Как был упущен шанс на уникальное партнерство СССР, Ирана и Западной Европы
40 лет назад, 27 июля 1980 года в Каире, вскоре после очередной операции по поводу онкологии, всего лишь в возрасте 60 лет скончался изгнанный из Ирана шахиншах Мохаммед Реза Пехлеви (1919-1980). Он правил страной с сентября 1941 г., с начала советско-британской военной операции «Согласие», по февраль 1979 года. К середине 1970-х годов Иран фактически переориентировался с фактического военно-политического союза с Западом, заинтересованного в неколониальном статусе Ирана, на наведение мостов с Советским Союзом.
Важнейшим направлением в этой стратегии Тегерана были ирано-советские соглашения конца 1960-х – середины 1970-х годов по долгосрочному сотрудничеству в газовой отрасли. Они способствовали не только «отвязке» энергетической отрасли Ирана от Запада, но и развитию экспорта советского и иранского газа в зарубежную Европу.
Прекращение конфронтации Ирана с Ираком (1975 г.), а ранее – официальный отказ Ирана от размещения у себя ракетного оружия США (1962 г.), наряду с планами строительства судоходного канала Каспий – Персидский Залив, разумеется, пробудили к жизни западные проекты по свержению иранской монархии. Масштабные социально-экономические реформы в стране в конце 1960-х – середине 1970-х годов, известные как «Белая Революция», при всех своих издержках, привели к существенному повышению уровня жизни и быстрому сокращению безработицы в стране, практически вывели духовенство из сферы управления государством и обществом, упростили контакты рядовых иранцев с внешним миром. Кроме того, шахиншах национализировал основу национальной экономики – нефтегазовую промышленность, ранее контролируемую британскими и американскими корпорациями, нагло вмешивавшимися во внутренние дела государства. Через аграрную реформу Мохаммед Реза Пехлеви вёл наступление на латифундистское землевладение. В результате, за 1965-1973 гг. Иран трансформировался в индустриально-аграрную страну, валюта которой (и финансовая система в целом) стали одними из наиболее устойчивых в регионе.
Однако в 1970-х «брежневское» руководство СССР не решилось противодействовать американским проектам по ликвидации иранской монархии, всё более дружественной к Москве. Геополитические обстоятельства того периода (прежде всего – гонка вооружений с США, а также очередное обострение с Пекином и рост импорта зерновых из США, Канады, Австралии) вынуждали Москву «пренебречь» Тегераном. Сказывалась также растущая зависимость СССР от валютной выручки за нараставший экспорт на Запад нефти сибирских месторождений, проявившаяся, прежде всего, в отказе поддержать нефтяное эмбарго арабских стран против Запада 1973 года (1).
Между тем, к вящему неудовольствию Вашингтона, с конца 1950-х годов Тегеран активно развивал не только энергетическое, но и более широкое сотрудничество с северным соседом, включая военно-техническую компоненту. Помимо растущих поставок в Иран отдельных видов вооружений, с середины 1960-х годов военнослужащие этой страны регулярно стажируются в Советском Союзе (2). Ещё 15 сентября 1962 г. состоялся обмен нотами между правительствами СССР и Ирана «О непредоставлении иностранным государствам права размещать на территории Ирана ракетные базы всех видов».
Не менее примечательно и то, что в конце 1060-х – первой половине 1970-х годов шахиншах чуть ли не ежегодно посещал СССР. Подписанием с С. Хусейном в 1975 году (в Алжире) соглашения «Об уточнении взаимных границ» и «О дружбе и сотрудничестве» он нормализовал отношения с Ираком. Однако сохранение враждебности между Тегераном и Багдадом было одной и важнейших задач политики регионального курса США и Турции: Запад резонно опасался смычки антизападного режима в Ираке с Ираном, небезуспешно «уходящим» из-под влияния США и становящегося значимым экономическим и политическим игроком в регионе.
Влияние СССР в Ираке, ставшее фактически решающим уже в начале 1970-х годов, наверняка было бы ещё более усилено ирано-иракским альянсом. Советско-иракский договор «О дружбе и сотрудничестве» (1972 г.) стал стержнем советского влияние в ближневосточной стране, но Москва, как мы уже упомянули выше, по многим причинам не решилась усиливать конфронтацию с США, всё более недовольных самостоятельным курсом Пехлеви. Потому ирано-иракское сближение не встретило в Москве однозначной поддержки, на которую наверняка рассчитывали в Тегеране и Багдаде.
