В Москве заинтересованы в том, чтобы внутриполитический кризис в Армении решался бы через правовые процедуры, а не посредством «улицы». Но проблема, как видится, заключается в том, что конвульсивные потуги «Пашиняна и компании» воспроизвести себя во власти «не мытьём, так катанием», кто бы что ни говорил, априори не будут восприняты подавляющей частью общества.
От Ирана требуются не компромиссы, а капитуляция, пусть и растянутая во времени и прикрытая видимостью «непрямых» дипломатических расшаркиваний. Вслед за отказом от гражданской атомной программы – сворачивание производства баллистических ракет как средства стратегического сдерживания потенциального противника, а также прекращение поддержки «оси сопротивления» на Ближнем Востоке.
После крушения Союза давний нарратив об этнических территориях постепенно воплощается в реальные границы с пограничниками и соответствующим режимом. Для «новых» этнических элит, взаимные претензии стали ещё и выгодным «ходом» во внутренних хитросплетениях, ибо ухудшение социально-экономической ситуации требует «поиска» внешних виновников.
В британском докладе 2006 года выделены три страны-мишени, имеющие споры по границе и названные «целевыми странами» (three focus countries): Таджикистан, Киргизия, Узбекистан. В этих республиках созданы местные центры и учебные курсы «по разрешению споров» с привлечением «национальных должностных лиц, представителей гражданского общества и академических кругов». Фактически это готовая агентурная сеть, которая создана и работает.
О некоторых аспектах работы российских спецслужб в 1990-е годы, включая аналитическое сопровождение деятельности органов государственного управления в принципиально новых условиях и кардинально изменившейся «системы координат» рассказывает бывший начальник Информационно-аналитического управления Министерства безопасности России Ксенофонт Ипполитов.
«Гибридная война», открыто ведущаяся Западом против Москвы и Пекина, предполагает также весомую «экологическую» составляющую, прямо увязанную на экономическое и политическое противоборство. Немаловажное значение имеют и интересы глобальных корпораций, заинтересованных в более дешёвом сырье. Ущерб от введения углеродного налога для российских экспортеров может превысить 3 миллиарда евро в год.
Даже в условиях «третьей волны» коронавируса у границ России (в Турции, во многих европейских и южноазиатских странах эпидемия бушует вовсю), бизнесу по-прежнему не терпится и впредь сокращать затраты на профессиональный рабочий персонал.
Непринятие, активное или пассивное, большинством граждан настойчиво фабрикуемой будущей «победы» Пашиняна и его партии чревато для небольшой республики очередными тяжкими и, возможно, непоправимыми последствиями уже в ближайшие несколько лет. Впрочем, слабая надежда на консолидацию здоровых сил, способных опереться в том числе и на наиболее близкую современной Армении российскую диаспору, пока еще сохраняется.
Разговоры о том, что в избирательной кампании Кремль «сделает ставку» на какую-либо конкретную фигуру, едва ли соответствуют действительности. Как и в 2018 г., интерес Москвы заключается в решении внутриполитического кризиса в Армении через конституционно-правовые процессы, а не через «улицу».
Успешная реализация масштабного инвестиционного проекта, несомненно, подала бы позитивный пример странам региона, где разыгрывается очередной эпизод «Большой Игры XXI века». И едва ли кто-либо из региональных и глобальных конкурентов России, особенно на фоне перманентной социально-политической нестабильности в «многовекторных» постсоветских странах с неокрепшей и уязвимой государственностью, в этом заинтересован. Так что освоение российскими инвесторами открытого советскими геологами на востоке Таласской области месторождения лёгким и беспроблемным не будет.
