От стратегии созидания — к сценарию краха
Экономика России вплотную приблизилась к рубикону: в условиях усиливающихся санкций и враждебной политики коллективного Запада продолжение сотрудничества с ним в прежнем «сырьевом» формате практически неизбежно ввергнет страну в непреодолимый кризис. Пандемия же лишь ускорила приближение к этому рубикону, путь к которому был вполне последовательным с середины 1980-х, уходя истоками в так называемую «хрущёвскую оттепель» (или, если воспользоваться определением Евгения Спицына, «хрущёвскую слякоть»).
Между тем, у горбачевской «перестройки», о 90-летии вдохновителя которой мы недавно вспоминали, имелась альтернатива, о которой, к сожалению, мало кому известно. Речь идёт о почти полностью разработанной по инициативе К.У. Черненко (генеральный секретарь ЦК КПСС и председатель Президиума ВС СССР в 1984-1985 гг.) программе ускоренного социально-экономического развития СССР на основе нового этапа индустриализации и преодоления социально-политических перекосов послесталинского периода. После кончины Черненко его наработки были практически полностью забыты – подули иные «ветры» – однако сегодня они могут быть востребованы вновь.
Если бы Брежнев не дал «отбой»...
Как свидетельствуют архивные документы ЦК КПСС, ряда центральных партийных журналов и зарубежных источников рубежа 1970-х/1980-х гг., К.У. Черненко, выдвиженец и ближайший соратник Л.И. Брежнева (1), ещё до смерти последнего настаивал на последовательных государственно-ориентированных преобразованиях.
Так, в конце октября 1979 г., в канун 100-летия Сталина, Черненко снова предложил комплексно выправлять ошибки Хрущёва, в том числе – по оценке сталинского периода и роли самого Сталина. Это было особенно важно и в контексте напряжённых советско-китайских отношений в немалой степени обусловленных развязанной «хрущёвцами» антисталинской истерией.
В целом, по мнению Черненко, такая линия потребовала бы усиления роли государства в экономике, усиления борьбы с взятками, приписками, фальшивой статистикой, примитивной пропагандой, дефицитом ширпотреба и т.п. – «со всем тем, что извращает социализм и угрожает ему». Социализма вот уже 30 лет как нет, но разве не актуальны те же проблемы и для современной России?..
Брежнев, казалось бы, согласился, но потом опять дал "задний ход" (как и в 1965, 1966, 1967, 1969, 1973 гг., когда в узком руководящем составе обсуждались аналогичные вопросы). Да и мало что решал сам Брежнев за три года до своей кончины. 21 декабря 1979 г. в "Правде" даже опубликовали обширный, в основном уважительный материал памяти Сталина, однако в этом тексте куда больше воздавалось действующему генсеку, а известные антисталинские решения ХХ и ХХII съездов КПСС упоминались без комментариев.
По воспоминаниям руководителя Отделения экономики АН СССР, главного редактора журнала «Вопросы экономики» в 1970-1980-х гг., академика Т.С.Хачатурова, его «встречи с Черненко показали, что это мягкий, но принципиальный человек. Он проявлял феноменальную память, знал многие экономические, социальные, политические вопросы. По информационной насыщенности и целеустремлённости в оперативном решении злободневных вопросов, немногие могли сравниться с Черненко в тогдашнем советском руководстве». Характерный штрих: из руководителей СССР только Черненко был удостоен высшей награды Северной Кореи – «Ордена Государственного Флага» в 1984 г.
После кончины Ю.В. Андропова 73-летний К.У. Черненко стал новым руководителем партии и государства. Как отмечает его вдова, А.Д. Черненко, «Андропов был руководителем высокого класса. Константин Устинович относился к нему уважительно, но Андропов к Черненко – настороженно, и даже с какой-то опаской».
Конечно, у него едва оставались силы, чтобы руководить, особенно после перенесённой эмфиземы лёгких, обусловив острую дыхательную недостаточность…
К несырьевому варианту (вектору) китайских реформ
С июня 1984 г. ВЦСПС и местным профсоюзам разрешалось оспаривать в партийно-государственных инстанциях те решения руководителей предприятий, партийных и хозяйственных структур, нарушавших трудовое законодательство, тормозивших развитие экономической инициативы, производительность труда, социальное обеспечение трудящихся. По имеющимся данным, с июля 1984 г. по март 1985 г. было успешно оспорено свыше 800 таких решений. Нынешние же «провластные» профсоюзы, иногда подающие голос, даже смешно сравнивать с профсоюзной активностью того периода…
Не внешнем «треке», в советских СМИ прекратилась критика Китая и его компартии, появились подробные материалы о сути и ходе экономических реформ Дэн Сяопина, а также – о позиции Пекина в связи с его разрывом с СССР и КПСС во второй половине 1950-х годов. При этом отмечалось, что опыт китайских экономических реформ надо изучать для возможной их адаптации к советским условиям. Не исключено, что подобного рода подходы и оценки не потеряли востребованности и поныне.
