Десять лет назад массовые беспорядки в небольшом городке Жанаозен Мангистауской области на западе Казахстана были подавлены быстро, жёстко и эффективно. Напомним, что 16 декабря 2011 года, когда в Республике Казахстан отмечают День Независимости, некоторые политические силы далеко не случайно избрали точкой отсчёта для организованного протеста. Поводом для бунта стали не кавказские гастарбайтеры, как это было в ещё Новом Узене в 1989 году, не русский язык, не коррупционные скандалы и не требования салафитов, поднявших голову именно в этом регионе. Хотя по ходу бунта всё перечисленное, равно как и явный регионально-клановый дисбаланс, вспоминали революционные «дирижеры».
Проблему – разумеется, справедливую – нашли в действиях китайских инвесторов и собственников местных нефтяных разработок, где даже по сытым казахстанским меркам неплохо зарабатывали местные жители. Приезжающие сюда на работу каракалпаки зарабатывали куда меньше, но и они были довольны.
Весной 2011 года ситуация с выплатами нефтяников частично усложнилась, что потянуло за собой финансовые сложности остальной части населения региона, не занятого в нефтедобыче.
Профсоюзная составляющая здесь была на высоком уровне, а потому именно на нее обратили внимание западные кураторы антиправительственных движений в республике.
Отрицать причастность Запада к перманентным попыткам свержения Назарбаева нелепо, равно как и нелепо отрицать перманентные попытки первого президента найти с коллективным Западом общий язык. Ближайший союзник и сосед России с 1991 года постоянно был территорией повышенного внимания противников Москвы.
Реальную проблему глубоких социальных разногласий, беспредела местных чиновников кураторы не пропустили. Доказательств внезапного интереса к региону всевозможных грантовых правозащитников (не только казахстанских, но и российских и даже западноевропейских), прозападного «Радио Азаттык» и эмигранта-оппозиционера Мухтара Аблязова сегодня собрано хоть отбавляй.
Потому, когда работники «Озенмунайгаза» стали переходить от «пассивно-бумажных» форм протеста к стачкам, первоначально сугубо социально-экономические требования стали наполняться политическим смыслом и призывами к свержению «режима семьи».
Разумеется, местные власти действовали по устоявшимся правилам, начав жёсткий прессинг номинальных лидеров протестующих – юриста Натальи Соколовой и профсоюзного Акжаната Аминова, что вызвало открытое участие в конфликте Amnesty International и протестные заявления ряда европейских политиков «левого спектра».
Надо признать, власти и КНБ пропустили радикализацию протестов. То, что мятеж и его подавление начались именно 16 декабря, когда в Казахстане отмечают т.н. «Желтоксан», который трактуется, как день «национального сопротивления против московского колониализма» 1986 года, сложно назвать совпадением.
Наиболее странной – или наоборот закономерной – была подготовка сторон к столкновению. В Жанаозене уже был спецназ, между тем как Казахстан государство немалое, дабы переброску решать в часовом режиме, но в городе наличествовали и прибывшие профессиональные революционеры, была порезанная арматура, имелся и запас «коктейлей Молотова», и обученные заводилы. Всё остальное – дело техники.
В стране, которая отмечает 16 декабря день независимости, можно предполагать наличие большого количества людей, эмоционально взбадривающихся алкоголем, а казахи выпить любят. Поэтому пьяных хватало, как со стороны празднующих, так и со стороны протестующих «нефтяников». В какой момент они начали разборки – уже не понять, но пролилась первая кровь, разбили первую витрину, подожгли первую машину и первый банк, перевернули первый автобус и раздались первые выстрелы.
Единственным, что явно выпадало из классического набора сопровождения революции – не было СМИ, причём в принципе. За сюжетами сюда потянулись толпы журналистов всех мастей только на следующий день 17 декабря. Поэтому говорить об «объективности» в информации той или иной стороны не приходится. Собственно именно по этой причине так колеблется цифра погибших – от «официальных» 14 человек, но «оппозиционных» двух сотен.
