Спустя 50 лет уроки советско-китайского противостояния по-прежнему актуальны
50 лет назад, в начале и середине марта 1969 года, начались пограничные столкновения в районе острова Даманский на советско-китайской границе, едва не приведшие, по мнению ряда исследователей, к порогу ядерной конфронтации (хотя бы и на уровне слухов, призванных стимулировать сговорчивость противоборствующей стороны). Всего в боях 2 и 15 марта, когда советская сторона задействовала установки залпового огня «Град», погибло 58 советских военнослужащих, в то время как с противоположной стороны их было, по-видимому, несколько сотен (1).
Уроки советско-китайского вооружённого конфликта, далеко не единственного в XX веке, заслуживают самого пристального внимания, в том числе в контексте современного состояния дел во внешнеполитическом «треугольнике» Пекин – Москва – Вашингтон (2).
Условно можно выделить геополитическую, военную и идеологическую подоплёку событий вокруг Даманского. Довольно распространена точка зрения о том, что провокация была необходима Пекину для ускорения сближения КНР и США, позволив Пекину продемонстрировать Вашингтону готовность к долгосрочному и последовательному антисоветскому курсу (3). Напомним также, что менее чем годом ранее войска Организации Варшавского Договора оказали «братскую помощь» Чехословакии для защиты «завоеваний социализма».
Не располагая, по состоянию на то время, в отличие от СССР, широким ассортиментом современных обычных вооружений, готовился ответить ядерным оружием в случае вторжения советских войск вглубь китайской территории. «Вторжения» в Пекине ожидали, в основном, с территории Монголии, ибо от Пекина до южного региона этой страны – не более 400 км. И именно по этому маршруту монгольские части вошли в августе 1945 года в Пекин, оккупированный японской армией (советские войска наступали в Маньчжурии).
Дело ещё и в том, что Н.С. Хрущев еще в январе 1964 году, стремясь понизить градус идеологического противостояния с Пекином, фактически признал наличие территориальных проблем, предложив Китаю многие острова на пограничных реках, озёрах и болотах. Как водится, никто из подчинённых не рискнул отговорить объявленного через короткое время «волюнтаристом» ставшего в октябре того же года бывшим политика от такой идеи. А для Пекина необдуманные предложения советского лидера стали едва ли не отправной точкой в притязаниях на ряд территорий Дальнего Востока.
Конфликт вокруг Даманского же вызревал давно, будучи обусловлен не только территориальными претензиями КНР к СССР, выдвинутыми Мао Цзэдуном еще весной 1964 года, но ещё и стремлением руководства Китая доказать всему миру, что он стал великой державой, способной открыто противостоять «северному соседу». Обладание же Китаем ядерным (с 1964 года) и водородным (с 1967 года) оружием было, своего рода, первичным доказательством великодержавных амбиций Поднебесной.
Вместе с тем, событиям вокруг Даманского способствовали инициированные Москвой контакты СССР с непризнанным Тайванем с целью совместного военно-политического нажима на КНР. Очевидно, что эта трудновыполнимая «сверхзадача» была адресована, прежде всего, американцам – ключевым военно-политическим союзникам Тайбэя, что, конечно, не осталось для них тайной…
Даманский же был выбран Пекином для соответствующей акции, в основном по причине отсутствия здесь крупных советских пограничных частей. Кроме того, остров сравнительно глубоко «вдавался» в китайскую территорию, периодически уходил под воду и не представлял особой стратегической ценности.
Китайская пропаганда в ходе нападения на Даманский
Характерно и то, что хунвэйбины и погранвойска КНР нередко нарушали границу под портретами Иосифа Сталина, из-за чего советские пограничники медлили с ответным огнём по нарушителям, либо же с их выдворением. Аналогичная тактика была применена китайцами и в горячие мартовские дни 1969 года, особенно в начальной фазе конфликта (2-4 марта). Так, 4 марта китайская сторона по громкоговорителям на русском языке сообщила, что 5 марта конфликта не будет, ибо «Китай отдаёт почести Сталину в день его безвременной кончины. Призываем вас присоединиться к этим почестям и не подчиняться ревизионистским военачальникам». Конечно, эта откровенная провокация не сработала, однако многие советские солдаты и офицеры получили взыскания за прослушивание 5 марта пропагандистов с сопредельной стороны, прославлявших Сталина, Мао Цзэдуна и называвших руководство СССР и КПСС «коллективной агентурой мирового империализма, перерожденцами-последователями Хрущёва».
Н. Чаушеску в Пекине, середина июня 1971 г.
