Странноватая фантазия или реальность грядущего многополярного мира
Некоторые время назад интернет-портал «Иранская дипломатия» опубликовал любопытный материал на тему успешного вовлечения Исламской Республики Иран в различного рода региональные и международные объединения, способствующие росту внешнеполитического влияния этой страны.
Примечательно, что начинает автор, Али Мофтах, с обширного экскурса в историю европейской политики Великобритании, направленной на вековечное стравливание отделённых от неё Ла-Маншем соседей по континенту и немало в этом преуспевшей. «Последние 500 лет Британия проводила одну и ту же политику: построение не-единой Европы. Мы воевали с голландцами против испанцев. С немцами против Франции, или с французами и итальянцами против немцев, и с французами против немцев и итальянцев. Разделяй и властвуй! Почему мы должны менять [политику] сейчас, когда она так хорошо работает?.. Мы настраиваем немцев против французов. Мы настраиваем французов против итальянцев. Мы настраиваем итальянцев против голландцев», – так объясняет её в сатирическом сериале «Да, господин министр», один из героев, старейший сотрудник министерства сэр Хамфри. «Ужасный цинизм», – говорит главный герой снимавшегося в первой половине 1980-х годов фильма, «министр административных дел» Джеймс Хэкер, на что сэр Хамфри соглашается: «Да! Мы называем это дипломатией, господин министр».
На вопрос о соответствии сериала реалиям высокопоставленные британцы из миссии в Европейском Союзе дали положительный ответ, пишет иранский автор. Аналогичное признание сделал несколько лет назад бывший премьер-министр Соединенного Королевства Дэвид Кэмерон. Правительства не всегда вступают в альянсы для конструктивной работы, равным образом как переговоры не всегда помогают решить проблему. По словам сенатора США Элизабет Уоррен: «Если вас нет за столом переговоров, вы будете в его планах». Следовательно, присоединиться к организации, получив преимущества «изнутри» её намного проще, чем пытаться делать то же самое извне. Проще говоря, лучше вырабатывать и принимать решения лучше, чем оказаться субъектом решения.
В 1940 году Британия в одиночку противостояла континентальной Европе, в которой доминировал Гитлер. Годы спустя Маргарет Тэтчер и британское правительство сыграли активную роль в создании «единой Европы». За 42 года «совместной жизни» с Евросоюзом британцы всегда были неудобным партнёром, чем дальше – тем больше фрондировали и в конечном итоге проголосовали за выход из союза на референдуме.
Соединенное Королевство не подписало Римский договор 1957 года, который объединил Германию, Францию, Италию, Нидерланды, Бельгию и Люксембург в качестве членов-основателей Европейской организации угля и стали, первоначальной формы Европейского союза. Придерживаясь своей традиционной политики «разделяй и властвуй», в 1960 году Великобритания даже сформировала Европейскую ассоциацию свободной торговли в качестве противовеса Европейскому экономическому сообществу. Это в полной мере соответствовало интересам американцев, вовсе не стремившихся с реализации завиральной идеи «Европы от Лиссабона до Владивостока».
Альянсы никогда не были постоянными, и едва ли их участники определяют собственную идентичность на основе альянсов. К примеру, членство в Организации исламского сотрудничества позволяет Баку не только извлекать соответствующие преференции, но и представить Азербайджан как многообразную в культурном отношении страну, уважающую права религий». Более того, пребывание Азербайджана (роль которого «напоминает роль Украины между Европой и Россией» – ещё одна ловушка, в которую иранцы не должны попасть и пока не попали) в рядах ОИС стимулирует взаимодействие прикаспийской страны с «сионистским режимом», что, заметим, важно и для Тель-Авива в силу ряда факторов.
Иран также сотрудничает с некоторыми альянсами для защиты своих интересов, продолжает Али Мофтах. Одним из таких альянсов является Евразийский экономический союз, в который входят республики бывшего Советского Союза и следующего по пути Европейского Союза, также отнюдь не сразу приобретшего свою нынешнюю форму. Однако означает ли это, что Иран утратил от этого свою идентичность, либо что он стремится к членству в альянсе, первоначальная идея приписывается бывшему президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву?
Напомним, 4 июля Иран присоединился к Шанхайской Организации Сотрудничества. Выступая на саммите в Нью-Дели, президент Эбрахим Раиси отметил важное значение этого решения для укрепления безопасности, суверенитета и устойчивого развития экономики Ирана.
