На выступление Президента России Владимира Путина в ходе неформальной встречи 20 декабря 2019 года в Санкт-Петербурге в Польше отреагировали форменной истерикой. Сразу же заметим, что российский президент пересказал в доступной форме общеизвестные исторические факты: в частности, о том, что Советский Союз заключил Договор о ненападении с нацистской Германией последним (первой из крупных европейских держав это сделала Польша в начале 1934 года). А также о том, что не пресловутый «пакт Молотова – Риббентропа», а раздел Чехословакии в результате «Мюнхенского сговора» Германией, Англией и Францией (чем не преминули воспользоваться Венгрия и та же Польша) проложили прямую дорожку к 1 сентября 1939 и 22 июня 1941 годов. Провал англо-франко-советских переговоров в Москве (не в последнюю очередь – по вине Варшавы) окончательно перечеркнул предложения Москвы о создании в Европе эффективно антигитлеровской коалиции.
Имея мало что возразить по существу, так называемый «Институт национальной памяти» выступил с пространной филиппикой, наполненной штампами об «агрессии тоталитарных империй», «вооружённой агрессии Советского Союза» и «беспощадном терроре против миллионов польских граждан». Выступление российского президента сравнивается с пропагандой эпохи сталинизма, что никого не заставит упасть в обморок – особенно если не забывать, что именно при Сталине Польша получила «вольный город Данциг», Восточную Померанию, Восточную Пруссию, Силезию и другие бывшие германские территории, оперативно очищенные от миллионов «неправильного» населения. На востоке граница прошла примерно по «линии Керзона» 1918 года, что исключает претензии со стороны польских националистов. Формулировки фальсификаторов из ПИНП словно под копирку перекочевали в заявления внешнеполитического ведомства и отдельных политиков. Российского посла в Варшаве Сергея Андреева вызвали в «восточный департамент» польского МИДа, где состоялась «жёсткая, но вполне корректная» беседа, в ходе которой стороны высказали свои точки зрения. Здесь заметим, что недостаточная активность российской стороны в отстаивании исторической правды (в частности, из ложно понимаемых соображений «политкорректности») привела к тому, что искажённая трактовка предыстории Второй мировой войны получила достаточно широкое распространение в массовом сознании граждан многих государств. Более того, провокаторы из Варшавы вольготно обосновались в эфире федеральных телеканалов, в то время как формулировки некоторых русскоязычных СМИ работники «идеологического гестапо» из ПИНП вполне могли бы взять на вооружение.
Однако ситуация начинает постепенно меняться. 24 декабря, в ходе коллегии Министерства обороны, российский президент вновь обратился к исторической проблематике, тесно связанной с современностью: в начале наступающего года в Европе разворачиваются крупномасштабные учения Defender Europe-2020, в которых Польше, наряду с Прибалтикой, отводится одно из центральных мест. Если правители межвоенной «Речи Посполитой» в реализации своих колониалистских планов рассчитывали на гитлеровских «партнёров», то их нынешние преемники – очевидно, делают ставку на американцев. Жертвами же подобного рода экспансии становятся другие народы, о чём и напомнил российский лидер, прибегнув к историческим аналогиям и дав нелестную характеристику послу Польши в нацистском Берлине Юзефу Липскому. Напомним, именно этот ближайший соратник «начальника государства» и его министра иностранных дел Бека подписал от имени своей страны Договор о неприменении силы с Германией («пакт Пилсудского – Гитлера») аж в 1934 году – за пять лет усиленно обличаемого из Варшавы «пакта Молотова – Риббентропа». Как и многие ведущие польские интеллектуалы того времени, Липский был сторонником обращённого на Восток союза с Германией, выступая за радикальное решение «еврейского вопроса». Антисемитизм правящих элит и значительной части населения обусловил не только исключение из ряда статей Конституции 1935 года понятия «национальные меньшинства», но и череду антиеврейских акций, включая планы выдавливания этого меньшинства (до 10 % населения) за пределы страны. 13 сентября 1934 г. на заседании Лиги Наций Ю. Бек заявил об отказе от сотрудничества с международными органами, контролирующими соблюдение положений в области защиты прав национальных меньшинств. (1)
Численность и процентное соотношение еврейского населения в крупных городах Польши (2)
