Разыграют ли США в Афганистане «турецкий гамбит»?

Афганский вопрос: Москва и Стамбул становятся конкурирующими переговорными площадками

18 марта в Москве состоялась инициированная Министерством иностранных дел России очередная международная консультационная встреча по Афганистану, посвящённая поискам путей решения проблем охваченной перманентной войной и нестабильностью страны к югу от Пянджа. Мероприятие, вызвавшее ряд разноречивых оценок и комментариев, прошло в формате так называемой «расширенной тройки» в составе России, США, Китая и Пакистана. Среди приглашённых в Москву государств – коспонсоров афганского урегулирования на этот раз не оказалось Индии, последовательно поддерживающей официальный Кабул.

Правительственную делегацию на переговорах возглавил глава Высшего совета по национальному примирению Абдулла Абдулла. Помимо представителей официального Кабула, в неё вошли бывшие лидеры государства, именитые полевые командиры, предводители ряда конфессиональных группировок (сплошь и рядом – одни и те же лица). Среди тех, кого можно было увидеть за большим круглым столом в «Президент-Отеле», где проходила встреча – бывшие президент Хамид Карзай и вице-президенты Абдул-Рашид Дустум и Мохаммад Карим Халили. Явился и «непримиримый» Гульбеддин Хекматияр, подписавший мирное соглашение с афганским правительством в 2016 году, лидер партии «Хезб-е-Ислами», с несколькими своими людьми. Учитывая бурное прошлое этих и других персонажей, их активное участие в многолетней гражданской войне, возникают обоснованные сомнения в их способности развернуть страну на рельсы мирного развития…

Впрочем, политика – всегда искусство возможного, при учёте реалий каждого конкретного случая. Отдельную делегацию – во главе с муллой Абдулом Гани Барадаром – составили представители так называемого «Исламского Эмирата Афганистан» (запрещённое в России движение «Талибан»), ведущие непримиримую борьбу против «марионеточных», как они заявляют, властей официального Кабула. Одно из категоричных требований радикальных исламистов – вывод из Афганистана американских оккупационных сил в соответствии с договорённостями, достигнутыми с администрацией Трампа. Впрочем, при Байдене эта, как и другие внешнеполитические инициативы предшественника, скорее всего, будут подвергнуты фактической ревизии, что может привести к дальнейшей эскалации военных действий.

На фоне серьёзной пробуксовки мирных переговоров в Дохе российская сторона приложила максимум усилий для достижения конкретных договорённостей. В свою очередь, американцы отправили в Москву своего представителя по Афганистану Залмая Халилзада. По итогам встречи было принято совместное заявление с подтверждением безальтернативности переговорного процесса по урегулированию афганского кризиса.

«Мы призываем все конфликтующие стороны в Афганистане к снижению уровня насилия в стране, а движение "Талибан" воздержаться от "весеннего наступления" во избежание дальнейших жертв и ради создания условий для достижения политического урегулирования путем переговоров»,

говорится в документе. Россия, США, Китай и Пакистан призвали противоборствующие афганские стороны, не откладывая, приступить к обсуждению основополагающих вопросов, включая «создание условий для будущего мирного и стабильного афганского государства, содержание политической дорожной карты, которая приведёт к формированию инклюзивного правительства, и порядок заключения постоянного и всеобъемлющего соглашения о прекращении огня». Результатом соответствующих усилий могло бы стать мирное соглашение, призванное положить конец «длящейся более четырех десятков лет войне в Афганистане».

«Как указано в резолюции Совбеза ООН 2513 от 2020 года, мы не поддерживаем восстановление исламского эмирата и призываем правительство Исламской Республики Афганистан и Высший совет национального примирения открыто взаимодействовать с партнерами из "Талибана" ради достижения решения в переговорах»,

– подчёркивается в документе, что едва ли вызвало восторг у муллы Барадара и его людей. Особый акцент делается в заявлении на обеспечение безопасности и оказание помощи Афганистану:

«Мы призываем всех афганцев, включая правительство исламской республики и "Талибан", гарантировать, что террористические группировки и частные лица не будут использовать территории Афганистана, угрожая безопасности других стран».

