Турция и Катар подписали 22 октября в Дохе соглашение о сотрудничестве в области обороны. По информации государственного агентства Anadolu, меморандум о взаимопонимании подписали президент Turkish Defence Industries Халук Горгун и министр обороны Катара шейх Сауд бин Абдулрахман Аль Тани.
Известно, что Анкара стремится приобрести у своего давнего партнёра подержанные истребители Eurofighter, стремясь по возможности оперативно укрепить и восстановить свои военно-воздушные силы.
Во время трёхдневного визита президента Турции Реджепа Эрдогана в страны Персидского залива особое внимание уделялось именно вопросам военного сотрудничества. Главу государства сопровождали министр обороны Яшар Гюлер, министр иностранных дел Хакан Фидан и глава разведывательной службы Ибрагим Калын.
Соглашение о сотрудничестве в оборонной промышленности было заключено на фоне дальнейшего укрепления и без того тесных оборонных связей между двумя странами, о которых мы рассказывали и ранее. Катар – ближайший союзник Турции в Персидском заливе: в небольшой стране расположена одна из крупнейших зарубежных военных баз Турции, на которой проходят совместную подготовку около 3 тыс. военнослужащих, выполняющих консультативные функции и участвующих в более широком оборонном сотрудничестве.
Как сообщило агентство Bloomberg, Турция планирует приобрести у Катара 24 подержанных истребителя Eurofighter Typhoon модификации Tranche 3A. Напомним, соответствующий меморандум был подписан Лондоном и Анкарой в конце июля, а через короткое время генконсул Великобритании в Стамбуле Кенан Полео (турок-киприот по этническому происхождению) выступил на этот счёт с недвусмысленным заявлением:
«Соглашение о поставке истребителей Eurofighter Typhoon наглядно демонстрирует, насколько тесно мы сотрудничаем с нашим ключевым партнёром по НАТО, Турцией. Треть этих самолётов будет производиться в Великобритании. Это открывает значительные возможности для обеих стран с точки зрения обороны и безопасности, а также экономического роста».
Турция рассчитывает получить первые самолёты уже в следующем году. Поскольку поставка новых F-16 в рамках размороженной сделки с США, по прогнозам, ожидается не раньше 2030 г., а потому Анкара ускоряет обновление военно-воздушных сил. Продвижению сделки способствовала и позиция Берлина, совсем недавно снявшего двухлетнее вето на экспорт Eurofighter.
В преддверии визита Эрдогана Я. Гюлер и командующий ВВС Турции генерал Зия Джемаль Кадиоглу побывали 6 октября в Дохе с целью предварительного согласования имающихся вопросов.
В настоящее время Катар эксплуатирует 24 самолёта Eurofighter Typhoon Tranche 3A, поставленных в период с 2022 по 2024 год, а в декабре 2024 г., согласно данным Европейского союза, подтвердил дополнительный заказ на 12 самолётов Tranche 4 для расширения своего авиапарка.
Зачем нужны подержанные истребители? По словам независимого военного аналитика Арда Мевлютоглу, Анкара стремится приобрести подержанные истребители Eurofighter из-за срочной необходимости. «Турции нужны истребители, которые можно сразу ввести в эксплуатацию. На поставку новых Eurofighter уйдут годы», – рассказал он в интервью Al Monitor.
Воздушный флот Турции сильно поредел: из примерно 270 истребителей F-16 около 30 были потеряны в результате аварий за десятилетия эксплуатации, и таким образом можно предположить, что в строю осталось от 230 до 240 самолётов.
«Необходимо как можно скорее восстановить баланс военно-воздушных сил», – говорит Мевлютоглу. По его данным, пусть и подержанные, но «практически новые» самолёты («некоторые из них почти не летали. Самым старым три или четыре года») дают Турции возможность нарастить возможности национальных ВВС, не дожидаясь поставок новых самолётов.
Турция начала искать истребители Eurofighter и другие боевые самолёты после того, как в 2019 году ей запретили покупать истребители F-35 нового поколения в соответствии с законом «О противодействии противникам Америки посредством санкций» из-за покупки российских зенитно-ракетных комплексов С-400. Этот закон был принят Конгрессом США в 2017 г. подавляющим большинством голосов, с целью предотвратить крупные оборонные сделки с Россией.