Особого внимания заслуживает энергетическое сотрудничество, линии которого отчасти повторяют реализуемые в настоящее время и в принципиально иных геополитических условиях проекты. Ещё более схожи модели поведения конкурентов, что само по себе весьма показательно, придавая рассмотрению событий 40-50-летней давности дополнительную актуальность. Вот, например, информация ТАСС от 2 октября 1970 г.: «...Астара: здесь 1 октября 1970 года завершено сооружение Трансиранского газопровода. Голубое топливо с юга Ирана по газовой магистрали в 1200 км, построенной с помощью СССР, пошло на экспорт в Советский Союз. В обмен СССР будет поставлять Ирану промышленное оборудование и, в целом, оказывать дальнейшее содействие в индустриализации Ирана». Условия поставок голубого топлива «зафиксированы в соглашении о долгосрочном экономическом и техническом сотрудничестве, подписанном 13 января 1966 г. в Москве премьер-министрами обеих стран. По условиям соглашения, в СССР ежегодно будет поставляться 10 млрд. кубометров газа в течение 20 лет».
Анализируя советско-иранское соглашение, издание «Кейхан Интернэшнл» (главное государственное СМИ шахского Ирана – Прим. ред.) отмечало: «Путём поставок своего газа, который на протяжении более полувека не имел никакого сбыта, Иран не только оплатит сооружение с советской помощью гигантских металлургического комбината и машиностроительного завода, но и будет получать ежегодную прибыль».
По данным министерства промышленности и энергетики Ирана, в 1970-х годах свыше трети иранского совокупного спроса на продукцию машино-, станко-, приборостроения, на оборудование для лесопереработки, лесохимии, большинства отраслей химической промышленности и чёрной металлургии обеспечивалось поставками из СССР; ещё до 25% приходилось на восточноевропейские страны СЭВ. Иными словами, Запад оттеснялся на обочину процесса индустриализации Ирана, партнёрство которого с Москвой в газовой отрасли вскоре распространилось на Центральную и Западную Европу…
30 ноября 1975 года Национальная иранская газовая компания заключила соглашения с Ruhrgas, Gaz de France, австрийской OMV и Советским Союзом на поставку газа в Западную Европу через СССР и Чехословакию. В течение 20 лет Иран должен был поставлять в СССР газ, в обмен на эквивалентные поставки голубого топлива с западносибирских месторождений в Западную Европу. Вот расширенная информация «Экономических новостей Ирана» (министерство внешней торговли, Тегеран, январь 1976 г.):
«...Детали сделки с пятью странами о поставках иранского газа в Западную Германию, Австрию и Францию появились после объявления соглашений 30 ноября.
Соглашения, подписанные в Тегеране и признанные крупнейшей в мире сделкой с природным газом, предусматривают ежегодную продажу 13,4 млрд. куб. метров иранского природного газа в ФРГ, Францию и Австрию через Советский Союз и ЧССР.
Первое соглашение, охватывающее продажу газа трём европейским странам, было подписано управляющим директором Национальной иранской газовой компании, председателем Ruhr Gas из Западной Германии, генеральным директором Gaz de France и председателем Austrian Oil Company. Второе – подписано Ираном и СССР, охватывая транзит газа через СССР. Третье соглашение, подписанное всеми пятью странами, охватывало правовые аспекты, цены и процедуры доставки.
Согласно договоренностям, Иран будет поставлять в Советский Союз с начала 1981 г. 13,4 млрд. куб. метров природного газа ежегодно. Газ будет использоваться южными промышленными районами СССР, а взамен СССР будет поставлять эквивалентное количество газа со своих западоносибирских скважин на границу Чехословакии и Западной Германии».
Кроме того,
«...Советы не позже 1981 года введут в действие около 900 км дополнительного газопровода через Чехословакию для транспортировки природного газа в Западную Германию». Уточняется, что «ФРГ будет использовать 50% поставляемых объемов газа, 33% Франции и 17% пропорционально (по 9,5%) Австрия и ЧССР».
