В последний день октября на полях саммита G20 в Риме, после нескольких этапов согласований, состоялась-таки встреча президентов Турции и США Реджепа Эрдогана и Джо Байдена. Вместо первоначально запланированных 20 минут переговоры продолжались примерно один час.
Перед началом переговоров «сонный Джо» уклонился от ответа на вопрос о готовности продать Анкаре 40 истребителей F-16 в порядке компенсации за исключение Турции из программы совместного производства многофункционального истребителя F-35. Наряду с модернизацией имеющихся машин, данная сделка способствовала бы поддержанию боевой эффективности ВВС Турции. Несмотря на первоначальные бодрые заявления, работа над собственным истребителем 5-го поколения (Turkish Fighter Experimental), особенно в условиях западных ограничительных мер, мягко говоря, оказалась делом вовсе не простым.
«Президент (Байден) вновь подтвердил наше партнерство в сфере обороны и значимость Турции как союзника по НАТО, но отметил обеспокоенность США в связи с наличием у Турции российских систем ПВО С-400», – говорится в пресс-релизе Белого дома. Ссылаясь на Эрдогана, турецкие СМИ пишут о том, что его визави сослался на необходимость одобрения столь серьёзной сделки Конгрессом. Известно, что в Палате представителей и Сенате довольно сильны позиции противников правящего в Турции режима, однако хозяин Белого дома якобы пообещал сделать всё, что в его силах. В ближайшие месяцы переговоры будут продолжены по линии военных ведомств. Департамент оборонной промышленности Турции находится под санкциями, напоминает эксперт The Council on Foreign Relations Стивен Кук. И хотя официальные лица в Анкаре утверждают, что существуют способы передачи самолетов и в обход этой организации, конгрессмены намерены заблокировать любые попытки обойти Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA).
Тем не менее, некоторые наблюдатели полагают, что на фоне двусторонних разногласий, охватывающих различные аспекты двустороннего взаимодействия, продолжение дискуссий о покупке F-16 всё-таки следует рассматривать как путь для «позитивного диалога» между союзниками по НАТО. Как заметил один из сотрудников британского Chatham House, «самый важный результат [встречи] заключается в том, что ни одна из сторон не желает идти на разрыв [отношений]». По его мнению, история с поставкой F-16 «…покажет, в какой степени можно управлять отношениями между Турцией и США».
Следует обратить внимание и на обещанные Эрдоганом «позитивные шаги» в плане покупки разработанной франко-итальянским консорциумом EUROSAM системы противовоздушной обороны SAMP-T. Ранее, в марте глава Департамента оборонной промышленности Исмаил Демир упоминал о перспективах совместного производства этих систем и об отсутствии у проекта политических ограничений.
Теоретически, «многовекторный» подход турецкого руководства к вопросам военно-технического сотрудничества не исключает и кооперацию с Москвой в сфере военной авиации. Как и в случае с «С-400», турецкие партнёры будут настаивать на передаче технологий, однако отвечает ли это долгосрочным интересам России – большой вопрос. Министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу пытается откреститься от используемых на Донбассе «Байрактаров», однако с учётом разворачиваемого на Украине совместного производства выглядит это не слишком убедительно…
«Турция – сдерживающая сила против России», говорится в докладе члена Парламентской ассамблеи НАТО, депутата парламента от правящей «Партии Справедливости и Развития» Ахмеда Йылдыза, уверенного, что Турция является «сдерживающей силой» против России в Черном море. Кроме того, в докладе отмечается, что Анкара открыта для переориентации отношений с Вашингтоном, а позиция администрации Байдена способна проложить путь для совместной политики двух стран по региональным вопросам. Восстановление глобального «американского лидерства» создаёт благоприятные условия для укрепления трансатлантических связей, в то время как дипломатические инициативы Турции по улучшению отношений с Египтом, Израилем и Саудовской Аравией также «будут способствовать открытию новой страницы в трансатлантическом партнёрстве». В принятом ПА НАТО в Лиссабоне документе предложена «дорожная карта» по укреплению трансатлантических связей, а также более справедливому распределению расходов в рамках известной стратегии «НАТО – 2030». Будучи окруженной проблемными территориями, Турция «несёт нелёгкое бремя борьбы с террористическими группировками на своей границе», став прибежищем для 4 миллионов лиц, ищущих убежища, и приняв их больше, чем какая-либо другая страна в мире.
