевск – Сухум, актуальность которых в постсоветский период возрастает отнюдь не только по экономическим причинам. В более же широком контексте, Южную Осетию и Абхазию давно уже требуется более тесно интегрировать в ОДКБ, что, помимо всего прочего, ускорит реализацию проектов по их более надежной транспортной «связке» с российской территорией. Конечно, вопрос это, прежде всего, политический (как для Москвы, так и для её партнёров), и его решение во многом будет зависеть от того, проводится ли странами этого блока реальная согласованная военно-политическая линия в отношении нарастающих – по крайней мере, для России – внешних угроз. Алексей БАЛИЕВПримечание
(1) Кропоткин – Армавир – Зеленчук – Минводы – Прохладный – Беслан – Гудермес – Махачкала.