Относительно малоизвестная страница конфликта и его внешнеполитической составляющей – неудавшаяся попытка Москвы привлечь на советско-китайскую границу войска других стран Организации Варшавского Договора. По прошествии более чем двух лет на переговорах в Пекине в июне 1971 года с Чжоу Эньлаем (расстрелянный в 1989 году в ходе массовых беспорядков) румынский лидер Николае Чаушеску напомнил:«В марте 1969 г. мы сообщили послу КНР в Бухаресте, тов. Лю Шэнькуаню, что руководство СССР запрашивало ЦК, правительства и военные министерства стран Варшавского Договора о необходимости размещения их воинских контингентов на советско-китайской границе. Повторный запрос был в октябре 1970 г. Румыния выступила категорически против этого предложения, считая его провоцированием не только напряженности между КНР и СССР, но и окончательным расколом мирового соцсодружества. Наша позиция повлияла на ответы других стран Варшавского Договора. При этом Албания предлагает военно-политический союз Румынии и Албании, к которому могли бы присоединиться другие соцстраны».Аналогичную информацию Чаушеску вкратце сообщил в ходе их встречи в рамках того же визита «великому кормчему» Мао Цзэдуну. В ответ китайцы поблагодарили своего собеседника и сообщили, что были осведомлены о планах Москвы, тщетно пытающейся доказать всему миру, что «советский ревизионизм» и Восточная Европа – политически единое целое.
Чжоу Эньлай и Косыгин (Пекин, сентябрь 1969 г.)
В сентябре 1969 года, в ходе визита в Пекин главы советского правительства А. Косыгина были достигнуты договорённости о разрядке пограничной ситуации и развитии межгосударственных связей. Советская сторона фактически признала территориальные вопросы с Китаем, что показали переговоры с Косыгиным и последующие консультации об уточнении взаимной границы, периодически продолжающиеся с начала 1964 года. Однако вопросы взаимоотношений СССР с Китаем решает вовсе не Косыгин, а деятели, стремящиеся наказать Китай за отстаивание учения Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, за противодействие так называемому «советскому ревизионизму», «поэтому Даманский вполне может повториться», – пригрозил Чжоу Эньлай. Что же касается возможного военного договора Албании с Румынией, то в Пекине поддержали эту идею и высказались за подключение к нему других «подлинных» соцстран. Однако сперва Румыния, по примеру Албании (сентябрь 1968 г.), могла бы выйти из Варшавского Договора. Таким образом, Пекин воздержался от гарантий своего вступления в проектируемый албано-румынский договор, лишь намекнув на своё возможное в нём участие, и в этой ситуации в Бухаресте, конечно, не рискнули покинуть ОВД. Премьер Чжоу также добавил, что «СССР хочет сблокироваться даже с Тайванем, чтобы попытаться совместно с ним и, значит, с США "отомстить" КНР. Очевидно, здесь содержался намёк на встречи в октябре 1968 года давнего эмиссара КГБ по спецпоручениям Виталия Левина (псевдоним Виктор Луи) с руководством минобороны и разведки Гоминьдана; новая встреча имела место на Тайване в марте 1969 года и затем в Вене в октябре 1970 года. Впрочем, договориться не удалось, что, видимо, было связано с линией главного союзника Тайваня – Вашингтона – на постепенную нормализацию взаимоотношений с КНР.
Виктор Луи
Чжоу Эньлай предложил также более активную координацию сотрудничества спецслужб КНР и Румынии для своевременного предотвращения подрывных планов Москвы в отношении обеих стран и их руководства. Это предложение Н. Чаушеску приветствовал. Доподлинно судить о том, в какой степени события вокруг Даманского были спровоцированы несколькими неофициальными встречами представителей Москвы и Тайбэя с потенциальной антикитайской акцентацией, достаточно сложно. Эти контакты жёстко осуждались некоторыми средствами массовой информации КНР, однако не центральными, и не китайским МИДом. Похоже, в Пекине полагали, что посвященные в эти контакты наверняка имеются в высшем руководстве страны, и всю «деликатную» информацию было бы целесообразно придать официальной огласке после разоблачения соответствующих лиц. И это не заставило себя ждать: уже в августе 1971 года сорвался заговор во главе с маршалом Линь Бяо (официальным преемником Мао) по устранению «великого кормчего», его супруги «красной императрицы» Цзян Цин и Чжоу Эньлая. Китайская пропаганда заклеймила заговорщиков агентами «советского ревизионизма» и «чанкайшистской клики», однако без упоминания США и встреч В. Луи с тайваньцами. И на дальнейшее обострение отношений с Москвой и Тайбэем Пекин не решился (помимо резкого усиления антисоветской и антигоминьдановской пропаганды). Почему – более чем понятно: уже в октябре, вскоре после неудавшегося путча состоялся уже второй (после июля 1971 года) визит госсекретаря США Г. Киссинджера в Пекин: высокопоставленный гость из Вашингтона подтвердил в ходе переговоров с Мао и премьером Чжоу планы США по нормализации отношений с КНР. Что и было оформлено в ходе «исторического» визита президента США Р.Никсона и Г. Киссинджера в КНР в феврале 1972 года.
