События в Украине и вокруг нее практически вытеснили из информационного поля сообщения о других проблемах в приграничье России, в том числе в Каспийском регионе. Однако существующие здесь спорные вопросы далеки от окончательного решения, а политика, проводимая внерегиональными государствами, направлена на ослабление российских позиций.
Евросоюз настойчиво и целенаправленно превращает прикаспийские государства в конкурентов России в области поставок энергоресурсов, инициирует создание трубопроводных систем, обходящих нашу территорию. Брюссель ведет дело к интернационализации вопросов обеспечения безопасности трубопроводных систем. Эти проблемы активно обсуждаются в различных натовских структурах. С одобрением рассматриваются инициативы Пекина по воссозданию «великого шелкового пути», что позволило бы полностью переключить все транспортные магистрали на территории прикаспийских государств и Южного Кавказа.
Сегодня на Каспии действуют более 130 британских, 110 американских, а также десятки турецких, французских, германских, шведских, бельгийских, японских, итальянских, португальских, новозеландских, иранских и китайских сервисных нефтяных компаний. И с этим России приходится считаться.
В Азербайджане и Казахстане ускоренными темпами создаются современные транспортные узлы международного класса — крупнейший на Каспии морской порт в Аляте (47 км от Баку) и в Актау. Азербайджан, Казахстан и Туркменистан уже имеют свои СПГ-терминалы для транспортировки сжиженного газа.
Евроатлантические структуры, участвующие в вооруженных действиях в Афганистане, активно используют каспийские порты Актау и Баку для транспортировки своих воинских подразделений. При поддержке США и при их участии созданы военно-морские силы Азербайджана, Казахстана и Туркменистана, построены военные аэродромы, создана современная система электронного прослушивания, формально нацеленная на противодействие Тегерану. Прикаспийские государства усиливают свой военно-морской потенциал; активно ведется закупка мини подводных лодок и подготовка подразделений боевых пловцов, устанавливается современная радиолокационная техника. Заметно растет соблазн использовать заинтересованность американцев в транспортировке боевой техники из Афганистана для совершенствования собственного боевого потенциала.
Наши западные партнеры пытаются представить действия радикальных исламистов, ставящих под угрозу внутриполитическую стабильность региона, как «борьбу за демократию», практически подталкивая их к активизации. В этом же ключе они рассматривают попытки исламистов дестабилизировать обстановку в Дагестане, Калмыкии, Башкирии, Татарстане и российском Поволожье.
Обращает на себя внимание и тот факт, что, несмотря на реальные угрозы внутриполитической стабильности, прикаспийские государства негативно относятся к предлагаемым Россией проектам создания региональных военно-политических или экономических организаций. Российское предложение, озвученное в 2006 году, о создании на Каспии системы коллективной безопасности в рамках единой военно-морской группы оперативного взаимодействия «Касфор» не вызвало положительных откликов.
Такая же участь постигла и идею России создать Организацию каспийского экономического сотрудничества. Свое негативное отношение к ней прикаспийские государства объясняют разностью потенциалов участников Организации и отсутствием четкости в определении перспективных многосторонних экономических программ.
Активизации сотрудничества мешает также ориентация всех прикаспийских стран на добычу углеводородов, что, с одной стороны, снижает товарную линейку возможной взаимной торговли, а с другой — делает страны конкурентами в борьбе за покупателей сырья, что сказывается на валовом объеме региональной торговли.
Болевой точкой региона остается неопределенность в вопросах правового статуса Каспийского моря. Хотя за истекшие годы страны-партнеры накопили позитивный опыт в поиске подходов к решению этой важнейшей для них международно-правовой проблемы, отсутствие согласованной юридической базы нередко приводит к обострению отношений между прикаспийскими государствами — особенно в том, что касается раздела месторождений углеводородов.
Поэтому намеченный на осень текущего года саммит «каспийской пятерки» (он пройдет в России) ждут с большим нетерпением. Будет ли на нем, наконец, подписана долгожданная Конвенция о правовом статусе Каспийского моря? Если нет, то в решении каких вопросов стороны смогут найти столь необходимый консенсус?
Как нам представляется, радужные ожидания вряд ли оправдаются с учетом острых разногласий между Азербайджаном, Туркменистаном и Ираном. Вместе с тем, очевидна заинтересованность сторон в практической реализации уже подписанных на двух предыдущих саммитах документах, а именно Соглашения о сотрудничестве в сфере безопасности на Каспийском море (Баку, 18.11.2010) и Рамочной конвенции по защите морской среды Каспийского моря (Тегеран, 12.08.2006).
Правовая база этих соглашений дает реальную возможность сконцентрировать усилия прикаспийских государств на трех основных направлениях: военная безопасность и борьба с терроризмом; экологическая безопасность и сохранение биоресурсов Каспийского моря; активизация приграничного сотрудничества.
Что касается российской стороны, то ей удалось частично решить вопросы правового регулирования хозяйственной деятельности в северной части Каспия путем заключения двусторонних договоров с Азербайджаном и Казахстаном. Главную опасность российская сторона усматривает в реализации проектов прокладки по дну Каспия магистральных трубопроводов с учетом высокой сейсмичности региона и непредсказуемых экологических последствий в случае потенциально возможных разрушений подводных сооружений.
Станислав Чернявский