Несмотря на скандальные заявления президента Трампа о необходимости сокращения бремени военных расходов на Ближнем Востоке и громкие заголовки поверивших ему газет, эра американской гегемонии в регионе далека от завершения. Напротив, действия администрации Трампа и Пентагона свидетельствуют об активизации политики Вашингтона на ближневосточном направлении.
После нападений на нефтяные танкеры в Персидском заливе в мае 2019 г. США объявили о переброске в регион дополнительных военных подразделений. Дальнейшее обострение региональной обстановки в связи с продолжением «танкерной войны» и атаками на саудовские НПЗ позволило Пентагону обновлять количество и состав войск на регулярной основе. В результате за последние пять месяцев численность американской группировки на Ближнем Востоке увеличилась на 14 тыс. солдат.
Дополнительные силы США преимущественно сосредотачивают на юге региона. В рамках ротации 5 флота авианосная группа «Авраам Линкольн» (USS Abraham Lincoln) заступила на дежурство в Аравийском море. Для обеспечения контроля за Ормузским проливом Центральное командование ВС США возобновило операцию «Страж» (Operation Sentinel), которую поддержало британское правительство. В Катаре были размещены пять тяжелых бомбардировщиков B-52H. Но самые значительные силы перебрасываются в Саудовскую Аравию, где предполагается разместить две эскадрильи истребителей, одну воздушную экспедицию, две батареи Patriot и противоракетный комплекс THAAD.
Чтобы усилить позиции на юге, США пошли даже на немалый репутационный риск, выведя свои части с северо-востока Сирии, где турецкая армия немедленно начала операцию «Источник мира» против курдских формирований. Это решение спровоцировало ожесточенные дебаты как внутри США, так и между членами Североатлантического альянса, но предоставило Вашингтону возможность сконцентрироваться на более значимых на текущий момент задачах.
Белый дом открыто признает, что основной мотив для корректировки политической курса на Ближнем Востоке продиктован необходимостью противостоять Ирану. За годы сирийского конфликта Тегеран существенно укрепил свои позиции в регионе и заложил основы для формирования блока шиитских государств. Совместно с Турцией и Россией Иран образовал политический альянс для урегулирования сирийского конфликта, который может стать отправной точкой при создании новой площадки международного взаимодействия на Ближнем Востоке.
В то же время политика США, как в Сирии, так и в регионе в целом напротив была малоуспешной и непоследовательной. Администрация Трампа приняла ряд весьма противоречивых решений (неназначение послов в ключевые государства региона, признание аннексии Голанских высот Израилем, конфликт с Турцией и Саудовской Аравией), которые испортили отношения со многими союзниками. В результате США оказались на грани крупного геополитического поражения в регионе.
Таким образом, стремительная эскалация отношений с Ираном в 2018-2019 г. стала одним из самых осознанных шагов Вашингтона на Ближнем Востоке за последние несколько нет. Противодействие региональным амбициям Ирана является мощным основанием для консолидации союзников под эгидой Соединенных Штатов. По этой причине в довольно короткий срок США не только вернули, но и расширили санкционную политику в отношении Ирана, а для того, чтобы усилить давление на Тегеран, задействовали военный фактор в Персидском заливе.
Не желая омрачать дипломатические победы, достигнутые за период президентства Рухани, Иран долгое время избегал прямой конфронтации с США. Строго придерживаясь Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и Резолюции 2231 СБ ООН, Тегеран расширил дипломатические контакты с европейскими нациями как гарантами ядерной сделки и попытался совместно с ними вернуть США к соблюдению выработанных с 2013 г. подходов к урегулированию конфликта вокруг иранской ядерной программы.
На 73-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в прошлом году президент Рухани указал на грубое нарушение со стороны США принципов международного права (в том числе решений ООН) и безосновательно развязанную ими против его страны экономическую войну. Действия Вашингтона, по его словам, не только ущемляют права граждан Ирана, но дестабилизируют и без того задыхающийся от дыма конфликтов и войн Ближний Восток.
