Вашингтон и Брюссель не разделяют глобальных финансово-экономических амбиций Лондона
Сторонник жёсткого Brexit-а, экстравагантный премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, как известно, потерпел ряд чувствительных поражений в парламенте и даже в собственной партии. Как отмечают некоторые наблюдатели, сгущающийся хаос чреват достаточно экстремальными сценариями, в том числе, как ни странно, стараниями ЦРУ. Впрочем, «странно», как мы убедимся ниже – только на первый взгляд. К примеру, вследствие предлагаемых Брюсселем условий выхода Великобритании из ЕС повышается вероятность, как минимум, финансово-экономического «откола» Ольстера (Северной Ирландии) (1) и усиления «проевропейского» сепаратизма в Шотландии. Иные и вовсе предсказывают скорый крах династии Виндзоров, пророча ей судьбу австро-венгерских Габсбургов.
Всё это неплохо осознаётся во многих «осколках» британской колониальной империи, добившихся в январе 2019 года права эмитировать собственную валюту под британской аббревиатурой (государственной или фунта стерлингов) (2), хотя и привязанную к инвалютной корзине доллар США – британский фунт – евро.
Вызывающее порою удивление упорство британских лидеров в конфликте с Евросоюзом обусловлено непростой историей взаимоотношений Лондона с Брюсселя. Напомним, Великобритания была среди главных инициаторов создания ЕС (в 1955-57 гг.). Соответственно, на высококонкурентоспособный британский фунт и, в целом, на британскую экономику – одну из крупнейших в Европе – остальные основатели этого интеграционного объединения делали немалый расчёт.
Однако в начале 1960-х годов британцы инициировали «Европейскую Ассоциацию свободной торговли» (ЕАСТ), что нанесло стратегический удар по Евросоюзу, спровоцировав там устойчивую антибританскую «фронду». В планы Лондона входила ассоциация Содружества с ЕАСТ, но этот проект был сорван совместными торговыми и иными экономическими мерами США и ЕС в отношении всех стран ЕАСТ и многих стран-членов Содружества.
И ранее, и сегодня многие политики в Брюсселе полагают, что Лондон ведёт против ЕС и еврозоны иезуитскую игру, подыгрывая Вашингтону, где изначально не заинтересованы в повышении мирохозяйственной и геополитической роли «Старого Света». В то же время США не заинтересованы и в том, чтобы Brexit сработал на восстановление ведущих общемировых позиций британского фунта, как и геополитических возможностей страны его происхождения. Именно этим как представляется, обусловлена поддержка со стороны ЦРУ ирландского национализма в Ольстере, шотландского сепаратизма, «происпанских» настроений в Гибралтаре, требований кипрских групп по деколонизации четырёх британских районов (юг и юго-восток острова). (3)
Несмотря на то, что геополитические тренды и внутриэкономические проблемы вынудили Великобританию покинуть ЕАСТ и вступить в 1972 году в ЕС, в Лондоне традиционно отказывались координировать валютно-финансовую политику с Брюсселем. И уж тем более – вступать в еврозону, отменив фунт стерлингов, пусть и «ослабевший» за прошедшие полвека, но всё же сохраняющий свою роль в качестве одной из ведущих мировых валют.
Запутанный клубок межимпериалистических противоречий имеет давние корни, произрастающие из глобалистской стратегии Вашингтона, направленной на нивелирование статуса Великобритании как великой державы и, соответственно, значимой мирохозяйственной роли британского фунта.
Так, в ходе Каирской конференции Ф.Д. Рузвельта, генералиссимуса Чан Кайши и У. Черчилля 22-26 ноября 1943 года 25 ноября состоялась «сепаратная» встреча китайской и американской делегаций, на которой Рузвельт доверительно сообщил лидеру Гоминьдана, что вскоре Британия наверняка потеряет свои позиции в мире – даже несмотря на разгром Германии и Японии. Экономическое могущество США, по словам Рузвельта, также не оставит места равноправию британской валюты, в связи с чем Китай мог бы ускорить возвращение в свой состав Гонконга и готовиться к укреплению своих позиций в британских колониях в Юго-Восточной Азии. Нечто схожее заявил М. Ганди на встрече с тем же Чан Кайши в Калькутте 19 февраля 1942 года, что было созвучно мнению Дж.Неру о том, что «…народ не питал симпатии к Японии, однако он получал удовлетворение, наблюдая крушение старых европейских колониальных держав под натиском вооруженной азиатской державы» («Открытие Индии», М., 1958 г.).
