Реджеп Тайип Эрдоган в поисках денег и ресурсов политического выживания
Объявленная победа Джо Байдена на президентских выборах в США, примерно совпавшая по времени с уходом с поста министра финансов Турции Берата Албайрака, стала важной отправной точкой к более примирительной риторике по отношению к Западу искусно играющего в «невменяемость» турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана.
В контексте региональных проблем, в которые вовлечена переживающая не самые простые экономические времена Турция, такой более сбалансированный курс нашёл отражение, в частности, в возобновившихся 25 января переговорах с Грецией по спорным вопросам в Восточном Средиземноморье. Перед их 61-м с 2002 года раундом министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу пообщался с руководителями Европейского Союза в Брюсселе, после чего не без воодушевления поведал о необходимости укрепления связей с объединённой Европой. Оценивая исход своих переговоров, глава турецкой дипломатии заявил о договорённости создать с ЕС «дорожную карту» для определения конкретных шагов.
Изменение настроя в Анкаре (насколько оно является тактически-конъюнктурным – вопрос, к которому мы вернёмся позже) стало заметным после того, как 12 января в ходе встречи с послами стран ЕС Эрдоган заявил о готовности Анкары вернуть отношения с Брюсселем «в правильное русло». Вечером 23 января под председательством президента прошло совещание по внешнеполитическим вопросам, включая повестку дня предстоящих переговоров с Афинами. В декабре геолого-исследовательское судно Oruç Reis было выведено из спорных с греками районов, и в ближайшие полгода будет работать в турецких территориальных водах (залив Антальи). «Мы решили сегодня не вводить санкции против Турции, потому что видим, что есть позитивные сдвиги», – отправил 26 января встречный пас по итогам онлайн-встречи с министрами иностранных дел государств ЕС глава германской дипломатии Хайко Маас.
Несложно понять, что за внезапно проснувшимся «миролюбием» хозяина дворца Ак-Сарай стоит вполне прагматичный расчёт. В частности, Европейский союз – наиболее крупный торговый партнёр Анкары, на долю которого приходится около половины всего турецкого экспорта. Как следует из публикаций провластной прессы, турок интересует положительное решение Брюсселем следующих вопросов:
– безвизовые поездки в Европу турецких граждан – турецкие чиновники уверены, что их страна соответствует большинству соответствующих критериев;
– приведение действующего между сторонами с 1995 года соглашения об общем таможенном пространстве в соответствие с изменившимися условиями, что способно заметно оживить турецкую экономику и привлечь в неё миллиарды дополнительных инвестиций;
– пересмотр «миграционного» соглашения, заключенного 18 марта 2016 года, что, очевидно, означает увеличение европейских дотаций на обустройство сирийских беженцев на турецкой территории.
На 5-ю годовщину подписания этого соглашения, 18 марта 2021 г., намечен турецко-европейский саммит с участием председателя Совета ЕС Шарля Мишеля и главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, где будут рассматриваться перечисленные выше вопросы.
Переход к «позитивной повестке дня» сопровождают заметно участившиеся мероприятия с привлечением политиков и экспертов ЕС и НАТО, а также нарочито демонстрируемым нежеланием начинать диалог с администрацией Дж. Байдена с конфликта. Помимо примирительных жестов по отношению к Израилю, странам Персидского залива и даже к Армении, формируется совместная рабочая группа по санкциям, наложенным американским Конгрессом на Турцию после закупки ею российских зенитно-ракетных комплексов С-400. Очевидным образом в Анкаре пытаются ещё на дальних подступах разбить любое, даже эфемерное подобие единого санкционного антитурецкого фронта США и ЕС. Подаются сигналы о возможности нормализации отношений с Парижем, основательно испорченных в предшествующий период; после обмена письмами президентами Эрдоганом и Макроном стороны работают над «дорожной картой» их улучшения. Активную дипломатию (ни исключая военную) на сопредельных территориях, включая поддержку Баку в «карабахском вопросе», турецкая прогосударственная пропаганда всячески пытается вписать в «прозападный» контекст.
Что ещё движет усилиями Анкары по «перезагрузке» политико-дипломатических связей с её традиционными партнёрами? Очевидно, под тяжестью экономических неурядиц, имеющих и очевидное внутриполитическое измерение, Эрдоган пообещал, что 2021 год станет «годом демократических и экономических реформ». Эти предполагаемые реформы призваны поломать «треугольник зла» из высоких процентных ставок, инфляции и валютных курсов, отдавая приоритет производству и занятости. Ранее турецкий лидер часто характеризовал экономические проблемы страны как результат негативного иностранного влияния.