Возникшее после смерти Пилсудского правительство было единогласно в том, что евреи в Польше являются ненужным элементом, экономически отягчающим развитие страны, да ещё и «аморальным» элементом в государстве (3). Соответствующая практика способствовала переселению массы польских евреев из деревень / местечек в города, что усилило конкуренцию в сфере в предпринимательства и торговли. В 1936 году в Польше был организован бойкот еврейской торговли, одобренный правительством и поддержанный католическим духовенством. В дальнейшем правительство вынашивало план переселения всех евреев в период с 1935 по 1939 г., что поддерживалось значительной частью граждан. В этот период польское правительство активно контактировало с лидерами сионистких организаций в вопросе организации массовой эмиграции евреев из Польши, для чего в МИДе был учрежден специальный отдел. (4) Важным фактором, влиявшим на поддержку планов принудительного переселения евреев из Польши, являлось (в отличие от того, что власти этой страны рассчитывали проделать с украинцами и белорусами – прим. авт.) невозможность ассимиляции и «полонизации» более чем 3-миллионной этнической группы. (5) В 1928 г. в Польше была организована Национальная партия, продвигавшая идеи Романа Дмовского, включая массовую эмиграцию как единственную возможность решения «еврейской проблемы» в государстве. В 1934 г. в этой партии произошел раскол с выделением «национально-радикальной группы», риторика которой совпадала с германским «национал-социализмом». Главными аргументами в этой идейной близости являлась совместная борьба «против интернационализма, марксизма, масонства и мирового еврейства». (6)
Ещё в 1926 году польское правительство обращается к идее переселения польских евреев на Мадагаскар, входивший с конца XIX века во французскую колониальную систему. В 1937 году формируется специальная комиссия, проследовавшая через Париж на африканский остров с целью более детального исследования вопроса. Авторы ряда публикаций в европейских газетах активно обсуждают перспективы переселения (причём не только евреев, но и самих поляков), однако первоначальный оптимизм быстро уступает место более реалистичным оценкам. Тем не менее, польская политика в колониальных притязаниях и решении «еврейского вопроса» находит заинтересованность у лидеров нацистской Германии. Как говорил Гитлер польскому послу Липскому, в будущем Германия надеялась решить «еврейскую проблему» в Европе совместно с Польшей, Венгрией, возможно, также Румынией путем эмиграции этой категории населения. За предложение Гитлера вывезти евреев куда-нибудь подальше в заморские колонии Липский, по собственному признанию, и пообещал фюреру великолепный памятник в Варшаве. (7) Министр иностранных дел III рейха Риббентроп 24 октября 1938 г. говорил, что он видит в колониальном вопросе и еврейском переселении возможность сотрудничества Польши с Германией. В начале 1939 г. Берлин вновь возвращается к вопросу о сотрудничестве с Варшавой по вопросам решения «еврейской проблемы»: в ходе беседы с министром иностранных дел Беком Гитлер отметил, что на возможность получения Германией колоний влияет позиция Англии и Франции. (8) Однако история распорядилась по-другому: как решался в Польше «еврейский вопрос» в 1941-45 гг. при активном участии местного населения (от Едвабне до Кракова и Кельце), достаточно хорошо известно…
* * *
…Ещё в 1803 году Наполеон отправил польские легионы во главе с генералом Яблуновским расправиться с гаитянами, посмевшими выступить против пришельцев-колонизаторов. В «Пане Тадеуше» Адам Мицкевич писал о вожде, который «…негров громит и вздыхает об Отчизне». Польский колониальный зуд с опорой на внешнее покровительство имеет глубокие истоки, распространяясь на Африку (Либерия, Ангола, Мозамбик), Южную Америку (Бразилия) и даже на Гренландию. В феврале 1928 г. под предводительством бывшего польского консула в бразильской Куритибе Глуховского с целью пропаганды обретения заморских колоний был основан Союз колониальных пионеров (Zwiazek Pionerow Kolonialnych). На правах отдельной секции этот союз вошел в Лигу польской навигации, переименованную в октябре 1930 г. в Морскую и Колониальную Лигу (Liga Morska I Kolonialna, МКЛ), призванную решать аналогичные задачи (в том числе – путём форсированного развития флота). В рамках и учреждённого официального праздника – «Дня колоний» разыгрывались сцены из колонизаторской жизни. С середины 1930-х годов под патронажем руководителей государства «МКЛ» проводит «неделю моря», под девизом «Нам нужны сильный флот и колонии!». В начале 1938 г. в «МКЛ» состояло около 690 тысяч человек, к концу года – около 841 тысяч, а в 1939 г. – около миллиона человек. (9)
Если среди «титульного населения» (вплоть до начала сентября 1939 года) царила эйфория, то о жертвах «внешней» и «внутренней» колонизации этого сказать никак нельзя. Так, в 1938-39 гг., на фоне нарастающих сложностей в отношениях с Берлином («данцигский коридор») и военных приготовлений последнего, усиливаются гонения на «польских» немцев, вплоть до массовых убийств.
