На фоне повышенной дипломатической активности основным на Ближнем Востоке, недостающим элементом в региональной дипломатической «головоломке» видится нормализация отношений между Египтом и Ираном. Могут ли эти две крупнейшие страны мусульманского мира устранить взаимные разногласия, положить конец десятилетиям напряженности и начать таким образом новую главу в отношениях между Западной Азией и Северной Африкой?
На этот важный вопрос пытается ответить интернет-издание TheCradle, комментируя «осторожные шаги к сближению» между Каиром и Тегераном, «на протяжении десятилетий следовавшими разными путями во внешней политике». Соответствующий позитивный фон формируют сближение Саудовской Аравии и Ирана при посредничестве Китая, возвращение Сирии в Лигу Арабских Государств, возобновление дипломатических и иных связей Эр-Рияда с Дамаском, потепление в отношениях Турции с Саудовской Аравией, ОАЭ и Египтом, а также начало прямых переговоров с движением «Ансар-Алла», призванных положить конец многолетней гражданской войне в Йемене.
8 мая представитель МИД ИРИ Насер Канаани объявил о готовности Тегерана укреплять свои дипломатические отношения с Египтом, сообщив о том, что «обмен сообщениями и коммуникация между Каиром и Тегераном осуществляются через Секцию интересов» Ирана в столице Египта, предоставляющую также консульские услуги (аналогичная египетская секция есть и в Тегеране). «Иран ранее объявил, что у него нет ограничений на расширение отношений с арабскими и исламскими странами, и этот путь является одним из приоритетов внешней политики Ирана, и желание Каира повысить уровень сотрудничества между Египтом и Ираном может способствовать этому пути», – ненавязчиво призвал египтян к встречным шагам иранский дипломат. Тегеран приветствует улучшение дипломатических отношений с Египтом, заявил рахбар аятолла Али Хаменеи 29 мая принимая (с участием президента Э. Раиси) оманского султана Хайтама бен Тарика. Напомним, Маскат уже долгие годы служит удобной переговорной площадкой, в том числе для организации неформальных встреч между иранцами и их оппонентами, не исключая американцев.
Египтяне же пока по большей части «оглушительно» молчат, что, по мнению одного из местных источников, также «является позицией». Упорное молчание официальных лиц до некоторой степени напоминает позицию по отношению к Турции до тех пор, пока президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси и его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган пожали руки 20 ноября 2022 года в кулуарах футбольного чемпионата мира в Катаре.
Возможно ли столь же символичное рукопожатие теперь уже и между первыми лицами Египта и Ирана? Похоже, активизировавшиеся дипломатические усилия дают для этого некоторые основания. Так, 14 мая член комитета иранского меджлиса по национальной безопасности и внешней политике Фада-Хоссейн Малеки, сообщил о ведущихся в Ираке переговорах, призванных в конечном итоге возобновить прерванные в 1980 году дипломатические отношения между Ираном и Египтом.
По словам исследователя из Стамбульского университета Шади Ибрагима, изначально сближение с Ираном во внешнеполитической повестке Египта отсутствовало по причинам, восходящим ко временам «исламской революции» в Иране. Однако сегодня, когда стремившиеся изолировать соседнюю страну с 1979 года арабские государства Персидского залива, одно за другим, наводят с ней «мосты», примирение с Египтом также может начать обретать вполне конкретные очертания.
Для отношений между двумя странами в прошлом характерны чередующиеся фазы тесного союза и острой враждебности. Связь укрепилась в 1939 году, когда наследный принц Ирана Мохаммад Реза Пехлеви женился на принцессе Фавзии, дочери короля Египта и Судана Фуада I. Однако их развод в 1945 году, связанный с её братом Фаруком, привёл к межгосударственному кризису. Свергнувшие короля в 1952 году «свободные офицеры» подняли знамя арабского национализма, а их антиизраильская риторика не способствовала улучшению отношений с шахским режимом, признанным еврейским государством в 1960 году. После убийства президента Насера при его преемнике Анвара Садата начался некоторый ренессанс, прерванный, однако, исламской революция 1979 года в Иране, положившей конец правлению «прозападного и произраильского шаха», нашедшего убежище именно в Египте. Разумеется, шиитские лидеры крайне враждебно отнеслись к «Кэмп-Дэвидскому сговору» между Садатом и Менахемом Бегиным, и теперь уже имам Хомейни, разорвавший отношения с Египтом, поступил в логике египетских революционеров, предпринявших аналогичный шаг в 1960 году.
