Бросит ли Эр-Рияд вызов американским оккупантам за Евфратом?
Процесс восстановления полноценных политико-дипломатических, а следом – и торгово-экономических связей между Королевством Саудовская Аравия и Сирийской Арабской Республикой, его предыстория и возможные последствия продолжают оставаться предметом разноречивых комментариев. Несомненно, готовился он не в одночасье – ещё в ходе визита в Москву в середине марта Сирии Башар аль-Асад отметил, что Саудовская Аравия более не стремится вмешиваться во внутренние дела его страны, прекратив поддержку формирований т.н. «вооружённой оппозиции».
В том же интервью Russia Today сирийский лидер заявил о своем отказе встретиться с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом без вывода турецкой армии с оккупированных ею сирийских земель.
Эти два заявления зримо высвечивают подходы Дамаска к урегулированию спорных вопросов, отмечает в этой связи издание The Cradle. Изменение позиции Асада по отношению к Саудовской Аравии произошло только после полного свёртывания Эр-Риядом своего военного присутствия в Сирии, включая «охранный» контингент на одном из крупных нефтяных месторождения в провинции Дейр-эз-Зор.
Как представляется, без кардинальных изменений на региональной и отчасти глобальной «шахматной доске» вражда между Эр-Риядом и Дамаском по-прежнему подпитывала бы бесконечные боевые действия. В 2012 года именно саудовцы взяли на себя инициативу в региональных и международных усилиях по вооружению радикальных вооружённые группировок, включая запрещённых в России «Братьев-мусульман», салафитов и «Аль-Каиду», напоминает The Cradle. В частности,об этом рассказывал в мае 2022 года в резонансном интервью кувейтскому каналу Аль-Кабас бывший премьер-министр и министр иностранных дел Катара шейх Хамадом бен Джассим Аль-Тани одно время стремившийся дистанцировать Доху от альянса западных и региональных игроков, долгое время работавших «рука об руку» на разжигание и затягивание вооружённого конфликта. По утверждению катарца, после начала «арабской весны» (скончавшийся в январе 2015 года) саудовский король Абдалла попросил Доху возглавить оперативные подразделения для поддержки «вооружённой оппозиции», после чего в том же 2011 году «союзные государства» создали два известных оперативных центра в Иордании и Турции для координации своих усилий на нескольких фронтах. Наряду с США, Катаром, Иорданией и Турцией, и там и там присутствовали саудиты. В 2012 году, после назначения принца Бандар бин Султана главой разведки Королевства, он лично взял на себя руководство операцией по свержению «режима Асада». Если верит откровениям катарского политика, Бандар разработал военные планы по оккупации Дамаска и сирийского президентского дворца, запросив под эту операцию непомерную сумму денег — без малого 2 триллиона долларов. Сирийские спецслужбы и их союзники располагали документально подтвержденной информацией о роли саудовского принца в террористических атаках на Дамаск в период с середины 2012 по середину 2013 года. Продолжавшаяся около диверсионно-террористическая кампания, включая обстрелы и нападения, оказалась в целом малоэффективной, и спонсоры террористов начали признавать, что «смена режима» будет не такой легкой, как им казалось поначалу.
Примерно с этого времени роль Саудовской Аравии в поддержке террористического альянса начинает понемногу уменьшаться, тем более что поддерживаемые ею группировки понесли потери на полях сражений в центре и на юге Сирии. В конце 2015 года был в сельской местности Дамаска убит небезызвестный Захран Аллюш – лидер «Джейш аль-Ислам», нацеленного на сирийскую столицу «саудовского» острия, в конечном итоге обезвреженного сирийцами и их союзниками. Поражения просаудовских группировок в Сирии совпали со «сменой караула» в Эр-Рияде с приходом к фактической власти наследного принца Мухаммедом бен Сальманом (МБС), начавшего в том же 2015 году совместно с некоторыми союзниками по ССГПЗ интервенцию протий йеменских хуситов.
Конечно, это не означает полного выхода Саудовской Аравии из сирийской авантюры – к востоку от Евфрата «нефтяными» деньгами Королевства отчасти шли на поддержку американских оккупантов, совместно с некоторой частью местного населения продолжающих грабить сирийские недра. Бывший госминистр по делам Персидского залива Тамер Ас-Сабхан координировал в 2017-2019 гг. действия оккупантов и местных предводителей в Заевфратье. В 2018 году тогдашний президент Дональд Трамп прямо заявил: «Мы работаем над планом выхода из Сирии, если Саудовская Аравия хочет, чтобы мы остались там, она должна заплатить за это». Помимо чисто коммерческих интересов, тогда же М. бин Сальман заявлял о том, что что США должны оставаться в Сирии в течение длительного времени с целью противостояния усилиям Ирана в Западной Азии, однако теперь, похоже, всё выглядит иначе (хотя американцы в Сирии пока остаются).