Далее, К. Черненко инициировал укрепление кооперации в рамках Совета Экономической Взаимопомощи, но на принципиально иной основе: взамен всё большего превращения СССР в поставщика разнообразного сырья в «братские» страны, предлагалось отлаживать с ними такую производственно-технологическую кооперацию, когда советская сторона на равных участвовала бы в средних и высоких технологических переделах.
Важность этих вопросов была хотя бы в том, что уже с начала 1970-х гг. в СССР фактически отказались, например, от развития производства многих видов строительного, добывающего, перекачивающего оборудования, товаров нефтегазохимии, лесопереработки в пользу их импорта из «братской» Восточной Европы (включая Югославию). В частности, производство городских и межгородских автобусов было отдано Венгрии; пассажирских и рефрижераторных вагонов – ГДР и Польше; трамваев, мотор-вагонов и большинства видов электровозов – Чехословакии. Кроме того, не менее 60% готовой сельхозпродукции в крупных городах СССР к началу 1980-х были «родом» из Восточной Европы, что хорошо помнят люди среднего и старшего поколения.
Между тем, ведь эти вопросы по-прежнему злободневны: по имеющимся данным, не менее половины совокупного объема импорта в РФ готовой промышленной продукции с начала 1990-х гг. приходится на товары, изготовленные из российского разнообразного сырья и/или его полуфабрикатов. Это, например, ферросплавы, товары нефтегазохимии, металлообработки, лесопереработки, легпрома и даже… плодоовощные консервы. Зато сырьевые продукты, уже которое десятилетие, остаются основой российского экспорта, впрочем, как и советского со второй половины 1970-х гг.Так что экономическая история не всегда повторяется в виде фарса…
Упомянутой инициативе Черненко было посвящено межгосударственное совещание стран – членов СЭВ в Москве в июне 1984 г. Его главные решения: обеспечение дееспособной координации интеграционных планов с учётом национально-экономической специфики; равноправная технологическая и сбытовая кооперация во взаимосвязке «сырьё – полуфабрикаты – готовые продукты/услуги»; составление и реализация перспективных межотраслевых балансов в рамках СЭВа. Но эти решения были фактически отменены уже к концу 1985 года, когда, после полугодового правления Горбачёва, уже появились первые признаки надвигающегося краха.
Созидание подменили катастрофой...
В 1984 г. по поручению Черненко проводилась работа по идеологическому и научному обоснованию упомянутых (и смежных) стратегических планов. Особо следует заметить, что делалось это с акцентом на экономические дискуссии последнего сталинского пятилетия и на подытоживающую те дискуссии книгу Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.). (2)
Подтверждением тому являются, в частности, публикации в журнале «Экономические науки» (при Минвузе СССР) во втором полугодии 1984 года. Более того: в № 11 того журнала впрямую было сказано о научно-практической значимости экономических дискуссий, в том числе по учебнику политической экономии конца 1940-х – начала 1950-х гг. и упомянутой работы Сталина, впервые после 30-летнего забвения соответствующих дискуссий. В рамках указанной линии, в том же журнале в 1984 г. были проведены дискуссии о роли хозяйственного расчёта при социализме, о новом учебнике политической экономии, об экономических проблемах социализма, о новом мировом экономическом порядке.
А в журналах «Вопросы экономики» и «Экономические науки» почти сразу после кончины Андропова был объявлен конкурс на создание в 1985 г. нового учебника политэкономии. Но представленные проекты продемонстрировали, «разброд и шатания» в послесталинских научно-экономической и идеологической сферах, в представлениях о принципах управления экономикой. Потому было решено дорабатывать лишь три из 10 представленных проектов учебника (см. «Вопросы экономики», 1984, № 8), однако и это скромное начинание вскоре отменила «горбачевская перестройка».
…Визит будущего «архитектора перестройки» вместе с женой Раисой в Великобританию в декабре 1984 г., за три месяца до смерти Черненко и избрания Горбачёва Генеральным секретарём ЦК КПСС, имел крайне значимую роль, так как именно он положил начало «важным политическим отношениям с Маргарет Тэтчер». Двумя месяцами позже (Черненко оставалось жить около месяца) советский посол в Лондоне В. Попов заметил в личной беседе на ужине в Колледже Св.Антония в Оксфорде, что это был визит, совершенный «правильным человеком в правильное время», и что он был «успешным и полезным во многих отношениях» (3). В этой связи неудивительно, что мероприятия и планы в период руководства Черненко были прерваны уже в последние недели его жизни, а уже к осени 1985 г. его стали причислять к «соавторам застоя», «адептам сталинизма» и т.д. – эти оценки и поныне доминируют в ангажированной околополитической публицистике.