Очередная «оттепель» наступила в январе 2011 года, после свержения на волне арабской весны режима Хосни Мубарака. В апреле 2012 года Мохаммед Мурси побывал в Тегеране, а менее чем через год в Каир приехал Махмуд Ахмадинежад, объявивший о возобновлении работы посольства. Однако военный переворот летом 2013 года при поддержке Саудовской Аравии и ОАЭ, приведший к власти Абдель-Фаттаха ас-Сиси вновь поставил египетско-иранские отношения «на паузу», хотя и без былой открытой враждебности.
С самой Кэмп-Дэвидской «сделки» в Каире не могут не принимать во внимание американскую линию в отношении Ирана. Кроме того, любые подвижки в отношениях между двумя региональными государствами сегодня имеют место «в контексте двусторонней поляризации и конкуренции региональных держав между собой», – рассказывает The Cradle политический аналитик Абд ар-Рахман Адель.
В последнее время региональный баланс сил сместился от переживающего непростые времена Египта в пользу Саудовской Аравии и ОАЭ, что превратило Каир из «активной державы» в «государство, связанное с новыми силами в регионе». Во второй половине 2010-х годов конфронтация между аравийскими монархиями, а также между ними самими, провоцировала нервозность, взаимные обвинения и конфликты. Будучи зависимым от экономической помощи со стороны Эр-Рияда и Абу-Даби, Каир позиционировал себя как надёжного союзника в сдерживании «региональных амбиций Тегерана», в частности, в Йемене. Однако впоследствии стало понятно, что «роль Египта была скромной, а его участие, вопреки ожиданиям, ограниченным», что привело к сокращению помощи государствами Персидского залива.
Поменялась, как было упомянуто выше, и более широкая конъюнктура – в марте спецпредставители Саудовской Аравии и Ирана согласовали в Пекине заявление о нормализации, после семи лет отчуждения, двусторонних отношений. Ранее, в августе 2022 года, о восстановлении дипломатических отношений с Исламской Республикой договорились Кувейт и ОАЭ. В феврале 2022 года министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиан объявил о нормализации отношений с арабскими соседями как о «ключевым приоритете в иранской внешней политике. В мае 2023 г. глава иранской дипломатии выразил надежду на возобновление отношений с Каиром.
Согласно источникам TheCradle, переговоры с марта проходят в Ираке при посредничестве стремящегося утвердиться в качестве ключевого посредника премьер-министра Мухаммеда Шиа ас-Судани, однако без видимых прорывов: якобы египтян сдерживают некие обстоятельства, «которые пока не разглашаются». Вероятно, для более решительных шагов Абдель-Фаттаху ас-Сиси потребуется поддержка со стороны экономических спонсоров Египта – Саудовской Аравии и ОАЭ.
Возможно, среди других сдерживающих факторов – закулисное давление Вашингтона и Тель-Авива, а также опасения по поводу возможного усиления идеологического влияния шиитского Ирана на самую густонаселённую страну арабского суннитского мира. По мнению наблюдателей, «египетско-иранское сближение будет носить ограниченный характер и никоим образом не повредит партнерству Египта с Израилем и не будет противоречить американской политике». Синайский полуостров является важным «окном» для поддерживаемых Ираном группировок палестинского сопротивления в Газе, что укрепляет позиции Каира в как ключевого, хотя и не столь заметного игрока в палестинском контексте.
Хотя путь к нормализации египетско-иранских отношений непрост, он способен придать региональное динамике, дополнительный позитивный импульс.
Андрей Арешев