«Независимость» и «государственное строительство»
Планы расчленения СССР в нацистской Германии (кстати, в документах гитлеровцев Советский Союз называют почти исключительно Россией) начали вынашивать заранее. Еще в первом, впоследствии сильно отредактированном плане войны против СССР, составленном в августе 1940 г., было предложение «предусмотреть предоставление независимости национальным небольшевистским правительствам Украины, Белоруссии и прибалтийских государств».
Разумеется, слово «независимость» здесь не стоит понимать буквально. Не зависеть эти марионеточные государства должны были только от России, сами же немцы планировали их контролировать.
Так, Гитлер в своих указаниях по доработке дополнения к «Плану «Барбаросса»» писал:
«Всю территорию России нужно разделить на ряд государств с собственными правительствами, готовыми заключить с нами мирные договоры. <…>
Наша задача – как можно скорее и с минимумом военных сил организовать социалистские (не путать с социалистическими – прим. авт.) государственные образования, которые будут зависеть от нас».
Однако и этим марионеточным государствам нацисты не хотели дать возможность окрепнуть и сплотиться. Предпочтительным немцы считали распадение захваченных территорий на мелкие общины, не способные оказывать сопротивление «господствующей расе».
В протоколе одного из совещаний Гитлера с руководством рейха в апреле 1942 года говорится: «…в интересах управления покоренными народами на востоке империи главным принципом должно быть, с точки зрения шефа (Гитлера – прим. авт.), самое широкое поощрение стремлений к индивидуальной свободе, подавление всякой государственной организации и тем самым создание условий для того, чтобы держать население этих национальностей на возможно более низком культурном уровне. <…>
…главная миссия этих народов – обслуживать нас экономически; поэтому мы должны стремиться всеми средствами выкачать из оккупированных русских областей всё, что возможно в экономическом отношении. <…>
Создать у них государственную административную организацию означало бы обеспечить им возможность сплочения в крупные коллективы, а при случае и использовать эту организацию даже против нас. Поэтому самая высокая степень административных учреждений, которую им можно позволить, это общинное управление, да и то лишь в той мере, в какой оно необходимо для содержания рабочей силы, то есть для удовлетворения насущных потребностей отдельных индивидов».
Место Казахстана в планах Рейха
Из-за того, что азиатская часть СССР мало фигурировала в планах нацистов, может создаться впечатление, что эти территории они намеревались оставить в покое. Соответственно кое у кого возникают вопросы: а какое до всего этого дело Казахстану и казахам? Ведь колонизировать немцы планировали Крым, часть Прибалтики и окрестности Ленинграда. Быть может, Казахстан действительно освободился бы от России и получил независимость? Именно к такой мысли подводят сейчас соотечественников нечистоплотные историки и политики, заявляя, что для казахов это была «чужая война».
Но не стоит недооценивать аппетиты нацистов. Пусть упоминаний не так много, но они есть. И они показывают, что на территорию Казахстана у гитлеровцев также имелись свои планы, хоть и немного иные, нежели, например, на Крым.
Рейхсфюрер войск СС Гиммлер в замечаниях и предложениях по Генеральному плану «Ост» прямо обозначил, что Казахстан подлежит и экономической эксплуатации, и колонизации, только не «расово чистыми» немцами, а европейцами «второго сорта». Обосновывал это тем, что тюркские народы на данные территории никаких прав не имеют:
«Когда Кузнецкая, Новосибирская и Карагандинская промышленные области начнут работать на полную мощность, потребуется огромное количество рабочей силы, особенно технических работников. Почему бы валлонским инженерам, чешским техникам, венгерским коммерсантам и им подобным не работать в Сибири? В таком случае можно было бы по праву говорить о резервной европейской территории для колонизации и добычи сырья. Здесь европейская идея имела бы смысл во всех отношениях, в то время как на территории, предназначенной для немецкой колонизации, она была бы опасна для нас, так как в таком случае это означало бы принятие нами в силу логики вещей идеи расового смешения народов Европы…
Следует постоянно иметь в виду, что Сибирь до оз. Байкал постоянно была территорией для европейской колонизации. Населяющие эти районы монголы, как и тюркские народности, появились здесь в недавний исторический период. Надо еще раз подчеркнуть, что Сибирь является одним из факторов, который при правильном его использовании мог бы сыграть решающую роль в лишении русского народа возможности восстановить свое могущество».