Что случилось со страной вскоре после Черненко – хорошо известно. В этой связи, вполне объективно мнение экономиста и историка Владимира Писарева: «Все «реформы» 1985-1991 гг. были нацелены на ухудшение положения, потому развалились экономика СССР и он сам, что произошло не из-за преобладания госсобственности на средства производства и не из-за централизованного управления экономикой как таковых, как пытались внушать. А из-за абсурдной экономической теории, намеренной дезинформации, непресекаемого саботажа». В результате, «ухудшение ситуации было использовано для обоснования необходимости «обвальной» приватизации и перехода к дикому рынку с его «либерализацией» цен, разнузданным мошенничеством на биржах, коррупцией и обезьянничаньем с рекламой всего этого безобразия» (4).
Таким образом, востребованность подлинных экономических реформ применительно к новым условиям и с учётом имеющегося опыта сохраняет актуальность. Неолиберально-сырьевая модель, мягко говоря, становится всё более ненадёжной, о чем свидетельствуют хотя бы хронические проблемы «Газпрома» и его экспортных магистралей на западе и на востоке. Тормозится и реализация стратегического проекта в приарктической зоне («Северный широтный ход»), требующего высокотехнологичной продукции, импорт затрудняется по мере ужесточающийся санкционной политики Запада. Ещё более критичное значение импортозамещение имеет для оборонно-промышленного комплекса. Между тем, решение имеющихся проблем, подчас весьма острых, едва ли отыщется в неолиберально-прозападных, а по сути «экспортно-сырьевых» идеологемах, отвергающих национально-государственный суверенитет, но, тем не менее, массово тиражируемых средствами массовой пропаганды.
Алексей Чичкин
Заглавное фото: gensek.ru
Примечания
(1) Будучи секретарём ЦК и членом Политбюро, Константин Устинович возглавлял ключевой Общий отдел ЦК – фактически он предопределял всю реальную работу партии, и ни одна бумага без резолюции Черненко не могла куда-либо пойти. В 1970-х гг. он был ещё не так болен и имел репутацию человека оперативного и трудоголика – см.: Историк Евгений Спицын: По «плану Андропова» СССР должен был стать частью Запада.
(2) Эта дискуссия имела и зарубежный отклик. 10 февраля 1985 года, через представительство Румынии в СЭВ, в адрес Черненко от албанского премьера А. Чарчани поступило лаконичное, но выверенное по идеологическим лекалам Э. Ходжи письмо-предложение «начать нормализацию отношений на основе принципов Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Сперва можно было бы обсудить восстановление торговых связей». Похоже, в Тиране были осведомлены о некоторых планах Черненко, о планируемом укреплении социалистической экономики, о проекте возвращения названия Сталинграду исторического названия. Во всяком случае, в албанских СМИ кратко упоминалось о публикации в «Экономических науках» (N 11 за 1984 год) статьи в пользу «возобновления» изучения последней работы Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.) дискуссий по экономическим проблемам в СССР в последние три года жизни вождя.
В письме А. Чарчани отмечалось, что «последствия длительного ревизионизма в руководстве СССР и порождённых этим наших разногласий могут быть преодолены во имя социализма, успешного противодействия империализму, во имя единства мирового коммунистического движения. Со своей стороны, социалистическая Албания и Албанская партия труда никогда не отождествляли ревизионистское руководство СССР и КПСС с миллионами советских коммунистов, искренне преданных великому Делу Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина. Мы полагаем, что период ревизионистского руководства в Советском Союзе может быть завершён».
По имеющейся информации, упомянутое предложение было согласовано с другими «просталинскими» компартиями(см. «Сontra el revisionismo»,Internacional de Partidos y Organizaciones Marxista-Leninistas, Quito (Ecuador), 1995), десятки которых существуют и поныне. Но это предложение Тираны запоздало: состояние здоровья Черненко уже с начала января 1985 г. «перевело» руководящие функции к Горбачеву и его группе в Политбюро ЦК: ответа от скончавшегося вскоре генсека Тирана так и не получила.
(2) См.: Браун А. Маргарет Тэтчер и конец холодной войны // Полис. Политические исследования. 2012. № 1. С. 76-91.
(3) См. подробнее см. Писарев В., «Маркс, Ленин, Сталин…, Горбачев и крах СССР». М., 1993.