Анкара стремится упредить намечающуюся региональную изоляцию
Перспектива формирования на Ближнем Востоке хотя бы некоего подобия региональной антитурецкой коалиции не может не беспокоить наследников «блистательной Порты», дипломатия которых предпринимает активные встречные шаги на «ближнем» и «дальнем» контурах. Так разведывательное судно Oruc Reis отозвано из спорных вод Средиземноморья в преддверии саммита Европейского Союза, на котором будут обсуждаться возможные санкции против Анкары. Несмотря на 10-миллиардное катарское вливание, по мере дальнейшего отчуждения режима Эрдогана от западных союзников экономические трудности Турции могут усугубиться. Примечателен и телефонный разговор 21 ноября турецкого лидера с королём Саудовской Аравии Сальманом бен Абдель Азизом Аль-Саудом в преддверии саммита G20 под председательством Эр-Рияда: Эрдоган якобы обратился за содействием в прекращении неофициального бойкота турецких товаров, больно ударившего по турецким экспортёрам.
Наконец, в конце минувшего ноября стало известно о секретных переговорах главы Национальной разведывательной службы, мастера закулисных переговоров Хакана Фидана с официальными представителями Израиля в рамках инициированных Анкарой усилий по нормализации двусторонних отношений. Ещё полгода назад, в мае 2020 года, национальный израильский перевозчик El Al возобновил свои грузовые рейсы в Турцию. Полёты прекратились после уничтожения израильским спецназом десяти турецких активистов при попытке конвоя судов, известного как «Флотилия Свободы», прорвать блокаду Сектора Газа в мае 2010 года. Громкий инцидент привёл к существенному охлаждению отношений между двумя прежде ближайшими союзниками – по крайней мере, в публичной плоскости. В 1949 году Турция стала первой из стран с мусульманским большинством населения, официально признавшим Государство Израиль. Относительно «безмятежные» 1990-е годы, когда израильские лётчики тренировались в турецком небе, а лоббистские организации в США блокировали признание геноцида армян, сменились более сложными временами, характеризующиеся усилением националистической и ксенофобской риторики. Надевая на себя тогу «защитника мусульман» в регионе и по всему миру, в видеообращении к американским единоверцам по случаю праздника Ид-аль-Фитр, президент Реджеп Тайип Эрдоган резко осудил оккупацию и аннексию Израилем палестинских земель на Западном берегу реки Иордан. Не забыл турецкий лидер и об Иерусалиме, являющемся не только «красной линией для всех мусульман во всем мире», но и частью османского культурно-исторического наследия.
«В этом городе, который нам пришлось покинуть в слезах во время Первой мировой войны, до сих пор можно встретить следы османского сопротивления. Итак, Иерусалим – это наш город, город от нас… Вопрос Иерусалима для нас не обычная геополитическая проблема. Прежде всего, нынешний внешний вид Старого города, который является сердцем Иерусалима, был построен Сулейманом Великолепным, с его стенами, базаром и множеством зданий. Наши предки веками выказывали уважение, высоко оценивая этот город»,
– поделился Эрдоган своими историческими воззрениями, выступая в начале октября с очередной пространной речью в Великом Национальном Собрании, адресуясь преимущественно к внутренней аудитории.
Несмотря на пониженный уровень дипломатических контактов (на уровне временных поверенных вместо послов), торговля с Израилем, в основном с профитом для Турции, особо не пострадала и даже продолжает расти – отражением именно этой тенденции и является возобновление грузовых перевозок. Двусторонний товарооборот в 2019 году превысил 7 млрд. долл. и, как подчёркивалось на недавней онлайн-конференции, стороны намерены развивать его высокотехнологичную составляющую. Несмотря на разногласия вокруг группировки ХАМАС, представители которых получают заинтересованный приём в Анкаре (вплоть до предоставления гражданства некоторым из них) (1), контакты разведывательных служб Израиля и Турции также не прерывались. Их главы Хакан Фидан и Йоси Коэн предположительно встречались в январе 2020 года в Вашингтоне, а ранее – в Берлине обсуждая конфликты в Сирии, Ливии и Восточном Средиземноморье. Конечно, в этом нет ничего необычного – ведь и отсутствие полноценных дипломатических контактов между монархиями Персидского Залива и Израилем не мешало им обмениваться информацией в противостоянии общим противникам.
