Какой-то особой интриги в преддверии послания президента, озвученного 1 сентября, не наблюдалось, поскольку в августе Касым-Жомарт Токаев анонсировал, что изложит своё видение экономического развития страны в ходе первого осеннего совместного заседания палат парламента.
Да и ряд драматических событий, случившихся в Казахстане в последнее время – ряд аварий на объектах коммунального хозяйства, лесной пожар в Восточном Казахстане, трагедия на шахте предприятия «Арселор Миттал Темиртау», а также заметная инфляция и, как следствие, увеличение числа бедных, определенно задавали тематические рамки предстоящего послания и определили его содержание.
Если условно разделить послание по проблематике, то примерно половина была посвящена экономике, треть – управлению и оставшаяся часть тому, что в бюрократических документах называется «разное».
В самом начале выступления президент К. Токаев реанимировал несколько поблекший тезис о «слышащем государстве», аргументировав это тем, что минувшие выборы в парламент страны вкупе с конституционной реформой привели к переходу политической системы Казахстана от суперпрезидентской модели к президентской республике с сильным парламентом.
Далее прозвучали позитивные оценки изменений, произошедших в сферах защиты прав и свобод граждан, обеспечения верховенства закона и справедливости. Из этого последовал вывод о том, что «политическая культура общества вышла на качественно новый уровень». Тут, конечно, спичрайтеры президента несколько гиперболизировали успехи страны, но сам формат публичного и торжественного подведения итогов политической реформы исключал негативную повестку. Этот подход, массово применявшийся в «старом» Казахстане, похоже, не вышел из практики в Казахстане «новом».
Политика и экономика развиваются параллельно
Сделав позитивное вступление, президент К. Токаев озвучил главный тезис послания: «Однако, чтобы стать по-настоящему развитой страной, мы должны совместить политические реформы с глубокими и всесторонними социально-экономическими преобразованиями». Таким образом, Казахстан отказывается от формулы «сначала экономика, потом политика», ставшей фирменной фишкой экс-президента Нурсултана Назарбаева. Теперь реформы в этих сферах будут осуществляться синхронно.
Казахстанский экономист Магбат Спанов использовал для описания такой перемены красивую метафору: «Эти сферы должны двигаться сообща как два колеса арбы, ведь в случае поломки одного из них она со всем своим содержимым попросту застрянет».
Тут уместно будет вспомнить слова президента К. Токаева, прозвучавшие в эфире телеканала «Россия 24» чуть более года назад: «Я считаю, что формула «сначала экономика, затем политика» исчерпала свой ресурс, хотя она была очень полезной на первом этапе, в начале 90-х годов. Я понял, что нам нужно проводить политические преобразования, поскольку следовало высвободить гражданскую активность людей, и это был очень большой запрос общества». Т. е. отказ от основного принципа «старого Казахстана» не был спонтанным шагом. Это решение было взвешенным и продуманным.
Ряд экономистов полагает, что формула «сначала экономика, затем политика» была «заточена» именно под первого президента и стала определяющим фактором почти тридцатилетнего развития страны. «Сделанный в конце 1990-х политический и экономический выбор – передача основных месторождений в иностранную собственность, переход к полной конвертации тенге и плавающему курсу, отказ от национального кредита и опора на иностранные инвестиции – определили и консервацию политической системы вокруг несменяемого главы государства», – считает казахстанский экономист Пётр Своик.
В условиях «решительного отмежевания» от старых принципов президенту К. Токаеву было необходимо предложить своё видение экономического развития страны, и он его предложил. Главными принципами нового экономического курса названы справедливость, инклюзивность, прагматичность. Справедливо будет отметить, что эти слова так и просятся на кумачовый (применительно к современному Казахстану – на бирюзовый) плакат. Впрочем, некий гипертрофированный пафос всегда присущ подобным документам и выступлениям.
Горизонт планирования стал ближе
Далее президент сделал заявление об отказе от практики долгосрочного экономического планирования, обозначив горизонт достижения целей в три года. Предложение определенно не лишено логики, поскольку внесение правок в стратегические планы стало традицией в казахстанской политической практике.
На это обращает внимание казахстанский политолог, главный редактор Казахстанской биографической энциклопедии Данияр Ашимбаев. «В октябре 1997 года была принята Стратегия-2030. Для ее реализации в 2001 г. был утвержден Стратегический план развития до 2010 г. (правился в 2003, 2006, 2008 гг.). В 2009 г. президент утвердил Систему государственного планирования (корректировалась в 2010, 2011, 2012, 2013, 2014, 2015 - трижды, 2016 гг., а в 2018 г. была отменена в связи с передачей этой функции правительству, которое приняло в 2017 г. новую Систему государственного планирования, измененную в 2021 г.). В 2010 г. был принят Стратегический план развития до 2020 г. В 2012 г. Стратегия-2030 была объявлена досрочно выполненной и заменена Стратегией-2050. В связи с этим Стратегический план развития до 2020 г. в 2012 и 2013 гг. подвергся корректировке, а в 2018 г. был заменен Стратегическим планом развития до 2025 г. (правился в 2019 г.), который в 2021 г. был заменен Национальным планом развития до того же 2025 г. (правился в 2022 и 2023 гг.)…»
Очевидно, что говорить о какой-либо системности и преемственности в достижении заявленных целевых индикаторов в таких условиях не приходится. А это напрямую влияет на эффективность всей исполнительной вертикали.
Что касается контуров предстоящих экономических реформ, объявленных президентом К. Токаевым, то они вызывают стойкое чувство дежавю. Так, например, ключевой задачей обозначено «формирование прочного промышленного каркаса страны», основанное на ускоренном развитии обрабатывающего сектора – глубокая переработка металлов, нефте-, газо- и углехимия, тяжелое машиностроение, конверсия и обогащение урана, производство автокомпонентов и удобрений. Всё это напомнило несколько программ индустриально-инновационного развития, которые, судя по тому, что задача создания индустриальной экономики по-прежнему актуальна, так и не были полностью реализованы. А когда прозвучало поручение создать конкретный перечень из не менее чем 15 крупных проектов, чувство дежавю ещё более окрепло.
Однако необходимость индустриально-инновационного развития страны не вызывает сомнений. Но чтобы не повторить ошибок предыдущих исполнителей, требуются анализ причин, повлекших неисполнение ранее принятых программ, тщательный учет возможных рисков и угроз и повышение эффективности системы государственного управления в целом.
Стремительные оргвыводы
Вопросу реконфигурации системы управления был посвящен отдельный блок послания. По идее президента, его администрация становится политическим штабом, сконцентрированным «на стратегических направлениях социально-экономического развития государства, вопросах внутренней и внешней политики, обороны и безопасности, правовой и кадровой политики». Исполнительной же ветви добавят дополнительных инструментов самостоятельного управления экономикой, что сократит необходимость многочисленных согласований, увеличит эффективность бюрократического аппарата. Также было сказано о наболевшем – перестройке механизма мониторинга и контроля исполнения поручений.
Оргвыводы в этот раз последовали стремительно – в тот же день был подписан указ о новой структуре администрации президента и начата работа по созданию новых министерств.
Михаил Розов, по материалам: Ритм Евразии