Как мы видим, с точки зрения Гиммлера Карагандинская область – также часть Сибири, которую можно и нужно было использовать в своих интересах.
«Русская Средняя Азия, или Русский Туркестан», в который входит и современный Казахстан, упоминается и в делах уполномоченного по централизованному решению проблем восточноевропейского пространства Альфреда Розенберга:
«…после военного краха Советов в Европе нам удастся совсем незначительными силами ликвидировать московское господство и над Средней Азией. Эта область также населена весьма разнородными, преимущественно тюрко-монгольскими племенами, придерживающимися магометанства. <…> Средняя Азия – хлопковая база России. Согласно большевистской статистике, здесь ежегодно производится 400-500 тыс. т. хлопка.
Появление немцев в Средней Азии означало бы колоссальную поддержку Ирану и Афганистану. Возникает вопрос использования при случае этих государств для более активных действий против Индии, если вообще мы планируем подобные акции».
«Военного краха Советов», к большому сожалению нацистов, не случилось. Однако из этих замечаний видно, что Розенберг рассматривал Туркестан не как великую независимую державу, а как очередной объект для колониальной эксплуатации и возможный военный плацдарм.
«Только немец вправе носить оружие…»
Одним из непременных атрибутов независимого государства является собственная армия. Смог бы «независимый Туркестан» под немецким протекторатом обзавестись вооруженными силами? Ответ однозначный – нет.
«Самая большая глупость, которую можно допустить в оккупированных восточных областях, добавил шеф [Гитлер], – это дать в руки покоренным народам оружие. – История учит, что все господствующие народы погибли, разрешив покоренным народам доступ к оружию.
Можно даже сказать, заключил шеф, что передача оружия покоренным народам есть необходимое и достаточное условие для гибели господствующих народов».
А вот еще одно из высказываний фюрера:
«Железным законом должно быть: «Никогда не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-либо иной, кроме немцев!».
Это особенно важно. Даже если в ближайшее время нам казалось бы более лёгким привлечь какие-либо чужие, подчиненные народы к вооруженной помощи, это было бы неправильным. Это в один прекрасный день непременно и неизбежно обернулось бы против нас самих. Только немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не казак и не украинец».
Так почему же вопреки этим указаниям создавались национальные легионы и им вручалось оружие? Во-первых, как видно из слов Гитлера, мера эта была временной.
Во-вторых, помимо простого увеличения численности армии, «национальные» легионы нужны были еще и для того, чтобы перекладывать по возможности на них наиболее неблаговидные задачи. Не зря «легионеров» часто привлекали для карательных операций против мирного населения и подавления восстаний.
Вот как принципиально формулировал эту задачу рейхсфюрер войск СС Гиммлер:
«Нам следует постоянно исходить из того, что, управляя всеми огромными территориями, входящими в сферу интересов германской империи, мы должны максимально экономить силы немецкого народа... Тогда неприятные для русского населения мероприятия будет проводить, например, не немец, а используемый для этого немецкой администрацией латыш или литовец».
Добавим: или казах, или узбек… Так немцы остаются «чистенькими», а покоренные народы дополнительно натравливаются друг на друга.
«Будут использоваться как колонии и колониальными методами…»
Помимо заселения достаточно ограниченных областей этническими немцами с истреблением или выселением местных жителей, нацисты планировали проводить беспощадную экономическую эксплуатацию всех захваченных земель. Причем эксплуатацию чисто сырьевую, без какого-либо развития производительных сил на этой территории и при обязательном низком жизненном уровне местного населения.