Восточная же политика Пилсудского в значительной мере определялась «Ягеллонской идеей», обуславливавшей будущее «Речи Посполитой» её способностью утвердиться на украинских и белорусских землях. В декабре 1920 г. принимается закон «О военном осадничестве на восточных землях», согласно которому лучшие земли, заселенные Галиции и Волыни должны были теперь передаваться полякам – инвалидам, ветеранам, солдатам, офицерам и их семьям, которым предстояло стать опорой польской власти на захваченных территориях («солдатско-шляхетская колонизация»). Помимо прочего, польский элемент был призван воздействовать на местное население, приобщая его к «высокой польской культуре» и к католической вере. По данным «Энциклопедии Истории Беларуси», в период 1921-1939 гг. с этнических польских земель в Западную Белоруссию было переселено около трёхсот тысяч «осадников». «Восточные окраины» целенаправленно превращались в колонию центральной Польши, её нищий аграрно-сырьевой придаток с полунатуральным низкодоходным производством. Для недовольных организовывались концентрационные лагеря, такие, как «Берёза-Картузска». Массовое переселение десятков тысяч поляков, получавших щедрые земельные наделы, спровоцировало жёсткое сопротивление, обострив до этноконфессиональное противостояние, вылившееся в 1943-44 гг. в кровавые столкновения и массовую взаимную резню на Галичине и на Волыни. (10)
Круша «версальский порядок в Европе», в разрушении которого ПИНП демагогически обвиняет «Советский Союз Ленина и Сталина», в конце 1938 года поляки захватили Тешинскую Силезию (соответствующие планы вынашивались с 1919 года). Чехословакия мешала Польше ещё и тем, что поддерживала ровные отношения с Германией, Францией и СССР, пытаясь избежать войны. Однако «гиена Европы» (выражение Черчилля) жаждала «восстановления исторических границ 1772 года», переметнувшись от прежнего союза с Францией к Гитлеру, который, как откровенно писал Ю. Бек Э. Бенешу, «обещает больше». В этой фразе – вся суть польской колониальной экспансии, не способной обойтись без внешнего покровителя. И если в 1930-е годы польские элиты опирались последовательно на Францию, Германию и Великобританию, то сейчас, как упоминалось выше – на военные возможности блока НАТО вкупе с громадной помощью со стороны Евросоюза, позволившую Польше достичь определённых экономических успехов. Но внешняя поддержка не может продолжаться вечно, что способствует росту в этой стране реваншистских настроений с превращением её в рассадник европейской русофобии, чему способствуют глубоко укоренившиеся в массовом сознании националистические мифы.
Дмитрий Нефёдов
Примечания
(1) Бухарин С., Ракитянский Н. Польский ВМФ и колониальные проекты второй Речи Посполитой // Информационные войны. 2010. № 2.
(2) Источник: Шмидт В. Антисемитский «Мадагаскарский план» в предвоенной Польше 1936–1939 гг. // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2018. № 3.
(3) См.: Beyrau D. Antisemitismus und Judentum in Polen 1918–1939 // Geschichte und Gesellschaft. 1982. № 8. S. 221.
(4) Грудаков Ф. К вопросу об антисемитизме в Польше в межвоенный период (1918−1939 ГГ.) // Труды кафедры истории Нового и новейшего времени. 2011. № 7.
(5) Шмидт В. Указ. работа.
(6) Там же.
(7) Diplomat in Berlin. 1933-1939. Papers and Memoirs of Jozef Lipski, Ambassador of Poland. Edited by Waclaw Jedrzejewicz. Columbia University Press, New York and London. 1968. P. 411.
(8) Шмидт В. Указ. работа.
(9) Бухарин С., Ракитянский Н. Указ. работа.
(10) Там же.