После прихода в 2021 году в Белый Дом Джо Байдена президент России Владимир Путин инициировал процесс примирения между Дамаском и Эр-Риядом.Постепенно саудовский наследный принц пришёл к выводу об убыточности сирийской авантюры, да и йеменской тоже. Ещё до решительного вступления на региональную авансцену Китая, в 2022 году в Ираке и Омане начались неофициальные переговоры между посланцами Эр-Рияда и Дамаска (на тот момент – без полного возобновления политико-дипломатических отношений). Саудовская Аравия инициировала политику «ноль проблем с соседями» по мере осознания бесперспективности военных действий, затягивание которых делало невозможными экономические и туристические проекты, предусмотренные амбициозным планом «Видение-2030». Оказанная Эр-Риядом гуманитарная помощь жертвам разрушительного февральского землетрясения была должным образом оценена в Дамаске. Итоги переговоров знаковый (не отнюдь не только с протокольной точки зрения) министров иностранных дел КСА и САР 12 апреля в Джидде вполне соответствуют целям Дамаска с начала противостояния. Речь идёт о политическом решении сирийского кризиса, «которое положит конец всем его последствиям», сохранит политическое единство и территориальную целостность страны, стабильность и безопасность граждан, обеспечит арабскую идентичность государства. При этом ссылки на 1254-ю резолюцию СБ ООН и сопряжённые с нею предложения международных посредников в Женеве или Астане итоговом саудовско-сирийском заявлении отсутствуют, что созвучно подходам Дамаска и прямо противоречит линии Америки на коммерчески обусловленную активную поддержку сепаратистских групп на востоке Сирии.
18-20 апреля в Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратах побывал король Иордании Абдалла II, встретившийся с М. бин Сальманом и с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом Бен Салманом. На повестке дня – урегулирование сирийского кризиса, обострение ситуации в Палестине, миграционный кризис, а также незаконный оборот поступающих в регион ССГПЗ сильнодействующих средств, таких, как каптагон.
Восстановление дипломатических отношений между Сирией и другими арабскими государствами внесет значительный вклад в успокоение региона и позволит Саудовской Аравии поддерживать свою способность бесперебойно поставлять нефть в огромных количествах, говорится в обзоре «Новая геостратегическая доктрина Саудовской Аравии» из Центра глобальных проблем Нью-Йоркского университета. С этим также связаны иные приоритеты: региональная стабильность, усиление регионального и международного влияния королевства, которые, как заклинает автор материала, профессор международных отношений в отставке в Центре глобальных проблем Нью-Йоркского университета Алон Бен-Меир, «не окажет негативного влияния ни на отношения Саудовской Аравии с США, ни на ее негласные отношения с Израилем. Саудовцы полностью осознают, насколько важна роль США как основного поставщика оружия королевству, так и конечного гаранта безопасности региона. Более того, независимо от разногласий с Израилем по поводу палестинского конфликта, негласное сотрудничество Саудовской Аравии с Израилем в области обмена разведданными и передачи израильских технологий есть и останется неотъемлемой частью ее геостратегической цели».
Не выдаёт ли господин Бен-Меир, явно озабоченный неблагоприятными для Израиля тенденциями на Ближнем Востоке, желаемое за действительное? Поживём – увидим, пока дже очевидно одна: явное совпадение взглядов Эр-Рияда и Дамаска на перспективы мирного процесса – крайне важный поворотный момент в политике Саудовской Аравии в отношении сирийского кризиса и в регионе в целом. На этом фоне вероятное возвращение «режима Асада» в Лигу Арабских Государств, к которому кое-где относятся с опаской (в частности, из-за опасения американских санкций) может рассматриваться на сегодняшний момент менее приоритетный, но в дальнейшем – неизбежный результат нормализации отношений с ключевыми арабскими странами.
Восстановленная «прямая линия» между Дамаском и Эр-Риядом, нацеленная на преодоление региональных кризисов, свидетельствует о готовности сторон снизить напряжённость в регионе и найти общие решения в духе Таифских соглашений 1989 года, позволивших закрыть активную фазу начавшейся 15-ю годами ранее разрушительной гражданской войны в Ливане.
Александр Григорьев