Способно ли их задействование умиротворить давние региональные конфликты?
Как отмечают многие эксперты, недавний инцидент в Суэцком канале формирует запрос на принципиально новую международную систему поставок нефти в обход этой артерии, способной стать объектом не только логистических, но и геополитических рисков. Поиск альтернатив, по всей видимости, способствует нормализации политической обстановки в обширном регионе, охватывающем Восточное Средиземноморье и Персидский Залив. Экономически тому же способствует и почти исчерпанная пропускная способность канала, не говоря уже о невыгодности сверхдальних расстояний поставок нефти из всех стран Персидского Залива через эту узкую артерию.
Напомним, в этой связи о нормализации отношений ОАЭ и Бахрейна с Израилем в сентябре прошлого года; Иран и Ирак всё активнее сотрудничают друг с другом в середины 2010-х гг., а Иран с Катаром – с начала 2000-х гг. В свою очередь, Иордания подписала мирный договор с Израилем в Вашингтоне еще в 1994 г., причем без обязательства Израиля освободить Восточный Иерусалим и другие оккупированные в 1949 и 1967 гг. территории Иордании. Торговые связи Омана и Катара с Израилем официально установлены еще во второй половине 1990-х гг.
Прорисовываются ли таким образом контуры новой геополитической карты Ближнего Среднего Востока?
По данным британских, турецких и израильских источников, с начала апреля с.г. почти все «нефтяные» страны Аравийского полуострова (кроме Кувейта и Омана) ведут неофициальные консультации с Турцией, Ливаном, Сирией, Израилем и Иорданией о полноценном использовании действующих трубопроводов и о создании новых – из Аравии к их средиземноморским портам (транзитом через Иорданию). Иными словами, речь идёт о сообщении в обход Суэцкого канала, сокращающего расстояние транзита нефти в Европу минимум вдвое и в Северную Америку – на четверть (в сравнении с традиционным маршрутом Персидский Залив – Аравийское море – Красное море – Суэцкий канал).
Так, в декабре 2020 г. Турция и Ирак подписали в Анкаре соглашение о совместной реконструкции нефтепровода из Северного Ирака (Курдский автономный район) к турецкому Джейхану и об увеличении транзита сырья по этой артерии. «Обе стороны хотят как можно быстрее поставлять на мировой рынок в больших количествах иракскую нефть. Закончив ремонт нефтепровода Киркук – Джейхан, который имеет повреждения», – заявил Эрдоган при подписании соглашения на совместной пресс-конференции с премьером Ирака Мустафой аль-Каземи.
ОАЭ и Израиль в октябре 2020 г. подписали в Абу-Даби соглашение о транзите с середины 2021 г. эмиратской и, предположительно, саудовской и бахрейнской нефти по Трансизраильскиому трубопроводу в 300 км между Красным (порт Эйлат) и Средиземным (порт Ашкелон) морями, то есть – тоже в обход Суэца. В начале апреля с.г. начались консультации обеих сторон по реализации данного соглашения.
А недавно в Тегеране подтвердили своё предложение, адресованное, по данным официального телеканала иракскогоAl-Sumaria в августе 2019 г. Ираку и Сирии: соединить западноиранские нефтескважины с действующими 650 – 800-километровыми трубопроводами из Северного или Центрального Ирака с портами Сирии (Тартус и Банияс).
Кроме того, как сообщают британский Middle East Monitor и Федеральная служба новостей 8-9 апреля с.г., уже стартовали переговоры Саудовской Аравии, Иордании и Ливана по возобновлению работы Трансаравийского нефтепровода в 1200 км, созданного еще в конце 1940-х гг. Это и сегодня один из самых протяжённых нефтяных маршрутов в мире.
Уточняется, что «его строительство началось в 1947 году, а первая прокачка состоялась в 1950 г. Он соединил саудовскую скважину Аль-Кайсум (вблизи саудовских границ с Кувейтом и Катаром – прим. ред.)с ливанским портом Сидон». Вскоре после арабо-израильской войны 1967 г. данная артерия «перестала функционировать».
Однако по другим данным, ТАН всё же продолжал работать до арабо-израильской войны 1973 года. Причем с конца 1960-х здесь перекачивалась наряду с саудовской, также нефть из Катара, Кувейта, Бахрейна. С ноября 1973 г. маршрут законсервировали в связи с нефтеэкспортным эмбарго «нефтяных» стран Аравии и Ирака в отношении Запада (1973-74 гг.). Однако эта артерия по-прежнему в рабочем состоянии.