Несмотря на формальное участие в «Астанинской тройке» посредников, в реальности в Сирии Турция находится в конфликте с ключевым противником Израиля – Ираном, покровительствующим ливанской «Хизбалле» и другим группировкам. Нельзя полностью отвергать версию о поисках еврейским государством дополнительных возможностей по сотрудничеству с Турцией по мере укрепления на Ближнем Востоке так называемой «шиитской оси». Общность интересов двух стран распространяется и на Южный Кавказ – как Анкара, так и Тель-Авив являются крупными поставщиками современного оружия Азербайджану, что позволило ему добиться успехов в ходе второй карабахской войны. Свои основные потребности в топливе Израиль обеспечивает за счет импорта из Азербайджана и Курдского автономного района Ирака через турецкий терминал Джейхан.
В то же время, информация о возможном подписании турецко-израильского соглашения о разграничении акваторий в Средиземном море (аналогичного скандальному документу, подписанному в начале 2020 года с властями «Триполитании») была опровергнута израильским дипломатом. В июне соответствующий проброс был сделан от имени доверенного человека Эрдогана, отставного адмирала Джихата Яйджи, причём решить вопрос предполагалось за счёт интересов Кипра и отчасти Греции, что не встретило понимания. Более того, известно о негативном восприятии Израилем, Египтом, Грецией и Кипром («Восточносредиземноморский газовый альянс») односторонних действий Турции по разведывательному бурению газовых скважин на спорных участках Восточного Средиземноморья. Не добавляет взаимного доверия и недавнее установление дипломатических отношений Израиля с Объединёнными Арабскими Эмиратами, противостоящими Турции по широкому кругу региональных проблем.
Тем не менее, можно предположить, что прагматично настроенные переговорщики с обеих сторон постараются, отложив в сторону разногласия, всё же сосредоточиться на общих интересах, включая противодействие общим противникам. Как представляется, показателем успешного хода переговоров стало бы в Анкару и Тель-Авив (очевидно, не в Иерусалим) «полноценных» послов. Возможно, восстановление прочных связей с Израилем обеспечило бы Анкаре дополнительную благосклонность команды Джо Байдена, заинтересованной в ослаблении напряжённости между ближайшими региональными союзниками Вашингтона. Несмотря на имеющиеся сложные вопросы, в Анкаре считают лидера демократов более рациональным и предсказуемым, нежели чем его предшественник, что актуализирует традиционные сильные стороны турецкой дипломатии – умение маневрировать и динамично менять тактические внешнеполитические ориентиры, при сохранении общей стратегической цели.
Предыдущая попытка нормализации турецко-израильских отношений приходится на первую половину 2016 года на фоне введённых Москвой санкций после уничтожения Су-24 в небе над Сирией и стремлением выйти из относительной политической изоляции. Судя по некоторым публикациям, в Израиле и на этот раз вполне понимают «инструментальный» интерес Анкары к выводу двустороннего политического диалога из «штопора». Следовательно – наверняка будут требовать большего, включая прекращение беспрепятственной деятельности в Турции боевиков радикальных палестинских группировок, с которыми борются израильские спецслужбы. Таким образом, дипломатия Эрдогана окажется перед очередной дилеммой между внешнеполитическим прагматизмом и идеологически мотивированным экспансионизмом. В любом случае, возможное снижение градуса агрессивной риторики едва ли скажется на решимости продвигать «неоосманскую» повестку дня с опорой на местную «пятую колонну» там, где это только возможно.
Дмитрий Нефёдов
Примечание
(1) В августе в Госдепартаменте решительно осудили приём президентом Турции в Стамбуле двух лидеров группировки ХАМАС, включая её политического бюро Исмаила Ханию. Возможно, в Израиле хотели бы более ясных заявлений о неиспользовании турецкой территории в целях планирования и организации террористической деятельности на палестинских территориях.