С учётом проникновения в Афганистан боевиков международных террористических группировок и обозначившейся конкуренции международных переговорных площадок, данное пожелание едва ли будет просто реализовать. В интервью «Независимой газете» глава Центра военно-политического анализа Гудзоновского института Ричард Вайц отметил, что «в своей афганской политике российское правительство культивировало разнообразие локальных и международных партнеров, чтобы получить краткосрочное влияние и позицию в постнатовских сценариях». Изначально участие РФ на дипломатическом уровне было сфокусировано на установлении и расширении связей с центральным правительством, которое во главе с Хамидом Карзаем. По словам Вайца, после ухода с должности в 2014 году он «участвовал во многих внутриафганских мирных диалогах под эгидой России, в то время как его преемник Ашраф Гани стремился к более тесным связям с Китаем и другими зарубежными партнерами». Частично сохранившиеся ещё с советских времен и восстанавливаемые контакты с таджикскими, узбекскими и туркменскими этническими меньшинствами на севере Афганистана, в случае обострившейся террористической угрозы, могли бы выступать своего рода «буфером» для сопредельных центральноазиатских государств. Наконец, «примерно с 2015 года российское правительство поддерживает официальные отношения с талибами. Эти контакты служат непосредственной цели усиления российского влияния и вместе с тем подстраховывают от рисков вокруг победы «Талибана» после ухода НАТО». Как утверждает Вайц, некий совместный интерес талибов и Москвы состоит в том, чтобы продемонстрировать наличие дипломатических альтернатив, и в стремлении добиться вывода всех иностранных вооруженных сил из Афганистана.

Конечно, было бы странным, если бы американцы не стремились перехватить у Москвы инициативу в «сердце Азии». В начале марта информационное агентство TOLOnews опубликовало адресованное президенту Ашрафу Гани письмо госсекретаря США Этнони Блинкена с идеей созыва под эгидой ООН конференции с участием России, Китая, Пакистана, Ирана, Индии и США для «обсуждения единого подхода к поддержке мира в Афганистане». В качестве площадки для переговоров между талибами и официальным Кабулом предложена Турция. Помимо анонса специального предложения З. Халилзада противоборствующим сторонам, глава американской дипломатии прямо писал о том, что помимо вывода войск к 1 мая имеются и другие варианты, выражая обеспокоенность дальнейшей территориальной экспансией движения «Талибан». Впрочем, интрига сохранялась недолго: будучи в Кабуле, Халилзад предложил подумать о создании некоей временной администрации до согласования новой конституции и проведения выборов, в то время как следить за прекращением огня могла бы специальная комиссия.

Первоначальная реакция на это предложение, как кабульских властей, так и талибов была предсказуемо-негативной, однако инициаторы отступать явно не намерены, пытаясь сдвинуть с мёртвой точки буксующий с сентября переговорный процесс с «катарской» пропиской, которую, как видим, хотят сменить на «стамбульскую». Талибы хотят освобождения ещё 7500 заключенных и на исключения их лидеров из списков международных террористов. В свою очередь, Кабул настаивает на прекращении огня как предварительном условии к началу переговоров о формировании переходной администрации. Разногласия затрагивают и желаемое сторонами название государства: «Исламская Республика» иди «Исламский Эмират» Афганистан.

Таким образом, очевидная желательность для Вашингтона посреднических усилия Анкары на афганском «треке» материализовалась в планы проведения очередной встречи противоборствующих сторон и пяти посредников (США, Россия, Китай, Пакистан и Индия) в конце марта в Стамбуле. Являясь единственным «мусульманским» членом НАТО, Турция поддерживает военную миссию Альянса в горах и пустынях Афганистана, и предполагается, что её посредничество может оказаться эффективнее катарского. Кроме того, учитывая недосказанность в диалоге администраций Байдена и Эрдогана, этот шаг американцев рассматривается некоторыми экспертами как попытка выправить пошатнувшееся партнёрство.

