Наследие яркого политика, открыто ставшего на путь борьбы с западным колониализмом, популярно в Иране и сегодня
В результате военного переворота, организованного 15-19 августа 1953 года офицерами иранской армии под прямым кураторством разведок США и Великобритании, ушло в отставку правительство, которое с весны 1951 года возглавлял достигший к тому времени почтенного возраста Мохаммед Мосаддык (1882-1967), дед и отец которого были министрами при шахах из династии Каджаров. Попытка национализации нефтяной отрасли и стремление к альянсу с СССР – основные причины последующего переворота в Иране и возвращения шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви к руководству страной.
К тому времени нефть занимала более чем 30-процентную долю в совокупном снабжении этим сырьём США и Великобритании. После заключения в 1901 г. знаменитой «концессии Дарси» энергетическая отрасль контролировалась «Англо-иранской нефтяной компанией» с более чем 70-процентным британским участием, включая распределение нефтеэкспортных доходов. Построив к 1912 году нефтеперерабатывающий завод в Абадане, англичане практически полностью контролировали иранскую нефтепереработку.
Глава «Национального фронта» М. Мосаддык подписал 28 апреля 1951 г. закон, утверждённый парламентом 15 марта 1951 г., о национализации нефтяных месторождений и их использовании. Британцы пытались саботировать это решение при поддержке Америки, что вскоре привело к высылке из Ирана всех британских специалистов и советников (свыше 200 чел.). В октябре 1952 г. Мосаддык и вовсе разорвал дипотношения с Лондоном.
По мнению некоторых исследователей, не препятствуя победе Мосаддыка на выборах (1951 г.) и закону о национализации нефтепромышленности Мохаммед Реза Пехлеви надеялся через нового главу правительства так или иначе «управлять» этим процессом. Однако относительно лояльности лидера «Национального фронта» шахиншах просчитался, что вскоре привело к его фактическому отстранению от верховной власти, вплоть до кульминации августовского переворота 1953 г.
Основные нефтегазовые ресурсы Ирана (на конец 2010-х гг.)
Наращивая санкционное давление, Великобритания вместе с доминионами Канадой, Австралией, Новой Зеландией и ЮАС (с 1961 г. ЮАР) к концу 1951 г. ввели эмбарго на иранскую нефть, к которому в той или иной степени присоединились США, ФРГ, страны Бенилюкса. К этим действиям Запада вынужденно присоединились многие развивающиеся страны.
По сведениям ЦРУ, после национализации нефтяной промышленности и упомянутых санкций Запада Мосаддык в поисках рынка сбыта нефти пытался договориться с советским руководством. Однако не афишируемые Москвой и Тегераном переговоры (март – май 1952 г., декабрь 1952 г. - январь 1953 г. – Прим. ред.) успехом не увенчались, так как СССР не обладал достаточным танкерным флотом на Каспии. Тем не менее наметившийся после 1941 года «промосковский» вектор внешней политики крупнейшей страны Ближнего и Среднего Востока всерьёз обеспокоил Вашингтон и Лондон, побудив их к деятельным мерам по организации военного переворота в Иране.
В экстремальных условиях разгоревшейся холодной войны с перспективой перерастания в «горячую» советское руководство едва ли не стремилось к новому очагу противостояния с Западом. Помимо военных действий в Корее, способных перерасти в прямой конфликт США с СССР с применением атомного оружия, сохранялась угроза американо-тайваньского (гоминьдановского) вторжения в Китай, связанный с Москвой договором о дружбе и взаимопонимании 1950 г. Мягко говоря, далёкими от благости были в тот период взаимоотношения СССР с Турцией и «титовской» Югославией. Кроме того, с 1947 г. вплоть до конца 1950-х годов СССР отказывался импортировать нефть и нефтепродукты из несоциалистических стран, так что расчеты М. Мосаддыка на Москву были изначально эфемерными.
Как известно, проект отстранения Мосаддыка и его правительства от власти, подготовленный в тесной координации разведок США и Великобритании, получил кодовое наименование «Аякс» (британская аббревиатура – «операция "Сапог"»). Ведущая роль в перевороте отводилась военным-монархистам во главе с бывшим главой МВД и МИД генералом Фазлаллой Захеди. Тогда же MI 6 и ЦРУ установили контакты с ультраисламистским подпольем в Иране, поддерживавшиеся и укреплявшиеся вплоть до Исламской революции и свержения шахиншаха в 1979 году.
Как итог, 16-19 августа 1953 г. Мосаддыка и его сторонников отстранили от власти посредством военного путча и провоцирования в стране массированной кампании неповиновения правительству. Бежавший ранее в Багдад, затем в Рим шахиншах Мохаммед Реза Пехлеви вернулся в Тегеран, получив расширенные полномочия во внешней политике, по контролю за правительством и ситуацией в стране, сохранявшиеся весь дальнейший период его правления (до января 1979 г.). И уже совсем скоро британцы постарались восстановить все позиции «Англо-иранской нефтяной компании» 1 ноября 1954 г. сменившей вывеску на British Petroleum. А полугодом ранее, 9 апреля, в Лондоне был подписан меморандум о создании международного консорциума Iranian Oil Participants Ltd. (IOP). 40 % доли в этой структуре досталось той же АИНК (BP), 40% – пятёрке нефтяных компаний США (Gulf Oil, Socal, Esso, Socony, Texaco), 14 % – англо-голландской Shell, 6 % – французской Compagnie Francaise de Petroles (c 1985 г. – Total / Total-Energies).