Так, в «Общих основах экономической политики в оккупированных восточных областях», датированных 8 ноября 1941 г., сказано:
«II. В перспективе оккупированные восточные области будут экономически использоваться как колонии и колониальными методами. Исключение делается только для части Остланда (область в Прибалтике – прим. авт.), которая, по указанию фюрера, предназначена для онемечивания. <…>
III. Во всей экономической работе главным является производство продовольствия и добыча сырья. При помощи дешевой себестоимости продукции, при сохранении низкого жизненного уровня местного населения ставится цель достичь наиболее высокого выпуска продукции для снабжения рейха и остальных европейских стран. <…>
IV. Об обрабатывающей промышленности в оккупированных восточных областях может идти речь лишь постольку, поскольку это настоятельно необходимо:
а) чтобы уменьшить объем транспортных перевозок (то есть основная переработка, вплоть до стали и алюминия в болванках);
б) чтобы покрыть острую потребность страны в ремонтных работах;
в) чтобы использовать во время войны производственные мощности для сектора вооружений.
V. Сколько-нибудь заслуживающая упоминания легкая промышленность и промышленность широкого потребления не должна существовать в оккупированных восточных областях. <…>
VI. Об обеспечении населения ценными продуктами потребления не может быть и речи. Наоборот, все тенденции повышения общего жизненного уровня должны заранее подавляться самыми жестокими средствами. <…>
VII. Уровень зарплаты и цен в России нужно держать на самой низкой ступени. Всякие нарушения политики зарплаты и цен, направленной исключительно на службу интересам рейха, будут беспощадно пресекаться».
О превращении завоеванных «восточных территорий» в сырьевую колонию беспокоились не только чиновники Рейха, но и поддерживающие их промышленники. Так, в сообщении восточной службы связи при германском военно-химическом концерне И.Г. Фарбендустри АГ от 3 января 1942 г. сказано:
«Главные направления для будущих мер в оккупированных областях предусматривают решительную ликвидацию промышленных городов на юге, а также демонтаж годного к применению машинного фонда, особенно для производства цветных металлов и т.п. Все силы должны быть сконцентрированы на сельском хозяйстве и добыче нефти».
Богатый нефтью Казахстан хотя и не фигурирует в краткосрочных планах гитлеровцев так же часто, как Кавказ, вряд ли смог бы избежать участи сырьевой колонии. Слишком сильно нацисты были заинтересованы в добыче нефти. Вице-канцлер Германии Герман Геринг подчеркивал, что «главным промышленным сырьем является нефть» и предлагал организовать для «проведения мероприятий, касающихся нефтяных районов, особенно Кавказа» некое «Континентальное нефтяное акционерное общество». В свете всего вышеизложенного зададимся вопросом: какая часть доходов от нефтедобычи в этом случае досталась бы народам, населяющим нефтеносные районы? Вариант «ни копейки» кажется наиболее вероятным.
«Нельзя допускать их к умственной работе…»
Но, возможно, ценой экономических издержек казахи при немцах получили бы недостижимые в СССР перспективы развития культуры? Факты показывают, что всё в точности до наоборот.
Советский Союз целенаправленно занимался повышением образовательного уровня всех населяющих его народов.
Если в 1926 году грамотными были, по данным переписи, лишь 25,2% казахов в возрасте 9-49 лет, то к 1939 г. уже 83,6 % данной возрастной категории.
Количество школ в Казахстане выросло с 2 006 в 1914/15 учебном году до 7 790 в 1940/41 учебном году. Причем 1 708 из них были неполными средними, после которых можно было поступать в училища и техникумы, а 714 – полными средними, дающими своим выпускникам возможность поступления в вузы.