Турция проводит демократические реформы «не потому, что её заставили это сделать, а потому, что наш народ их заслуживает», заверяет «султан»: «Мы будем делать всё, что от нас требуется, чтобы достичь наших целей». Высказывавшиеся ранее намёки на изменения в судебной сфере породили робкие надежды на освобождение из тюрем политзаключённых (в том числе курдского происхождения) и правозащитников, попавших туда после неудавшейся попытки переворота в июле 2016 года. Однако возможная «либерализация», сколь бы эфемерной она ни оказалась на практике, уже сегодня встречает острую критику со стороны «Партии националистического действия» Девлета Бахчели – основного союзника «Партии справедливости и развития» с 2018 года, позволяющего удерживать парламентское большинство.
Наконец, в первый день февраля турецкий лидер завил о начале «в ближайшее время» дискуссии об очередной редакции Основного закона страны, итоговый текст которого, разумеется, «должен быть представлен на усмотрение нации». Напомним, предыдущий конституционный референдум (о переходе с парламентской формы правления на президентскую) прошёл в Турции в апреле 2017 года, позволив Эрдогану сосредоточить в своих руках основные нити государственного управления. Впрочем, «правильных» результатов достигнуть удалось не без труда: несмотря на активные усилия государственной пропаганды, изменения поддержали чуть более половины «нации», причём жители почти всех крупных городов проголосовали против.
В ушедшем году, на фоне обвально сократившей туризм пандемии коронавируса, валютные резервы истончались рекордными темпами, а галопирующая инфляция подрывала покупательную способность граждан. Таким образом, несмотря на «блестящие» внешнеполитические «победы» проблем внутри страны у Эрдогана, как минимум, не меньше, чем 4 года назад. Как опытный политик, он стремится создать для себя максимально комфортные условия путём переноса очередных выборов, с 2023 года на более близкую дистанцию. Вот на этот период, по всей видимости, и нужна очередная «оттепель» в отношениях с Западом, способная материализоваться в виде очередных многомиллиардных дотаций и способствовать повышению популярности в среде избирателя (в частности, городского), не слишком довольного текущим положением дел.
В свою очередь, в Брюсселе стремятся к деэскалации ситуации в Восточном Средиземноморье во избежание возможной вспышку конфликта между Турцией и членами ЕС Грецией, Кипром или Францией, и тут Эрдогану, как говорится, есть что «продать». Укрепившиеся по результатам «третьей карабахской войны» позиции Турции на Южном Кавказе – ещё одно несомненное преимущество, особенно в контексте выходящего на проектную мощность «Южного газового коридора». При этом на реальное возобновление переговоров о полноправном членстве Турции в ЕС мало кто питает надежду, что также вполне устраивает турецкого лидера.
Что касается диалога с администрацией Байдена, то наблюдатели обратили внимание на телефонный разговор нового хозяина Белого Дома с Владимиром Путиным, в то время как аналогичного разговора с лидером страны, обладающей второй армией в НАТО и стремящейся к обладанию ядерным оружием, пока не было.
2 февраля помощник Байдена по национальной безопасности Джейк Салливан и официальный представитель Президента Турции Ибрагим Калын обсудили двусторонние отношения, Сирию, Ливию, Восточное Средиземноморье, Афганистан, Нагорный Карабах и Кипр. Имаются основания полагать, что «прозападное» Министерство иностранных дел – не более чем исполнитель решений, принимаемых Эрдоганом и относительно узким кругом лиц из его окружения. Пусть и косвенно, но это также свидетельствует о краткосрочном и тактическом характере соответствующих инициатив Анкары, обусловленных нарастанием внутренних проблем и стремлением получить передышку для создания условий, максимально благоприятных для очередного переизбрания Эрдогана на президентский пост и успеха «ПСР» на (вероятно, внеочередных) парламентских выборах.
Долгосрочного же решения многочисленных региональных проблем с активной турецкой вовлечённостью не ожидается, равно как и отказа от экспансионистского внешнеполитического курса. Так что возобновляющиеся переговоры с Грецией (по форме – скорее предварительные технические консультации) рано или поздно сменятся очередным противостоянием.
Дмитрий НЕФЁДОВ