Однако проект был денонсирован Тегераном уже в мае 1979 года под очевидным давлением США – очевидно, оттого, что параметры этого документа были уникальными не только по своей экономической, но и геополитической значимости. И поставки в СССР ещё продолжались, но в январе 1980 года на переговорах об их пролонгации иранская сторона потребовала почти в 5 раз увеличить цену. По данным советского посольства в Иране (апрель 1980 г.), это было «фактически ультимативным условием, и поэтому сделало невозможным дальнейшие закупки иранского газа и выполнение соглашений 1966 и 1975 гг. Уже с марта 1980 г. его поставки в СССР полностью прекратились».
Иранские власти предприняли эти шаги в ущерб собственным интересам, ибо договор о поставках газа являлся составной частью упомянутого советско-иранского соглашения 1966 г. сотрудничестве в строительстве промышленных и других предприятий на территории Ирана. Для субсидирования этого строительства СССР предоставил Ирану долгосрочный кредит на льготных условиях, погашение которого должно было производиться поставками попутного природного газа, являвшегося побочным продуктом добычи нефти и ранее сжигавшегося в «факелах».
Кроме того, в соглашениях 1966 и 1975 гг. фиксировалось, что цена на иранский газ будет варьироваться «в соответствии с европейскими рыночными ставками и ценами на эквивалентные виды топлива». Иными словами, газопоставки из Ирана вовсе не были демпинговыми, хотя именно о таком их ценовом характере безапелляционно начали утверждать в Тегеране вскоре после свержения шахиншаха.
Кредитные выплаты Москве поставками газа для СССР (т.е. по соглашению 1966 года) шли до февраля 1980 года включительно; к середине 1980-х годов Иран выплатил оставшиеся примерно 40 % суммы кредита в долларах США из расчёта средневзешенной цены на трубопроводный газ в Западной Европе.
Парадоксально, но беспрецедентные по своей политико-экономической значимости контракты, чреватые серьёзными геополитическими издержками для США, были аннулированы правительством Банисадра с санкции имама Хомейни, параллельно радикальной антиамериканской риторике и полувоенным враждебным акциям в самом Иране и за рубежом. И это вовсе неудивительно, ибо рассмотренные выше факторы советско-иранских отношений стали первопричиной разработки в ЦРУ (уже в начале – середине 1970-х годов) вариантов свержения иранской монархии, причём с решающим или, как минимум, с активным участием радикальных исламистских группировок (3). И, как известно, один из этих планов удался в январе-феврале 1979 года.
Стремясь подчеркнуть свое расположение к исламистскому режиму, президент Картер поначалу даже отказал в визе смертельно больному шаху, просившему впустить его в Нью-Йорк на лечение. Размышляя за несколько месяцев до смерти о причинах своего падения, Пехлеви писал: «...Тогда я этого не понимал (скорее, наверное, не желал понимать), но сейчас мне ясно, что американцы хотели вышвырнуть меня вон. Именно этого добивались поборники прав человека в Госдепартаменте… Как иначе объяснить внезапное назначение бывшего заместителя госсекретаря Джорджа Болла главным советником Белого Дома по Ирану?... Болл был одним из тех, кто ратовал за то, чтобы бросить на произвол судьбы меня, а в конечном итоге и мою страну». Да и небезызвестный Бжезинский приписывал себе заслугу в свержении «погрязшего в коррупции» шаха».
Как известно, расчёт Вашингтона на последующую лояльность иранских ультраисламистов после прихода их к власти, как это стало ясно уже после знаменитого захвата американского посольства в Тегеране, не оправдался. Однако перспективы стратегического партнерства СССР, Ирана и зарубежной Европы в газовой сфере новыми иранскими властями было прервано – де-факто, в угоду США. А СССР, отягощённый событиями в Афганистане, конфронтацией с КНР и усилением антисоциалистического движения в Польше, тем более предпочёл не препятствовать подрывной работе Вашингтона в Иране. Вольно или невольно, тем самым были существенно ослаблены геополитические позиции СССР на Ближнем и Среднем Востоке, восстанавливать которые приходится теперь в значительно более сложных условиях. И поныне объём торгово-экономического сотрудничества наших стран, являющихся непосредственными соседями (через Каспий), мягко говоря, едва ли можно назвать удовлетворительным.
Алексей Чичкин
Примечания
(1) подробнее см.: Нефтяной кризис 1973 года: как он сделал жизнь в СССР счастливой
(2) Сажин В. Военное и военно-техническое сотрудничество России и Ирана: вчера, сегодня и завтра
(3) Зелёная, с звёздно-полосатым окрасом; К. Фаттахи Иран и "великий сатана": секретная сделка Вашингтона с Хомейни