Местным национализмом в полной мере воспользовались США, вытесняя конкурентов за влияние из мировой табели о рангах. Так, в ходе небезызвестной Бреттон-Вудской конференции (1944 г.), фактически провозгласившей монополизм США в общемировой финансово-экономической системе, восходящая сверхдержава с порога отвергла предложение Лондона о совместном регулировании региональных финансовых рынков. Одновременно Вашингтон методично работал на ослабление британского фунта в качестве основной (тем более – единственной) валюты в рамках «Содружества наций». К примеру, сложное финансово-экономическое положение в Великобритании на рубеже 1950-х – 1960-х годов (вследствие поражения в «Суэцком кризисе», ухода из бывших колоний Малайя и Гана, введения Евросоюзом высоких пошлин на британские товары ввиду упомянутого «разворота» Лондона от ЕС) практически вытеснило британский фунт из Канады – крупнейшего, наряду с Австралией, британского доминиона. Канадский же доллар был привязан сугубо к американскому «собрату», благодаря американской финансово-экономической экспансии в северном направлении. Схожую «операцию» против британского фунта Вашингтон реализовал в Австралии, Новой Зеландии, ЮАР.
Тем не менее, политическая изворотливость Лондона позволила сохранить «Содружество наций» в составе более чем 50 государств, включая почти все британские бывшие колонии и протектораты, хотя более половины из них в 1950-х – 1970-х гг. отказались от статуса доминионов британской короны. Но «благодаря» финансово-экономическим операциям США (оказание льготной финансовой помощи, заниженные долларовые цены на американский экспорт и завышенные на их экспорт в США, выгодные курсы обмена валют и т.п.) почти все страны-участницы «Содружества наций» в 1960 – 1980-х гг. привязали свои валюты к американскому доллару. Параллельно они сохранили членство в зоне свободной торговли «Содружества», имея преференции на британском рынке.
Таким образом, к концу 1980-х годов британский фунт был «выдавлен» из преобладающего большинства стран «Содружества». Однако во имя сохранения общего рынка и политического взаимодействия Лондон не стал «играть» против доллара США, хотя и подставлял весомые политические «подножки» «старшему брату» (4). В ответ США активизировали поддержку «Ирландской республиканской армии», шотландских и южнойменеских и сепаратистов, отчасти антибританских групп на Ближнем Востоке, Багамах, Мальдивах, Мальте, Маврикии, Сейшелах, а также требований Испании о присоединении Гибралтара. В результате Великобритания была вытеснена и из большинства этих территорий / регионов, включая эвакуацию оттуда ее военных баз, крупнейшей из которых был район в Адене (Южный Йемен).
И всё же Лондон стремился расширять политико-экономическую географию Содружества, что может свидетельствовать о подготовке почвы для более «открытой» мирохозяйственной и политической конкуренции Великобритании не только с США, но и с ЕС. Так, в 1990-х годах «Содружество» пополнилось бывшим «португальским» Мозамбиком, «французским» Камеруном, «бельгийской» Руандой и «южноафриканской» Намибией. Более того, The Independent (26.11.2009), ссылающейся на британский и австралийский МИДы, заявки на вступление в Содружество поданы или подготовлены Алжиром, Суданом, Южным Суданом, Мадагаскаром.
Несмотря на потрясения, британский фунт чувствует себя неплохо, о чём свидетельствует, к примеру, аналитика « Forex EuroClub» (2018 года): «Британский фунт к доллару США (GBP/USD) является одной из самых популярных и торгуемых валют на рынке Форекс. Несмотря на то, что Британия не занимает в современном мире какой-либо огромной экономической роли, как это было в колониальные времена, по объему торговли и объему резервных вложений фунт обычно стоит на третьем месте после доллара США и евро». Одна из причин – в том, что «Лондон остаётся вторым крупнейшим финансовым центром мира, в котором устанавливаются некоторые мировые цены. В частности, например, большая часть мира работает по контрактам на золото, цена на которые устанавливается именно на Лондонском фиксинге. Денежный же и кредитный рынки, в особенности европейский, ориентируются на ставку Libor, которая тоже устанавливается в Лондоне». Британский фондовый рынок «зачастую является единственной хорошей альтернативой фондовому рынку США для привлечения акционерного капитала, потому что имеет более либеральное законодательство и более низкие затраты на размещение ценных бумаг на бирже».
Кроме того, «на европейском континенте нет относительно независимых экономик, потому что они либо имеют слишком крупный торговый оборот внутри Европы (как Швеция или Швейцария), либо вообще входят в единую валютную зону. Британия же осталась в этом плане относительно независимой: еще в 1990 г. она вошла в Европейский механизм регулирования валютных курсов, что был предвестником Евро. Но вышла из него уже через 2 года после сильнейшего обвала британской валюты, на котором как раз и заработал Дж. Сорос» (который, в связке с ФРС США, этот обвал и организовал – Прим. авт.). Отмечалось также, что «...независимость фунта и его низкая факторная связь с евро привели к тому, что многие трейдеры стали больше пользоваться им для диверсификации своих стратегий». Неучастие Великобритании в еврозоне «даёт возможность британцам проводить абсолютно независимые налогово-бюджетную и кредитно-денежную политику», так что фунт «остаётся популярной резервной валютой, а Лондон занимает второе место в мире как финансовый центр». Британская финансовая система, включая её сегменты на зарубежных территориях, «...имеет низкий уровень рисков, несмотря на известные современные сложности в котировках фунта к другим резервным валютам».