Анкара приветствовала предложение Вашингтона как признание своего дипломатического влияния и проницательности. «Мы готовы взять на себя любое посредничество, которое способствовало бы миру в Афганистане», – заявил 9 марта пресс-секретарь правящей «Партии справедливости и развития» Омер Челик. По словам министра иностранных дел М. Чавушоглу, переговоры на высоком уровне пройдут в апреле, Турцией будет назначен специальный представитель по Афганистану. Пока неясно, приедет ли в Стамбул президент А. Гани, или же пока ограничится своими доверенными людьми.

В Турции любят ссылаться на глубокие исторические корни дружбы с Афганистаном, обусловленные совместной борьбой против «западного империализма». 100 лет назад правительство Амануллы-хана активно поддержало движение националистов Мустафы Кемаля в Анатолии. Афганистан был первой страной, признавшей «правительство Великого Национального Собрания Турции», и второй после Советской России, признавшей современную Турецкую Республику. Турецкое посольство в Кабуле стало первой зарубежной миссией в городе. 

Фото: defence24.pl

Учитывая тесные исторические связи Турции и Афганистана, а также тесное партнёрство Анкары с Исламабадом, едва ли как официальный Кабул, так и талибы будут активно возражать против турецкого посредничества. В 2001 году, после начала военной операции НАТО в Афганистане, Турция предусмотрительно ограничилась небоевыми задачами в рамках миссии ISAF и реализацией локальных проектов в сфере образования, медицины, инфраструктуры, выделяя на них десятки миллионов долларов. В то же время турецкие инструкторы подготовили около 5000 афганских солдат и 10000 полицейских. Помимо действующих консульств в Мазари-Шарифе и Герате, готовится к открытию представительство Турции в Кандагаре – традиционном оплоте талибов.  С 2010 года обе страны отмечают 1 марта как день турецко-афганской дружбы. В конце 2020 года ВНСТ одобрило продление пребывания турецкого воинского контингента в Афганистане на очередные полтора года в рамках операции «Решительная поддержка».

Предполагается, что гипотетический (и пока далеко не очевидный) успех турецкого посредничества, особенно под «присмотром» Госдепа, укрепит позиции Анкары в регионе, включая Центральную Азию, а также даст дополнительный шанс «сломать лёд» турецко-американского недоверия. В то же время, учитывая растущее напряжение в Сирии и непростой характер российско-турецкого взаимодействия в конфликтных регионах, нельзя исключать появления новых вызовов и угроз. Так, в  недавнем интервью казахстанскому Интернет-ресурсу TengriNews министр обороны России Сергей Шойгу выразил обеспокоенность фактами переходов боевиков международных террористических группировок границ Афганистана со странами Центральной Азии:

«Что нас тревожит? И не только нас, весь регион. Происходят перемещения больших групп террористов в разные страны, в том числе и в Афганистан. Там уже появился ИГИЛ (ДАИШ), и мы наблюдаем прибытие тех, кто, во-первых, уехал из Афганистана в Сирию, и плюс к ним добавляются те, кто из Сирии приехал уже в другую страну».

Ранее в российских СМИ неоднократно озвучивалась информация о фактах переброски не без участия американских спецслужб боевиков международных террористических организаций в районы, приграничные с республиками Центральной Азии и с Китаем. Значительную обеспокоенность у Москвы вызывают вопросы наркотрафика и производства наркотиков. В любом случае, активное посредничество в урегулировании афганской проблемы и далее будет оставаться одним из приоритетов российской дипломатии, будучи обусловленным долгосрочными задачами в сфере обеспечения региональной коллективной безопасности.

Дмитрий НЕФЁДОВ