19-20 января с официальным визитом в Москве побывал Президент Исламской Республики Иран Сейед Эбрахим Раиси. Далеко не все в Иране рассматривали Россию в качестве приоритетного партнёра. Есть серьёзные основания надеяться, что переговоры глав государств станут поворотным моментом в развитии сотрудничества по всем направлениям, представляющим взаимный интерес.
12 января посол Китая в Дамаске Фэн Бяо и глава Комиссии по планированию и международному сотрудничеству Сирии Фади аль-Халил подписали меморандум о сотрудничестве в рамках объявленного в 2013 году проекта «Экономический пояс Шёлкового пути и Морской Шёлковый путь XXI века».
В декабре 1971 года флот шахского Ирана занял Абу-Муса, Большой и Малый Томб – занимающие крайне важное стратегическое положение острова в Персидском Заливе. Воссоединение последовало буквально за сутки до провозглашения британского протектората «Договорный Оман» 1 декабря 1971 г. Объединёнными Арабскими Эмиратами. Давний спор не мешает торгово-экономическим связям соседей: для Ирана через ОАЭ пролегал один из путей обхода западных санкций.
6 декабря в Тегеране побывал советник по национальной безопасности наследного принца Абу-Даби и его брат Тахнун бен Заид Аль Нахайан, встретившийся с секретарём СНБ Ирана Али Шамхани и президентом Эбрахимом Реиси. Многие факторы указывают на серьёзный настрой Объединённых Арабских Эмиратов на нормализацию отношений с ближайшим соседом. Едва ли возможная нормализация арабо-иранских отношений устроит Израиль.
Едва ли заявленные планы и намерения удастся реализовать в полной мере – хотя бы потому, что куда в большей степени многие члены ОЭС связаны с государствами, в неё не входящими, и прежде всего – с Китаем. Никуда не исчезнут и политические противоречия, а также обостряющиеся вызовы безопасности, и прежде всего «афганскую проблему».
В октябре с рабочим визитом в России побывал глава Генерального Штаба иранской армии Мохаммад Багери, проведший переговоры с министром обороны Сергеем Шойгу и начальником Генштаба Валерием Герасимовым. Едва ли стоит рассчитывать на то, что региональные противники Ирана, и прежде всего Израиль, станут «аплодировать» диверсификации военно-политических связей Тегерана и тем более его выходу из частичной региональной и международной изоляции.
Военно-техническое сотрудничество ближайшего соседа с Израилем не может оставаться без внимания Тегерана, но раскол, лежащий в основе продолжающейся ирано-азербайджанской напряженности, больше связан с проблемами спорных территорий и транспортных маршрутов.
Уверенное поведение официального Баку, потеря внешнеполитической субъектности Ереваном при растущем влиянии на Кавказе Турции и Израиля означают новые вызовы для внешней и внутренней безопасности Ирана. Учения «Завоеватели Хайбара» и сопряжённые мероприятия стали отражением попытки администрации Эбрахима Реиси выработать некоторое подобие оборонной политики в приграничных районах и на кавказском направлении…
Террористическая угроза в районе Идлиба сохраняется, а в некоторых местах – «даже усиливается», заявил 4 октября министр иностранных дел России Сергей Лавров. В «зоне деэскалации» на северо-западе Сирии может начаться развёртывание группировок «сирийской национальной армии». Лидеры сирийской оппозиции пожаловались в Вашингтоне на нарушения прав человека со стороны протурецких группировок.
Форсировать Аракс иранцы точно не будут, однако превращение региона (и Азербайджана в частности) в «проходной двор» для враждебных Тегерану субъектов деятельности требует своевременного реагирования. Укоренение в Азербайджане боевиков террористических группировок и дальнейшее сближение с Баку Израилем способствуют формированию в регионе очередного «долгоиграющего» очага напряжённости.
