Китайские программы развития Синьцзяна – против химеры «Восточного Туркестана»
В последние месяцы антикитайская политико-пропагандистская волна с выпячиванием так называемого «уйгурского вопроса» заметно интенсифицировалась, обретая черты системной и полноформатной враждебной кампании. Ещё в ноябре 2020 года так называемое «Исламское Движение Восточного Туркестана» было исключено из списка террористических организаций по версии Госдепа США, спровоцировав резкую реакцию официального Пекина. По информации Global Times, в предшествующие месяцы американские дипломаты регулярно контактировали с главой «Всемирного уйгурского конгресса» (штаб-квартира в Мюнхене) Долкуном Айса и его соратниками, обсуждая форматы «сотрудничества» в противостоянии Пекину. Наиболее радикальных позиций придерживается «Исламское Движение Восточного Туркестана» (или «Исламская партия Туркестана», запрещена в России), боевики которого, с сирийским и афганским боевым опытом, обуреваемы исторически и религиозно мотивированной идеей провозглашения на северо-западе Китая государства «Восточный Туркестан».
Крайне показательно, что смена хозяина Белого Дома с известного своими резкими инвективами в сторону Пекина Дональда Трампа на «глобалиста» Джо Байдена нисколько не способствовало снижению оборотов пропагандистской кампании в пользу «уйгурского» дела. Более того, имеются веские основания предполагать, что в ближайшее время давление на Китай приобретёт качественно новые черты. Так, 19 января, под занавес своего пребывания в должности Госсекретаря США, Майк Помпео обвинил Китай и его Коммунистическую Партию в реализации политики геноцида «в отношении преимущественно мусульманского уйгурского населения и других этнических и религиозных меньшинств в Синьцзяне… Геноцид продолжается, и мы наблюдаем системные усилия по уничтожению уйгуров китайским государством-партией», – уверял публику «неистовый Майк», позиция которого целиком и полностью разделяется его преемником Этнони Блинкеном: «Это могло быть и моё суждение». Впоследствии он, а также официальный представитель Госдепа Нед Прайс, подтвердили эту точку зрения, полностью исключив возможность её интерпретации как некоей случайности или недоразумения.
Несколькими днями ранее, 14 января, специальная комиссия по Китаю, объединяющая усилия Конгресса и органов исполнительной власти, в своём очередном докладе обвинила китайские власти в «преступлениях против человечности» и возможном «геноциде» в Синьцзяне. С новой силой закипела соответствующая «юридическая» работа в Государственном департаменте, нацеленная, как водится, на подгонку имеющихся «доказательств» под заранее вынесенный политический вердикт, а при отсутствии таковых – на фабрикацию фейковых «свидетельств геноцида» на основе выдумок Адриана Зенца и ему подобных. На выполнение соответствующих задач традиционно заточен широкий спектр аффилированных с западными спецслужбами «неправительственных организаций» и глобальных медиа, таких, как британская вещательная корпорация BBC, корпункт которой в Пекине был недавно прикрыт, пока – сроком на один год. В начале февраля китайские власти заблокировали на территории страны доступ к набирающему силу «голосовому» приложению для владельцев «айфонов» Clubhouse (создано в 2020 г. выпускниками Стэнфорда) после того, как многие его пользователи принялись обсуждать преследование уйгуров, а также независимость Гонконга. Очередную порцию измышлений на доверчивую публику обрушили в ходе недавней панельной дискуссии «Китай: борьба за политическую свободу в Тибете, Восточном Туркестане и Гонконге», проведённой правозащитной группой, именуемой «Глобальный альянс за Тибет и преследуемые меньшинства». И это – лишь некоторые из множества попыток представить «школы перевоспитания» и «центры профессионального обучения» в Синьцзяне некими «концентрационными лагерями», в которых уйгуры и другие мусульмане якобы подвергаются неописуемому насилию.
В недавнем обращении к Совету ООН по правам человека министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб, жёстко раскритиковав отчет Пекина по соблюдению прав человека, потребовал предоставить «срочный и неограниченный» доступ к лагерям содержания уйгуров и представителей других мусульманских меньшинств (аналогичного мнения придерживается и Блинкен). Политизированный характер демонстративной «заботы» о национальных меньшинствах в Китае ещё более очевиден на фоне бесчеловечного отношения британских колонизаторов к коренным жителям островов Чагос, подвергавшихся систематическим выселениям по причине строительства на острове Диего-Гарсия американской военной базы.