Продолжил сирийскую тему ещё один представитель Турции при НАТО, Осман Ашкын Бак задал риторический вопрос Генеральному секретарю НАТО Йенсу Столтенбергу: «Если в Идлибе нарушится режим прекращения огня, четыре миллиона человек, которые там проживают, начнут прибывать в Турцию, а из Турции в Европу, и мы столкнемся с новым гуманитарным кризисом. Что альянс НАТО может сделать, чтобы остановить сирийский режим и Россию в Идлибе?» В ответном слове норвежец, осудив в очередной раз Москву и Дамаск, вместе с тем чётко дал понять: несмотря на то, что некоторые союзники присутствуют в Сирии, альянса там нет. Здесь надо отметить, что «сирийский вопрос» хотя и обсуждался Байденом и Эрдоганом в Риме, однако, судя по тону последующих комментариев, обитателю Ак-Сарая едва ли удалось убедить собеседника отказаться от поддержки «террористической», как уверяют в Турции, группировки «РПК» и её сирийских сторонников.
Дополнительную нервозность в диалоге Анкары с её западными партнёрами добавляет озвученная турецким лидером угроза высылки послов десяти западных стран (включая США), вступившихся за находящегося с 2017 года по смутным обвинениям в тюрьме общественного деятеля, предпринимателя и филантропа Османа Кавала. Напомним, 18 февраля 2020 года этот предполагаемый «придаток Сороса» (определение Эрдогана) был оправдан по обвинению в провоцировании протестов «парка Гези», якобы направленных в конечном итоге на силовое свержение правительства. Однако уже совсем скоро вышестоящий суд постановил, что Кавала, которому приписали причастность к неудавшемуся военному путчу в июне 2016 года, должен-таки оставаться под стражей (9 марта ему предъявили еще и обвинение в шпионаже). Ранее, когда Эрдоган громил своих противников из предполагаемой организации «Эргенекон» (и не только их) – западные представительства не были столь чувствительны к массовым нарушениям в Турции прав человека.
Последовательно накручивая градус риторики, возвращаясь из поездки по Африке, Эрдоган объявил было о выдворении «десятки» дипломатов, однако через некоторое время «сменил гнев на милость». Формальным предлогом стало новое заявление послов с заверением в приверженности статье 41 Венской конвенции о невмешательстве во внутренние дела. Тем не менее, данный инцидент весьма показателен в контексте попыток Анкары выйти из прежней парадигмы отношений с Западом, стремящимся, как пишет Daily Sabah, «определить основную направленность внешней политики Турции, как это было в период холодной войны… С одной стороны, они продолжают использовать иерархический, категорический и иной язык в отношении Турции. С другой стороны, они не хотят, чтобы Турция имела более тесные отношения с другими мировыми державами, такими как Россия». Отчуждающий язык – контрпродуктивен, предупреждает автор проправительственного издания: чем больше Запад изолируют Турцию, тем больше у неё потребности в улучшении отношений с альтернативными центрами силы. Наконец, западные партнёры больше не диктуют правила в международных отношениях и не задают главенствующего тона в международных организациях. Демонстративное игнорирование когда-то ими же установленных правил поведения не делают позицию «коллективного Запада» убедительной и сдерживающей. В качестве примера «двойных стандартов» приводится позиция США, признающих аннексию Голанских высот, но отрицающих «аннексию» Россией Крымского полуострова.
Наконец, «ведущие западные страны поддерживают антитурецкие государства и политических деятелей в военном, дипломатическом и экономическом отношении (видимо, здесь содержится намёк на Грецию, «СДС», движение Фетхуллаха Гюлена и т.д. – прим. авт.). К сожалению, существование Турции в одном союзе с западными странами стало терять смысл», – выносит вердикт автор публикации, Мухитдин Атаман, призывая к выработке нового типа отношений, основанного «на рациональных расчётах». Как представляется, внешнеполитических субъектов, заинтересованных в продвижении менее идеологизированной и более «прагматичной» модели более чем достаточно. Прежде всего, это Великобритания – традиционный лоббист крепких евроатлантических связей Анкары, да и в турецкой политической элите, как мы убедились выше, сторонников такой точки зрения немало. Исходя из этого, а также из наличия серьёзных интересов турецких элит на Западе, можно предположить, что курс на «рационализм» и «прагматизм» в диалоге Анкары с США и Европейским Союзом будет продолжен.
Дмитрий Нефёдов