Создавались в республике и вузы с обучением на русском и казахском языках. А любой казахстанский выпускник мог свободно поступать в любой вуз СССР.
«Борцы за свободный Туркестан», сражавшиеся под знаменем Гитлера, вольно или невольно готовили своим соотечественникам совсем другую образовательную политику. Вот как видел их будущее фюрер:
«Ни в коем случае нельзя допускать их к умственной работе. Мы действительно не можем допустить никакой печатной продукции».
«Поэтому пусть не вздумает туда явиться какой-нибудь школьный деятель, чтобы вдруг провозгласить обязательное обучение покоренных народов. Если русские, украинцы, киргизы и т.д. научатся читать и писать, то это нам может лишь повредить. Ибо подобные навыки дали бы возможность самым способным из них получить определенные знания в области истории и, следовательно, прийти к размышлениям политического свойства, острие которых было бы неизбежно направлено против нас.
С точки зрения шефа было бы разумнее установить в каждой деревне громкоговоритель, чтобы таким путем информировать людей о новостях и дать им пищу для разговоров; это лучше, чем допустить их к самостоятельному изучению политических, научных и т.п. сведений. И пусть никому не приходит в голову передавать покоренным народам по радио сведения из их прежней истории. Передавать следует музыку и еще раз музыку!»
Нацисты хотели не просто подчинить население оккупированных областей, но главное – НАВСЕГДА перекрыть порабощенным народам возможность даже думать о национальной независимости. Они согласны были терпеть вокруг себя только тупых и покорных аборигенов. А в случае любых восстаний, напомним, Гитлер предлагал использовать бомбы.
«Чрезвычайно важно избегать всяких шагов, которые могли бы способствовать развитию у ненемецкого населения сознания, присущего повелителям, – подчеркивал фюрер. – В этом отношении необходима особая осторожность, ибо одной из важнейших предпосылок нашей работы является как раз выработка у населения покоренных народов сознания, противоположного тому, которое присуще повелителям. По этой причине ни в коем случае не следует допускать ненемецкое население к высшему образованию. Если мы впадем в подобную ошибку, то сами окажемся виновниками нарастающего сопротивления нашему господству.
Впрочем, школы им нужно оставить, взимая плату за обучение. Только в них не должно быть никакого обучения, кроме как пониманию дорожно-транспортных знаков. Преподавание географии должно ограничиваться в общих чертах сведениями типа «Столица империи – Берлин». Далее, каждый ученик один раз в жизни должен побывать в Берлине. В остальном будет совершенно достаточно, если ненемецкое население, например, украинцы, научится немного читать и писать по-немецки. Обучение арифметике и т.п. излишне. <…>
Если я за то, чтобы обучать местное население в школах немецкому языку, продолжал шеф, то лишь потому, что для успеха нашего управления необходимы известные языковые предпосылки. А то ведь каждый житель будет уклоняться от выполнения немецких распоряжений под тем предлогом, что «не понял» их. По этой же причине необходимо обучать в школе не тому алфавиту, которым пользовались до сих пор, а исключительно латинскому шрифту».
Как видим, ни о каком обучении национальным языкам не могло быть и речи. Учить предлагалось лишь немецкому, но не на уровне, позволяющем читать Шиллера и Гете, а на таком, который позволил бы понимать набор возможных команд новых хозяев.
Не планировали немцы и позволять создание какого-либо «общетюркского» языка, о котором мечтали некоторые пантюркисты.
Так, один из экспертов «Восточного министерства Эрхард Ветцель в замечаниях к плану «Ост» писал:
«Как на Урале, так и на Кавказе существует много различных народностей и языков. Будет невозможно, а политически, пожалуй, и неправильно делать основным языком на Урале татарский или мордовский, а на Кавказе, скажем, грузинский язык. Это могло бы вызвать раздражение у других народов этих областей. Поэтому стоит подумать о введении немецкого языка в качестве языка, связывающего все эти народы... Тем самым немецкое влияние на Востоке значительно увеличилось бы».