Опровергая досужие домыслы, в Пекине приглашают всех желающих посетить Синьцзян-Уйгурский автономный район, в социально-экономическом развитии которого за последние 20 лет достигнуты значительные успехи. Согласно официальным данным, за последние 40 лет численность уйгурского населения удвоилась, за 60 лет ВВП региона увеличился в 200 раз, а средняя продолжительность жизни с 30 лет в 1949 году на момент провозглашения социалистического Китая выросла до 72 лет и продолжает расти. Подход центральных властей к экономическому развитию СУАР включает комплексные меры по борьбе с опустыниванием, в частности, путём лесопосадок на юге края. С 1992 года при содействии Всемирного Банка реализуется проект по развитию водных ресурсов Таримского бассейна и их более эффективного использования для сельскохозяйственных нужд. Исторически важной проблемой региона было отсутствие между сотнями поселений устойчивого железнодорожного и автомобильного сообщения, и она также успешно решается. В 2014 году завершено строительство первой скоростной линии Ланьчжоу – Урумчи протяженностью 1776 км, продолженной далее на запад, до границы Казахстана, и ставшей составной частью Евроазиатского транспортного коридора в рамках инициативы «Один пояс – Один путь». Другие реализуемые в СУАР коммуникационные проекты включают железную дорогу Руоцян – Хотан, замыкающую сообщение вокруг пустыни Такла-Макан, а также 600-километровую железную дорогу Кашгар – Ош из Китая в Кыргызстан и Узбекистан, способную придать дополнительный импульс развитию весьма перенаселённой Ферганской долины, десятилетиями привлекавшей религиозно мотивированных боевиков международных террористических группировок. Кроме того, в настоящее время завершается строительство новой автомагистрали и железнодорожного участка из Кашгара в Пакистан в рамках «Китайско-пакистанского экономического коридора».
Всё это, разумеется, предполагает изменение этнодемографического баланса в крае в пользу «ханьцев», переселяющихся из центральных областей страны, и конкретные меры по упреждению проявлений террористической активности, о которых в 10-15 лет практически ничего не слышно. Вполне логичные меры по интеграции национальных окраин в социально-экономическую и общественную политическую жизнь страны вовсе не означают забвения этноконфессиональной идентичности местных народов. К ангажированным россказням о «геноциде» политика Пекина, в том числе в сфере безопасности, не имеет ни малейшего отношения, о чем рассказывается и в недавно вышедшей книге французского автора Максима Виваса «Ouïghours, pour en finir avec les fake news» («Конец фальшивым новостям про уйгуров»).
Выступая на пресс-конференции в ходе ежегодно проходящих в Пекине «двух сессий», член Государственного Совета и министр иностранных дел КНР Ван И отметил, что термин «геноцид» ассоциируется, в частности, с американскими зверствами против индейцев и с политикой австралийских колонизаторов против местных аборигенов. Недавно декларативные резолюции против «геноцида уйгуров» приняли парламенты союзных Вашингтону Нидерландов (бывшая колониальная империя) и Канада, на территории которой сохраняются индейские резервации; на очереди – Австралия (также из англосаксонского альянса Five Eyes). Аналогичный процесс в турецком парламенте, видимо, споткнётся о заметно укрепившееся экономическое сотрудничество с Пекином и кредиты от Поднебесной, явно перевешивающие эмоциональную риторику президента Реджепа Эрдогана о «тюркском единстве».
Вне всякого сомнения, «уйгурский вопрос» и обвинения в «геноциде» – часть более широкой кампании давления на Пекин, в разработке которой непосредственное участие принял небезызвестный «Атлантический Совет» (признан нежелательным в России). В недавнем докладе The Longer Telegram: Toward a new American China strategy прочерчиваются пути к «смене режима» в Пекине на более удобный для Вашингтона, и не приходится сомневаться, что «национальный вопрос» в Китае будет использоваться для достижения поставленных целей по максимуму. Это предполагает более тесное сотрудничество между Пекином и Москвой, сталкивающимися с похожими вызовами. В год 20-летия подписания двустороннего договора о добрососедстве глава китайской дипломатии заявил о необходимости совместной борьбы с «цветными революциями» и с дезинформацией с целью обеспечения совместной политической безопасности. С этой целью Москва и Пекин могут и дальше обмениваться разведывательными данными, информацией по военным вопросам и транснациональной преступности, а также совершенствовать управление кибербезопасностью.
По мере охлаждения отношений Китая с ведомым США «коллективным Западом» ситуация в Синьцзяне «улучшается и консолидируется» – будущее покажет, насколько эта подмеченная изданием Global Times тенденция окажется долгосрочной; по крайней мере сейчас – похоже, что так. В некоторых недавних публикациях западных авторов появились утверждения о более активной самостоятельной роли Пекина в Центральной Азии, противостоящего «уйгурской опасности» с меньшей, нежели ранее, оглядкой, как на местных силовиков, так и на Россию. В любом случае, многосторонние форматы регионального сотрудничества, такие, как Шанхайская Организация Сотрудничества и её Региональная антитеррористическая структура, на ближайшую перспективу, как минимум, не потеряют актуальности.
Дмитрий НЕФЁДОВ
Заглавное фото: REUTERS