Неизвестно, в какой момент начавшегося беспредела был отдан приказ стрелять на поражение. Насилие вспыхнуло практически сразу, и жестокость задержаний вызвала жестокость сопротивления. А может быть – и наоборот. Но когда появились тяжелораненые среди полицейских, государство спустило поводок. С целью пресечения массовых беспорядков, обеспечения общественного порядка и общественной безопасности, нормализации обстановки 17 декабря 2011 г. во исполнение Указа Президента Республики Казахстан на территории г. Жанаозен был введен режим чрезвычайного положения, который действовал до 31 января 2012 г. Была блокирована связь, в город вошли спецчасти. К концу следующего дня мятеж был локализован в Жанаозене и на станции Шетпе, где протестующие перекрыли магистраль и сожгли тепловоз. На Шетпе тоже применяли оружие и спецсредства и там тоже были трупы.
Жёсткость и решимость Назарбаева в подавлении на 10 лет стала предметом обвинений в преступном характере действий властей со стороны оппозиции, укора со стороны полулояльных политических групп и одобрения сторонниками «сильной руки». Надо отдать должное – эта реакция не прибавила не убавила авторитета «папы», собственно и титулом Елбасы он был «одарён» после событий.
В мире реагировали жестче. Прежде всего – те, у кого, обычное дело разгон протестантов зимой водометами, как в Париже или Амстердаме.
Во многих городах пикетировали посольства Казахстана, отказался приезжать в Астану британская «икона стиля» Стинг, бурно реагировали Лондон, Варшава, Вильнюс…
Тем не менее, казахстанские власти довели дело до конца – по делу о беспорядках «закрыли» большое количество как участников, так и организаторов, и это также работало на пользу обвинений в жестокости. Часто действия Назарбаева сравнивали с решимостью Каримова при подавлении майского мятежа 2005 года в Андижане. Однако там «замес» был куда круче, а вот сам Нурсултан Абишевич был свидетелем и даже участником другого события, когда в декабре 1986 года в Алма-Ате, также эффективно, жёстко и решительно поставили на место казахстанскую молодежь в результате операции «Метель 1986». Тогда Назарбаев сам, как глава Совмина республики, был на площади Брежнева: одни говорят, уговаривал разойтись, другие – подогревал студентов на возмущение Колбиным, которого сам и сменил (1).
Главное, что он лично, впервые в Союзе разглядел внутреннюю структуру бунта, узнал о его подготовке и возможностях быстрого его подавления – в том случае, если бунт несёт реальную угрозу не только лично руководителю, но и стабильности страны. Кстати, алма-атинский разгон обошелся без лишних жертв, «беспредельщиков» били жестоко, но не убивали. Обошлось без стрельбы и бронетехники, хотя, как известно, главком КСАВО генерал Лобов – то ли из трусости, то ли из-за демократизма – отказался применить войска. Обошлись курсантами военных училищ и солдатами внутренних войск.
Через три года после декабрьского разгона в Алма-Ате, 4 июня 1989 года, за две недели до своего судьбоносного назначения первым секретарем ЦК компартии Казахской ССР Назарбаев увидел решимость властей на площади Тяньаньмэнь – ещё раз увидел, в какую сторону склоняются весы политической справедливости. Увидел и усвоил. Не зря, недавно, оправдывая свое затянувшееся (не)признание Крыма, Елбасы признал, что не поддержал в 2014 году государственный переворот на Майдане, который из-за трусости Януковича подвинул Украину, как государство на край неизвестности…
Адиль Торманов
Примечание
(1) Спустя 20 лет тогдашний Председатель Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС М. Соломенцев, прибывший в декабре 1986 года по заданию Горбачева в Алма-Ату, охарактеризовал обстановку следующим образом: «Колбин ничего не мог сделать, так как находился в полной изоляции. Аппарат его не принял. Назарбаев, недавно избранный Председателем Совета Министров Казахстана, устранился. Кунаев сказался больным и помогать отказался». На собрании республиканского актива Соломенцев назвал массовые беспорядки «проявлением национализма», в то время как «местные руководители валили все на молодежь». Он вспоминает, что на встрече с населением на городском рынке ему кричали: «Пусть на молодежь не сваливают. Это все начальство затеяло. Они там кресла никак поделить не могут». Тем не менее, Н. Назарбаев, ознакомившись с запиской Соломенцева об алма-атинских событиях, не согласился «с тем, что главной причиной является национализм», и заявил, что «это в большей степени было хулиганство». Соломенцев был вынужден напомнить Назарбаеву мнение простых людей, «которые хором говорили, что весь этот бунт затеяло высокое начальство казахской национальности, обиженное тем, что первым секретарем избрали русского» (Колбина).