Подытоживая, констатируем, что ситуация с Brexit-ом и вокруг него обусловлена многими взаимосвязанными друг с другом факторами. Резонно предположить, что эскалация конфликтности обусловлена превентивными мерами Вашингтона и Брюсселя, опасающимися возможных мер британских дельцов по восстановлению общемировой финансово-экономической роли фунта стерлингов и, соответственно, по укреплению позиций Лондона в «Содружестве наций».
И вот очередное тому доказательство. 12 сентября в Лондоне было подписано соглашение об экономическом партнерстве с Таможенным союзом Южной Африки и Мозамбиком, что, по заявлению британского правительства, «позволит бизнесу обеих сторон-партнеров свободно вести торговлю после того, как Великобритания покинет ЕС». Соглашение позволит британским предприятиям развивать на льготных условиях торговлю с ЮАР, Ботсваной, Лесото, Намибией, Эсватини (Свазилендом) и Мозамбиком. По мнению министра торговли Великобритании Лиз Трусс, «это важная веха, поскольку Великобритания готовится снова стать независимой торговой страной (выделено нами – авт.), и мы помогаем предприятиям подготовиться к ведению торговли с самыми привлекательными рынками мира».
Алексей ЧИЧКИН
Примечания
(1) Характерно, что по оценке «Евроньюс» от 9 сентября с.г., Ирландия «искусно» поддерживает вариант, при котором Ольстер будет в таможенно-экономическом союзе с Ирландией и, соответственно, с ЕС. Лидер влиятельной партии ирландских националистов «Шинн Фейн» Мэри Лу Макдональд уточняет: «Мы не хотим перехитрить Бориса Джонсона, рассердить англичан или британское общественное мнение. Мы просто отстаиваем важнейшие и бесспорные цели (прим. ред.). Мы должны защищать стабильность и мир на нашем острове». Я надеюсь, что эти цели разделяется, - не оспаривается, а разделяются всеми сторонами британского политического мнения, включая тори». «Создаст ли Brexit напряженность и угрозу безопасности на границе? Да, создаст, - уверен ирландский экс-премьер Берти Ахерн. - Где это всё закончится? - Бог знает. Но риск большой. Конфликт у нас продолжался 30 лет». Некоторые местные СМИ, тем временем, сообщают о нгеофициальной кампании сбора подписей в Ирландии за экономическое воссоединение с Ольстером, планируется проведение общеирландской конференции по той тематике. Причем то и другое поддерживается крупнейшей ирландской диаспорой в США и Канаде (около 30 млн. чел. на 2017 г.). Схожая ситуация с Гибралтаром, тем более что ЕС в этом вопросе Brexit-а первым сделал шаг к напряженности с Лондоном, объявив Гибралтар в апреле с.г. «колонией Британской короны».
(2) Такое право получили заморские территории Великобритании – острова Ангилья, Бермудские, Виргинские, Каймановые, Монтсеррат (Западная Атлантика, Карибский бассейн), Гибралтар. В южнокипрских британских районах, на о-вах Фолклендских, Южная Георгия, Сандвичевых, Тристан-да-Кунья (Южная Атлантика), Святой Елены, Вознесения, Тристан-да-Кунья (Восточная Атлантика), Чагос (центральный сектор Индийского океана), Питкерн (на юго-востоке Тихого океана) денежной единицей остаётся фунт. На западноатлантических о-вах Тёркс и Кайкос (вблизи Гаити и Доминиканской республики) денежной единицей с 1979 г. стал доллар США, что было условием их согласия с сохранением статуса британского протектората Тёркс и Кайкос.
(3) Из этой же серии – сохраняющаяся неофициальная поддержка американцами, аргентинских радикалов, требующих возвращения Буэнос-Айресу Мальвинских (Фолклендских) островов, а также периодически артикулируемых претензий Чили на Питкерн – последние британские острова на Тихом океане. Кроме того, Мексика и Гватемала время от времени вспоминают о «британском Гондурасе» – с 1981 г. независимый Белиз, член «британского» Содружества наций, место расположения крупной британской военной базы.
(4) Скажем, в канун Карибского кризиса (осень 1962 г.) Лондон, вопреки просьбам Вашингтона, предоставил независимость соседним с Кубой Ямайке, Тринидаду и Тобаго. И вывел оттуда британские военные базы. В период агрессии США в Индокитае Лондон не разрешил пользоваться территорией близлежащих британских в тот период Брунея и Мальдивских островов (впрочем, разрешив это в Гонконге). А канун этой агрессии Лондон объявил (1963 г.) о деколонизации Северного Борнео и вывел оттуда военные базы, объединив этот регион с уже независимой Малайей. Вдобавок, Лондон не внял просьбам США в канун той же агрессии отложить объявление независимости Сингапура: она была объявлена в 1963 г.