В сентябре 1954 года IOP заключил соглашение с правительством Ирана, получив права на разработку иранских нефтегазовых месторождений на срок в 25 лет. При этом прибыль от деятельности консорциума устанавливалась в равной пропорции с Иранской национальной нефтяной компанией (NIOC), созданной по инициативе шахиншаха в 1948 году. Несмотря на её формальное право собственности на основные средства, фактически ими управляли неиранские компании из состава IOP. Мосаддыка, обвинённого в государственной измене, приговорили к трём годам тюремного заключения, по истечении которых он вплоть до своей кончины находился в под домашним арестом в собственном имении в Ахмедабаде вблизи Тегерана.
Группа поддержки М. Мосаддыка в ходе судебного процесса
По-видимому, столь «мягкое» наказание объясняется стремлением шахиншаха продемонстрировать Западу свою приверженность «принципам демократии». Не исключено, что М. Пехлеви и сам мог планировать меры, до некоторой степени аналогичные национализации нефтяной отрасли во времена Мосаддыка, однако в условиях «дипломатии канонерок и тайных операций» Запада приходилось действовать крайне осторожно.
Законом Ирана «О нефти» 1957 года NIOC получила право заключать нефтяные контракты с компаниями вне консорциума через новую модель взаимодействия — соглашения об инвестиционном партнерстве, в которых она представляла интересы государства, в то время как иностранный инвестор обретал статус оператора, деятельность которого была возможна только через создание совместных предприятий с NIOC (не менее 30% участия).
Распространение практики соглашений нового образца создало институциональную базу для дальнейших преобразований и дальнейших шагов к национализации отрасли. В 1966 г. был апробирован и окончательно закреплён новой редакцией Закона о нефти новый тип договорных отношений – агентское соглашение, или сервисный контракт с отсутствием у иностранного оператора в Иране прав собственности (его услуги подрядчика оплачивались частью добытой сырой нефти). В 1976 г. шахиншах предложил вышеупомянутому консорциуму увеличить долю Ирана в его прибыли с 50 до 65%, что совпало по времени с периодом весьма активного политико-экономического сближения Ирана с Советским Союзом. Кроме того, в середине 1970-х установились партнёрские взаимоотношения Ирана с соседним Ираком, власти которого 1968-72 гг. национализировали все сегменты нефтяной отрасли, включая разведочные скважины, нефтепроводы и нефтеэкспортные порты.
Неудивительно, что западные партнёры под разными предлогами саботировали переговоры по упомянутому предложению М. Пехлеви и по другим потенциально перспективным проектам (1). После Исламской революции в Иране консорциум приказал долго жить, и в марте 1979 г. право управления всеми нефтегазовыми активами страны получила NIOC, перешедшая под контроль министерства нефти. Ответом на нежелательное для Запада развитие событий в Иране стали развязанные Ираком военные действия. Режим Хусейна, стремившийся воспользоваться революционным хаосом у соседа, слабостью иранской армии и революционным антагонизмом западных стран, получал экономическую поддержку из Америки, из Европы и из аравийских монархий. Например, в 1983 г. Багдад получил кредит в размере 300 млн. долл. от Министерства сельского хозяйства США. В 1984 г. предоставлены кредиты на сумму в 345 млн. долл., а в 1985 – на сумму в 675 млн. Развивалось сотрудничество и в военной сфере: большие партии оружия регулярно направлялись в Иорданию, Египет и Кувейт, откуда их переправляли в Ирак. Багдад получал от США товары «двойного назначения». Только в 1982 г. Багдад купил 1760 вертолетов Hughes, широко применял в приграничных районах химическое оружие и т. д. В то же время решение Ирака вторгнуться в Иран было расценено в Москве как нарушение статьи 8 Договора о дружбе и сотрудничестве от 1972 года, что привело к прекращению советских военных поставок.
Несмотря на серьёзные проблемы, обусловленные прямым военным и санкционным давлением, в последние десятилетия Иран успешно развивает передовые отрасли национального производства, что важно и в контексте российско-иранского сотрудничества в новых условиях после 24 февраля 2022 года. Важным источником финансирования нефтегазовых проектов является созданный в 2011 году суверенный «Фонд национального развития Ирана», формируемый за счет экспортной выручки. Кроме того, инвестиции привлекаются за счёт развития свободных торгово-промышленных зон, где зарубежные компании пользуются правами собственности и пользуются налоговыми льготами. Наибольшую эффективность показало применение кластерного подхода к развитию крупных нефтехимических проектов в особых индустриальных зонах, для чего была основана специализированная компания по развитию химических парков (ICPDC). Немалую роль в процессах взаимовыгодной международной кооперации занимают неформальные сети, сформированные иранской диаспорой и способствующие передаче инвестиции и технологии для развития производства, а также деятельность Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) и благотворительных фондов (боньядаов).
Только в первые дни Исламской революции импровизированную могилу Мосаддыка в его имении посетило около миллиона человек. Память об этом политике-патриоте и его идеи свободного от колониальных пут суверенном развитии востребованы не только в публичной риторике, но и в конкретной политико-экономической практике современного Ирана.
Андрей Арешев, Алексей Чичкин, по материалам: Фонд стратегической культуры
Примечание
(1) В 1976 г. Тегеран и Багдад проводили переговоры по включению иранской нефти в трубопровод из Мосула к сирийским портам Банияс / Тартус. Характерно, что IOP поддержать этот проект отказался. Стороны договорились построить нефтепровод Нефтшах (западный Иран) – Мосул и провести пробную перекачку не позже 1979 года. Такой проект укрепил бы стартовавшее несколькими годами ранее ирано-иракское партнёрство. Однако в конце 70-х обострилась ситуация не только в Иране, но и Иракском Курдистане, в том числе в районе Мосула, и означенный проект был забыт. Резонно предположить, что «совпадение» этих ситуаций, обусловленных деструктивными действиями спецслужб Запада, было частью стратегии на раздувание враждебности между Ираком и Ираном.