О чём в Афинах предпочитают не вспоминать
25-26 марта в Греции, под присмотром американского авианосца у берегов Крита, с помпой праздновали 200-летие всенародного восстания против турецкого владычества, завершившееся предоставлением Османской империей части «эллинских» земель широкой автономии в 1829 году, когда Андрианопольский договор подвёл черту под очередным поражением османов в войне с Россией (1). Но уже в следующем, 1830 году Турция, под давлением со стороны Санкт-Петербурга, была вынуждена предоставить Греции независимость. Впрочем, тогдашняя её территория составляла не более четверти от современной.
Как известно, попытки греков расширить свою территорию в Малой Азии после поражения Османской империи в Первой мировой войне привели к череде военных поражений и политических потрясений, приведших к формированию современной границы, в том числе – по линии островов Эгейского моря.
При этом так и не удалось разрешить спор вокруг греческих островов Южные Спорады протяжённостью почти в 3 тыс. кв. км (с примыкающей акваторией – до 5 тыс. кв. км). Известные также как Додеканес (итальянское название) и издавна оспариваемые Турцией, они были возвращены Греции лишь в конце 1940-х годов при содействии Советского Союза.
Ретроспективно напомним: победив Турцию в «Триполитанской» войне 1911-12 гг., Италия захватила у неё не только Ливию, но также острова Додеканес с примыкающей акваторией на юго-востоке Эгейского моря с издавна преобладающим греческим населением (в начале 1960-х его доля на архипелаге достигла 100%). После капитуляции Порты в Первой мировой войне Италия, несмотря на требования Афин, отказалась передать архипелаг Греции, что было обусловлено стремлением Антанты контролировать маршрут между Чёрным морем и Средиземноморским бассейном. Стратегическая важность этого района в контексте борьбы за нефтегазоносный шельф Восточного Средиземноморья, о чём мы не раз писали, очевидна и сегодня. Тем не менее, претензии Греции на Додеканес сохранялись.
Со своей стороны, и «новая Турция» Мустафы Кемаля и Исмета Иненю, взамен своего вступления в антигитлеровскую коалицию, также требовала гарантий передачи архипелага. Но ещё в марте 1942 г. король Греции Георг II и эмигрантское правительство на переговорах в Каире с главой британского МИДа А. Иденом заявили, что Греция вступит в войну с Турцией, если ей будет передан Додеканес. Характерно, что аналогичную позицию заняла компартия Греции, воинские части которой («ЭАМ») к началу 1945 г. освободили от оккупантов почти треть греческой территории и даже готовились к высадке на Южных Спорадах.
Осенью 1944 г. британские войска захватили эти стратегические острова с расчётом их передачи под «временную» опеку Великобритании. Но германский гарнизон на основном острове архипелага – Родосе – капитулировал только 8 мая 1945 г. Турция же стала вновь требовать «возвращения» этого архипелага, но Лондон отказывался. Позиция СССР состояла в том, что эти острова «должны быть переданы Греции – участнице антифашистской коалиции и испытавшей на себе две итальянские агрессии» – в ноябре 1940 г. и вкупе с нацистским вторжением в апреле-мае 1941 года. Это отмечалось 10 января 1944 г. в письме заместителя наркома иностранных дел СССР Майского британскому МИДу о послевоенном устройстве в Европе. Там же говорилось, что «Грецию нужно восстановить в границах 1940 года и, сверх того, передать Греции Додеканес, где преобладали и преобладают жители-греки», что было поддержано в Лондоне и Вашингтоне.
С 31 марта 1947 года управлять архипелагом впервые стала администрация греческого короля, однако британцы медлили с передачей суверенитета Афинам, пытаясь закрепиться на южном «фланге» маршрута Средиземноморье – Дарданеллы – Мраморное море – Босфор – Чёрное море. Одновременно в Анкаре стали предлагать раздел Додеканеса между Турцией и Грецией, что было отвергнуто Афинами. В конечном итоге, с учётом советской позиции, Лондон был вынужден уступить по Додеканесу. По случаю подписания в Париже мирного договора с Италией 10 февраля 1947 г., лишившего её почти всех колоний (кроме большей части Сомали), 15 сентября на островах был провозглашён суверенитет Греции.
Как отмечал глава компартии этой страны в 1936-57 гг. Никос Захариадис (2), «Турция, считая себя преемницей Османской империи, считала себя вправе претендовать на Южные Спорады, её войска планировали высадиться на архипелаге в 1945-47 годах. Но почти военная ситуация в советско-турецких отношениях в тот период не позволила Анкаре оккупировать эти острова. Сказалась также позиция СССР по греческой принадлежности Южных Спорад. Сталин способствовал тому, что они не стали британским протекторатом. Вопрос о них был, пожалуй, единственной «общей точкой» монархического режима и коммунистов Греции: этот фактор тоже повлиял на позицию Москвы и Лондона по Додеканесу, и тоже «охладил» турецкие военные планы по архипелагу».
Впоследствии, из-за неудачи с послевоенным советским проектом получения военно-морской базы на Босфоре, Москва решила увязать принадлежность архипелага с представлением там СССР площадки для базирования хотя бы для торгового флота. На сессии Совета министров иностранных дел (СМИД) СССР, Великобритании, США и Франции 14-17 сентября 1945 г. в Москве нарком иностранных дел Молотов заявлял, что, «поддерживая передачу архипелага Афинам, данная область представляет стратегический интерес для СССР ввиду ее близости к входу в Чёрное море» (см. FRUS, 1945, vol. 2). Такая позиция Москвы обусловлена ещё и тем обстоятельством, что с весны 1945 г. британские войска составилась в Греции, будучи эвакуированы оттуда под давлением США только через два года.