Здесь Казахстан и Средняя Азия не упоминаются, но вряд ли этот принцип стали бы здесь нарушать, коль скоро целью гитлеровцев было подавление любого национального самосознания.
Религии как объединяющего начала у покоренных народов также не должно было существовать. Введение в «Туркестанском легионе» мулл было временной мерой, столь же вынужденной, как и выдача оружия «расово неполноценным» бойцам. Вот что в действительности планировал Гитлер:
«Во всех случаях необходимо запрещать устройство единых церквей для сколько-нибудь значительных русских территорий. Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобно негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это лишь увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы».
Муллы Туркестанского легиона, 1942 г.
Идеалом гитлеровцев была запуганная, полуграмотная, лишенная национального и политического сознания масса, беспрекословно выполняющая указания «высшей расы» и неспособная к организованному сопротивлению. Разве можно называть героями тех, кто сражался за такой исход?
«Немецкие врачи будут лечить только немцев…»
Пропагандисты, прославляющие «Туркестанский легион» как борцов против «советского колониализма», очень не любят вспоминать всё то хорошее, что принес казахам советский строй. В частности, бесплатную современную медицину.
Между тем, если в 1928 г. в республике было 3 767 больничных коек, к 1941 г. их число увеличилось до 16 290 – более чем в 4 раза. В сельскохозяйственных районах открывались временные клиники для обслуживания колхозников во время сбора урожая и в посевной период. В районы, где стационарных больниц еще не было, направлялись выездные медицинские бригады.
Росло числа врачей и младшего медицинского персонала. Врачи и медсестры приезжали из других районов страны, обучались и местные кадры. В 1931 году был основан первый в КАССР медицинский институт, но врачи обучались и за пределами республики. Число врачей выросло с 452 в 1927 до 1 571 в 1937 – за 10 лет более чем втрое.
Активно велась среди казахов пропаганда соблюдения правил гигиены как основы сохранения здоровья, что также дало свои плоды: сократилось распространение инфекционных заболеваний.
Какую же позицию в данном вопросе занимал «просвещенный Запад», призванный нести «покоренным народам» «свободу» и «демократические преобразования»? Вот как видел решение проблем здравоохранения Гитлер:
«Что касается гигиены покоренных народов, то не в наших интересах, подчеркнул шеф, насаждать у них немецкие обычаи. Это дало бы им абсолютно нежелательные условия для колоссального прироста населения. Поэтому шеф запретил проводить на восточных территориях гигиенические мероприятия по немецкому образцу. <…> Немецкие врачи будут лечить только немцев, в немецких поселениях».
«Опасность дальнейшей интенсификации размножения местного населения при нашем господстве несомненна, сказал далее шеф. <…>
В этих условиях было бы, по мнению шефа, просто сумасбродством устраивать для ненемецкого населения оккупированных восточных областей систему здравоохранения, подобную немецкой. Не может быть и речи, сказал он, о прививках или каких-нибудь других профилактических медицинских мерах в отношении ненемецкого населения. Более того, у местных жителей следует пресекать даже стремление к подобным мерам охраны здоровья».
Вторил своему начальнику и Гиммлер. Он писал:
«Целью немецкой политики по отношению к населению на русской территории будет являться доведение рождаемости русских до более низкого уровня, чем у немцев. То же самое относится, между прочим, к чрезвычайно плодовитым народам Кавказа, а в будущем частично и к Украине. Следует пропагандировать также добровольную стерилизацию, не допускать борьбы за снижение смертности младенцев, не разрешать обучение матерей уходу за грудными детьми и профилактическим мерам против детских болезней. Следует сократить до минимума подготовку русских врачей по этим специальностям, не оказывать никакой поддержки детским садам и другим подобным учреждениям».
Ольга Самченко, Наталья Кузнецова
(Окончание следует)