В целом, действующих транзитных нефтепроводов в этом регионе – с избытком. Заметим, что иракские трубопроводы к Средиземноморью были построены еще в конце 1930-х – начале 1980-х гг. Но известные политические факторы в регионе до последнего времени затрудняли работу всех этих маршрутов, по крайней мере – их полную загрузку. К моменту блокировки Суэцкого канала они были загружены на 30-35% своей мощности.
Как представляется, теперь эти нефтеэкспортные линии являются общим интересом всех стран региона. К слову, и создавались в своё время они именно потому, что уже в 1930-х гг. не исключались проблемы с транзитом через Суэцкий канал. В полной мере эти опасения подтвердились в последующие десятилетия.
Некоторые надеются, что в связи с восстановлением тех же артерий, обходящих Суэцкий маршрут, ряд застарелых региональных противоречий (палестино-израильский, ливано-израильский конфликты, сирийско-иракские и ирано-иракские пограничные споры и др.), могут если не уйти на второй план, то, по крайней мере, потерять былую актуальность. Согласно этой логике, технологическая ненадежность Суэцкого маршрута, а также периодические захваты пиратами аравийской и иракской нефти в Красном море могут способствовать формированию общности экономических интересов по линиям пролегания нефтепроводов. Не в последнюю очередь – потому, что действующие и планируемые энергетические артерии означают стабильные транзитные доходы для Турции, Сирии, Ливана, Израиля и Иордании.
Увлечённость Запада ненадёжной и сомнительной с коммерческой точки зрения «зелёной энергетикой», возможно, означает некоторые колебания, но едва ли поставит под сомнение роль «традиционных» нефти и газа. Попытки потребителей выкручивать руки поставщикам посредством некоего «зелёного налога», на который они собираются решать едва ли решаемые ребусы «альтернативной» энергетики, едва ли окажутся состоятельными.
С другой стороны, существенное сокращение экспортных маршрутов из Аравии и Персидского Залива в Европу и Северную Америку теоретически снижает градус конфликтности между поставщиками и «транзитёрами» в регионе Персидский Залив – Восточное Средиземноморье, ослабляя возможности играть на их противоречиях.
Конечно, не всё так просто, и без «ложки дегтя» едва ли обойдётся: например, могут ухудшиться взаимоотношения Египта с большинством нефтяных стран региона, переориентация которых на обходные трубопроводы / порты сократит транзитные доходы Каира. Конечно, полного ухода нефтяных потоков с Суэцкого канала не предвидится, однако по ряду профильных оценок, нефтяной транзит здесь может сократиться на 25-30% уже в ближайшие годы.
Как полагает российский политолог Саркис Цатурян, выгоды получит, прежде всего, Израиль, «который в союзе с ОАЭ и Саудовской Аравией намерен возобновить работу израильского нефтепровода Эйлат – Ашкелон (Красное море – Средиземное море – прим. ВПА). То есть, поставлять нефть из Персидского залива в Европу и США в обход Суэцкого канала». По оценке эксперта, это «автоматически усиливает "котировки" Израиля в отношениях с Европой и США. Ранее переговоры с арабскими монархиями (по транзиту их нефти – прим. ВПА) шли вяло, но теперь появился повод двигаться вперёд».
Надо надеяться, что формирование новой нефтетранзитной системы на Ближнем и Среднем Востоке в состоянии понизить градус региональных противоречий, в том числе – достаточно давних. И кто знает, быть может, со временем наметится тенденция к трансформации постоянно бурлящего «котла с неприятностями» (напомним, именно так называется книга о Ближнем Востоке Евгения Сатановского) в хотя бы частично «затухающий вулкан»?
Впрочем, желающих сорвать такой сценарий будет предостаточно, о чём свидетельствует хотя бы де-факто раскол Ирака, тлеющая гражданская война в частично оккупированной Сирии и острейшие социально-политические проблемы Ливана, способствующие превращению в «несостоявшееся государство». Кроме того, помимо традиционных государств всё более активно заявляют о себе частные игроки, которые могут быть мотивированы самыми разнообразными факторами и обстоятельствами.
Алексей Балиев