Кроме того, Турция стремится приобрести у США 40 новых истребителей F-16 Block 70. Вашингтон официально одобрил продажу этих машин в январе 2024 года. Анкара и Вашингтон продолжают обсуждать детали сделки, при этом Анкара стремится сократить пакет военных продаж на 23 миллиарда долларов.
Среди иных результатов поездки Эрдогана в Катар следует отметить торговое соглашение, меморандум о стратегическом планировании развития и обмене опытом, а также совместную декларацию по итогам 11-го заседания Высшего стратегического совета двух стран.
Ранее в ходе визита в Кувейт было подписано четыре соглашения, в том числе меморандум о сотрудничестве в сфере энергетики и соглашения о морских перевозках, взаимном признании сертификатов моряков и содействии прямым инвестициям.
Эрдоган завершил своё турне по странам Персидского залива в Омане, куда он прибыл поздно вечером 22 октября и был принят на высшем уровне со всеми подобающими почестями. Это его первый визит в Маскат в качестве президента. По итогам переговорам объявлено о взаимном отказе от визового режима, что будет способствовать активизации торгово-экономических и культурно-гуманитарных связей.
Обозреватель Daily Sabah цитирует турецкого исследователя, со ссылками на османские государственные архивы и дипломатическую переписку утверждавшего, что «Оман был одним из немногих государств, которые обращались к Стамбулу как к равному, с взаимным уважением, без подчинения и отчуждения». Будучи давним британским доминионом, Оман никогда не находился под властью Блистательной Порты, при этом стороны поддерживали ограниченное военное сотрудничество, особенно для целей обеспечении безопасности судов в контролируемых Османской империей районах Персидского залива, в частности, в Басре, где оманский флот обладал преимущественным опытом борьбы с европейскими судами. Сегодня, столетия спустя, порты Омана, такие как Салала, Сохар и Дукм, делают его воротами на рынки Восточной Африки, Азии и Персидского залива, а выгодное положение на перекрёстке Европы и Азии облегчает доступ к европейским и азиатским рынкам. Вероятно, Анкара и Маскат могли бы задуматься о формировании связывающей две страны интегрированной логистической сети. Президент Эрдоган отметил, что турецкие подрядчики реализовали в Омане значимые проекты, что свидетельствует о заметном присутствии Турции в инфраструктуре страны.
По итогам визита в 2024 г. в Турцию султана Хайтама бен Тарика аль-Саида был подписан ряд меморандумов о взаимопонимании. Теперь главная задача – воплотить их в жизнь, особенно в сфере сельского хозяйства, культуры, а также по части малого и среднего бизнеса, стремящегося к расширению на турецком рынке. Судя по всему, Ак-Сарай заинтересован в укреплении связей с Оманом и расширении двусторонней торговли, особенно в энергетическом секторе, включая экспорт СПГ, а также в укреплении институциональной базы для стратегического сотрудничества. Пока Оман не участвует в проекте «Дорога развития», о котором Ирак и Турция объявили в 2023 году, хотя неофициальные переговоры между иракскими и оманскими официальными лицами активизировались. Оманские порты могут сыграть немаловажную роль в соединении турецко-иранского маршрута с Индийским океаном. В конечном счёте успех проекта зависит от решительности Турции, Омана и Ирака. Объединение расширяющейся промышленной базы Турции, глубоководных и безопасных портов Омана и ключевого географического положения Ирака может открыть широкие перспективы для создания интегрированной региональной торговой сети, независимой от международных политических колебаний, параллельно с коридором «Индия – Ближний Восток – Европа» и китайским «Поясом и путём», обещая появление сбалансированного, политически нейтрального альянса и новой экономической силы, способной скорректировать глобальные торговые маршруты.
Впрочем, эти заманчивые перспективы ещё предстоит в полной мере осмыслить. Пока же, по оценке проправительственных СМИ, «серия встреч на высоком уровне наглядно демонстрирует, что приоритетом внешней политики Турции является содействие более глубокой интеграции и диалогу с ключевыми странами Персидского залива, что укрепляет её роль как важного игрока в регионе».
Станислав Котёлкин