Г. Киссинджер, Чжоу Эньлай и Мао, октябрь 1971 г.
Ранее мы упоминали о тесной взаимосвязи советско-китайского конфликта с внешнеполитическим курсом Пекина на нормализацию отношений со «сверхдержавой номер один». Китайцы также стремились заблаговременно устранить риск военного столкновения с американцами в Индокитае вследствие агрессии США в этом стратегически важном для Китая региона. КНР традиционно оказывала военно-техническую помощь ДРВ, партизанам Лаоса, Камбоджи и Южного Вьетнама (как и повстанцам-коммунистам в соседних Таиланде, Бирме, Малайзии, Филиппинах). Ну а что касается острова Даманский (Чжэньбаодао), то он был де-факто передан Китаю уже в 1970 года, а вскоре его «дополнили» ряд других островов на Уссури, Амуре и Аргуни, ибо уже в конце 1960-х годов в Москве опасались нацеленного против СССР неформального военно-политической альянса КНР и США. В частности, одна из речей Дэн Сяопина в 1977 г. была посвящена теме сплочения США, второго и третьего миров целью тотального противостояния советскому империализму (4). В 1984 году Китай, активно поддержавший афганских «моджахедов», попал в финансируемую американцами программу их военных поставок за рубеж (5) и т.д. Скорректированная линия границы в целом была закреплена советско-китайскими соглашениями 1991 года (в принципиально иных геополитических условиях), ставшими отправной точкой нормализации с Китаем уже «новой» России.
Мемориал китайским «защитникам» Даманского (КНР)
В современном Китае оценки «даманских» событий, конечно, менее резкие, нежели чем 50 лет назад, однако, по сути они изменились мало, о чём свидетельствуют публикации центральной и местной прессы. Если коротко, то «ревизионистский» СССР, переродившийся в «социал-империалистический», провоцировал масштабную войну с Китаем, вплоть для свержения его руководства. Однако успешная внешняя политика КНР и героизм китайских военных смикшировали военно-левацкие устремления Мао Цзэдуна и нанесли поражение «агрессорам».
Согласно одной из легенд, в начале 1990-х годов «архитекторы китайских реформ» направляли в Москву сигналы о том, что у сильной России с Китаем проблем не будет, но, но вот если «северный сосед» будет демонстрировать слабость, то здесь, как говорится, возможны варианты. В этой связи многие специалисты полагают, что в случае менее жёсткой позиции Москвы в отношении японских притязаний на Южные Курилы в Пекине могут вспомнить о полутора миллионах якобы «утраченных» Китаем «исконных земель» на Дальнем Востоке. Кроме того, несмотря на сложные отношения между США и Китаем, торговля между этими странами по итогам 2018 года выросла, в то время как диалог Москвы и Пекина испытывает очевидные содержательные трудности, отнюдь не исчерпываемые несбалансированным характером российского экспорта.
Алексей БАЛИЕВ
Примечания
(1) По воспоминаниям крупного отечественного синолога и дипломата М.С. Капицы, приказ о применении БМ-21 «Град» был дан из Москвы, для чего потребовалось специальное заседание Политбюро, длившееся почти целый день. При этом, всего в нескольких километрах от границы, почти в зоне обстрела оказался руководивший т.н. операцией «Возмездие» министр обороны КНР Линь Бяо – см.: Капица М.С. На разных параллелях. Записки дипломата. М.: Книга и бизнес, 1996. (2) Именно США, Китай и Россия выделяются авторами недавнего доклада Мюнхенской конференции по безопасности – 2019 в качестве основных участников разворачивающегося соперничества «больших держав». (3) См.: Усов В. История КНР 1966-2004. М.: АСТ: Восток-Запад. 2006, Галенович Ю. Пятьдесят лет с Китаем. М.: Вагриус, Изограф, 2010. (4) См.: Свешников А. Концепции КНР в области внешней политики и национальной безопасности. М.: РОССПЭН. 2001. (5) См.: Богатуров А. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945-1995). М.: Конверт - МОНФ, 1997.