В меморандуме министра иностранных дел Великобритании Бевина своему правительству и делегации СССР в СМИД 19 сентября 1945 г. допускалось, что после греческих выборов, если к власти придет «более уступчивое правительство, возможно согласие Афин на размещение советской базы в качестве «цены» за передачу Додеканесских островов». На это Молотов напомнил британцам, что «в период Первой мировой войны британское правительство обещало передать России Константинополь. Теперь же советское правительство на это не претендует». Более того: «неужели Советский Союз не может иметь «уголок» в Средиземном море для своего торгового флота?»
В утвержденных 7 января 1946 г. «Директивах для советской делегации на Совещании заместителей в Совете министров иностранных дел в Лондоне» политбюро предписало «...обеспечить, чтобы в предварительных переговорах с греками было обусловлено, что согласие на передачу островов Додеканеса может быть дано, если СССР будет предоставлена на условиях аренды база для торговых кораблей на одном из Додеканесских островов» (3).
Тогдашний посол СССР в Афинах адмирал К. Родионов на переговорах с греческим премьером Ф. Софулисом 18 февраля 1946 г. отметил, что советское торговое пароходство «могло бы арендовать участок на одном из Додеканесских островов для создания/аренды базы для торговых кораблей». Этот шаг «благоприятно сказался бы на восстановлении греко-советской торговли и решении вопроса по Додеканесу». Но Софулис от ответа уклонился, сказав, что «не может высказать своего мнения по поставленному вопросу до парламентских выборов в Греции в конце марта». Победа же на выборах 31 марта крайне правой «Народной партии» исключила переговоры по советской базе на Додеканесе.
В 1946-1949 гг. в Греции шла гражданская война между коммунистами и правительственными войсками, получавшими военно-техническую помощь от Лондона (до весны 1947 г. включительно), затем от Вашингтона. В итоге, «левые» силы капитулировали (4).
Тем не менее, на заседании СМИД в Париже в июне 1946 г. Молотов заявил, что «у советской делегации нет никаких возражений о передаче Додеканес Греции». Взамен Москва потребовала от Афин и уже бывших союзников гарантий неприкосновенности границ Албании. Населённый преимущественно греками «Северный Эпир» (Чамерия) и расположенный поблизости крупный порт Влёра был давним объектом претензий со стороны «эллинской» республики.
К тому времени в Албании утвердился просоветский коммунистический режим, что имело очевидные стратегические выгоды для СССР на Балканах и в Средиземноморье вплоть до начала 1960-х гг.: именно во Влёре располагалась единственная база советского ВМФ в Средиземноморье в 1952-61 годах.
Ввиду растущей значимости Греции для Запада, Лондон и Вашингтон согласились с требованием Москвы, «уломав» Афины на фактический отказ в середине ноября 1947 г. от притязаний на албанскую Чамерию – через 2 месяца с провозглашения суверенитета Греции на Додеканесе (5). Такой позиции Афин способствовала и изначальная поддержка Тираной передачи Додеканеса Греции. Однако юридически Греция окончательно отказалась от своих «южноалбанских» претензий лишь в 1971 г., и только в 1987 г. объявила о прекращении с Албанией состояния войны.Впрочем,проблема «северного Эпира» приобрела новую актуальность по мере роста в Албании радикальных националистических настроений и радикального исламизма, что негативно сказывается на положении 120-тысячного греческого меньшинства. Год назад стало известно о решении президента Турции Эрдогана переселить 30 тысяч беженцев с турецкой территории на границу Албании и Греции, о чём уже договорился с премьер-министром Албании Эдди Рама, что спровоцировало в Греции «боевую тревогу».
Возвращаясь к хитросплетениям первых послевоенных лет, отметим: искусно использовав требование Афин о присоединение к Греции Додеканеса и поддерживая это требование, СССР воспрепятствовал турецкой аннексии этого архипелага, одновременно укрепив безопасность Албании. Это был стратегический успех Москвы на Балканах.
Однако Анкара и поныне вынашивает планы в отношении Додеканеса — по крайней мере, по овладению морской зоной Греции в этом районе и потенциальными нефтегазовыми ресурсами. Таким образом, с учетом «неоосманских» геополитических устремлений Турции, конфликтные ситуации в районе Додеканеса наверняка будут повторяться. И если дело дойдёт до военного столкновения, помогут ли грекам американские союзники не словами, а делами – вопрос риторический.
Алексей Балиев, Андрей Арешев
Примечания
(1) К слову, на Кавказе согласно тому же договору в состав России перешли области Ахалциха и Ахалкалака, что стало важным этапом воссоединения грузинских земель.
(2) Никос Захариадис (1903-1973) – герой антифашисткого сопротивления Греции, узник Дахау в 1942-45 гг. Руководил также коммунистической армией Греции в 1947-49 гг. Снят с поста главы компартии (1957) и даже исключен из неё (1958) за критику антисталинской политики Хрущева. В 1949-55 гг. проживал в Албании. В 1958 г., после совещания с его участием в ЦК КПСС, был сослан в Новгородскую область, в 1964 г. - в Сургут (Тюменская область), где в 1973 г. покончил жизнгь самоубийством. Почечтный член компартии Китая и Албанской партии труда. Был почетным председателем просталинской (проабланско-прокитайской) «Маркистской партии коммунистов Греции», 1969 г. по н.в.)
(3) РГАСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 38.
(4) См. «Правда о Греции», М., изд-во иностранной литературы, 1949; АВП РФ, ф. 084, оп. 34, п. 139, д. 8.
(5) См.: Молотов В. «Документы и материалы по внешней политике СССР», М., Госполитиздат, 1949; АВП РФ, ф. 0431/II, оп. 2, п. 10, д. 40