И вот теперь, по мнению иранского аналитика, следовало бы обсудить идею вступления Ирана в другую политически и экономически весомую структуру, а именно Организацию тюркских государств (ОТГ). По его мнению, «подобно тому, как Соединенные Штаты предотвратили союз между Россией и Европой, заняв активную роль в европейской политике, Турция также пытается помешать Ирану объединиться с Кавказом и Центральной Азией. Это территории, без которых Иран никогда не восстановит свою первоначальную мощь. Без этих земель Иран так и остался бы страной и с трудом утвердился бы в качестве цивилизации», и уж во всяком случае «никогда не сможет восстановить свою первоначальную мощь». Соответственно, неучастие Ирана в ОТГ – на руку недоброжелателям.
Идею членства Ирана в тюркском интеграционном объединении впервые выдвинул лидер турецкой Партии «Ватан» Догу Перинчек, заявивший, что такой шаг «будет в значительной степени способствовать подъему азиатской цивилизации, экономическому развитию региона» и миру во всем мире. На первый взгляд, такая идея вызывает неприятие, однако её необходимо рассмотреть с разных сторон, поскольку «зачастую концепт модели не имеет никакого сходства с готовым продуктом», что в полной мере касается будущего «тюркского» альянса.
«Наша страна не новичок во взаимоотношениях с Турцией. Тюркский элемент в Иране отчетливо заметен. Ирано-турецкие отношения опираются на громадное этническое меньшинство местных азербайджанцев, которых многие в Иране называют турками. Их в стране проживает примерно 20-25 млн человек, что в 2,5-3 раза превышает количество этого этноса в Азербайджанской Республике»,
– такие данные (возможно, преувеличенные) приводит А. Мофтах, отмечая, что ввиду большой разницы между языками тюркской группы граждане Турецкой Республики едва ли понимают речь узбеков, каракалпаков, казахов, киргизов, уйгуров. В то же время им понятна речь иранских азербайджанцев и туркмен, которых на северо-востоке Ирана насчитывается около 2 млн человек. Проживают в Иране и представители других этнолингвистических групп с меньшей численностью (например, кашкайцы в провинции Фарс и др. – Прим. авт.).
Таким образом, как отмечает автор, аргументы Ирана для обоснования его потенциальной заявки на вступление в ОТГ ничуть не слабее позиции многих членов этой организации или наблюдателей, таких как Венгрия (стать наблюдателем хочет и Украина с частью крымских татар).
Немаловажен и исторический бэкграунд: веками иранские государственные образования находилась под властью тюркоязычных правителей, но в то же время династии Газневидов, Сельджуков, Хорезмшахов и Сефевидов были и остаются частью «славной истории иранской земли». Конечно, гипотетическому членству Ирана в ОТГ не следует делать частью национальной идентичности: «Это все лишь ресурсы, которые нужно использовать в океане международных отношений, даже если у нас есть небольшой остров или скала в этом океане, мы должны искать его исключительную экономическую целесообразность. В многополярном мире мы даже увидим, как страны будут стремиться создавать искусственные острова идентичности, чтобы формировать новые организации или присоединяться к ним. Так что настанет время, и наша страна сможет защищать свои интересы внутри ОТГ».
Что ж, таков формирующийся многополярный мир с его взаимно пересекающимися альянсами, когда одно и то же государство может выступать в разных ипостасях. Например, членство в БРИКС с его грёзами о «дедолларизации» не мешает той же Индии активно «двигаться бок о бок» с Америкой там, где, как считают в Нью-Дели, это отвечает их национальным интересам.
Россия готова присоединиться к (тогдашнему) Совету сотрудничества тюркоязычных государств, заявлял в 2016 году министр иностранных дел России Сергей Лавров. Пару лет назад немалый переполох в экспертной среде произвела преподнесённая лидером правых националистов Девлетом Бахчели президенту Реджепу Эродгану карта «тюркского мира» с включением некоторых российских регионов. Возможно (например, в случае настойчивых просьб Киева) вопрос о присоединении РФ к ОТГ когда-либо обретёт и практическую плоскость. Однако к его рассмотрению необходимо подходить с полным учётом возможных «минусов» и плюсов», по итогам содержательной дискуссии, чтобы действительно получить место за переговорным столом, а не оказаться в иной роли.
Александр Григорьев