Современный международный имидж Ирана гораздо более благоприятный, чем во времена президентства М. Ахмадинежада. Многие государства, в особенности европейские, принимают иранские тезисы и выступают с критикой американской политики санкций. На саммите Большой семерки в Биаррице президент Франции Э. Макрон даже предложил себя в качестве посредника в отношениях Ирана и США, организовав встречу министра иностранных дел ИРИ М. Зарифа и Д. Трампа. Но Вашингтон отверг инициативу французского президента, как и прочие дипломатические предложения Ирана, и Тегеран был вынужден внести коррективы в свой внешнеполитический курс.
Признавая очевидное преимущество США в европейской политике, основные усилия Тегеран, следуя американскому же примеру, сконцентрировал непосредственно в зоне конфликта – в Персидском заливе. Поскольку все свои действия в регионе, даже самые воинственные, Вашингтон всегда обосновывает необходимостью противостоять угрозам и выполнять союзнические обязательства, Иран решил сыграть на этом же поле и предложил собственную концепцию региональной безопасности.
Иранская концепция коллективной безопасности в Персидском заливе получила название «Ормузская мирная инициатива» (Hormuz Peace Endeavor). Президент Рухани представил ее базовые принципы во время выступления на 74-й сессии Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке.
По мнению иранского президента, регион Ближнего Востока находится у опасной черты, и даже самый малейший просчет может погрузить его в хаос. Сравнив динамику сирийского конфликта с йеменским, а также с ситуацией в Ормузском проливе, Рухани обратил внимание Ассамблеи, что стабильности на Ближнем Востоке удается добиваться только в тех случаях, когда ближневосточные страны объединяются для прямого решения региональных проблем.
В этой связи Иран призывает все страны региона поддержать его Ормузскую мирную инициативу, цель которой заключается в развитии сотрудничества между государствами Персидского залива и Оманского моря во имя регионального мира, стабильности, прогресса и безопасности. Образованная таким образом «Коалиция надежды» (Coalition for Hope) будет выполнять три ключевые задачи:
- обеспечивать энергетическую безопасность стран региона;
- гарантировать свободу навигации в Персидском заливе и Оманском море;
- поддерживать беспрепятственный и безопасный трансфер углеводородов через Ормузский пролив.
Как следует из содержания предлагаемой Ираном доктрины безопасности, ее ядро составляет не столько политическое, сколько экономическое сотрудничество. Ближний Восток фактически до сих пор находится под внешним экономическим управлением, а потому главное предложение Тегерана заключается в том, чтобы максимально сократить роль иностранного фактора в ближневосточной системе международных отношений и взять под контроль главные экономические ресурсы.
В основу Ормузской мирной инициативы положены базовые принципы международного права: равенство всех участников, уважение территориальной целостности и суверенитета, неприкосновенность границ, мирное урегулирование конфликтов, недопустимость агрессии и невмешательство во внутренние дела. Принять участие в работе Коалиции надежды приглашены и нерегиональные игроки, заинтересованные в формировании эффективной системы коллективной безопасности на Ближнем Востоке.
Озвученная Рухани с трибуны ООН Ормузская мирная инициатива представляет собой начальный вариант доктрины безопасности, в котором изложена ее генеральная идея. Таким образом, Иран существенно сокращает начальные требования к потенциальным союзникам по «Коалиции надежды» и дает им большую свободу действий. Фактически, Иран обозначил вектор региональной политики, которому могут последовать все желающие.
На первом этапе, как отметил в своей статье для кувейтской газеты «Ар-Райи» министр иностранных дел ИРИ М. Зариф, Иран ожидает, что «Коалицию надежды» поддержат Ирак, Саудовская Аравия, Оман, ОАЭ, Кувейт, Катар и Бахрейн. Далее предполагается, что к созданию системы коллективной безопасности в Персидском заливе подключатся и более влиятельные игроки – страны Европы, Индия или Россия. По мере развития контактов и получения внешних откликов, Тегеран будет модернизировать и дополнять содержание доктрины безопасности.
В своем нынешнем виде «Ормузская мирная инициатива» Ирана имеет три уровня применения. Во-первых, она является средством защиты Ирана от усиливающегося давления со стороны США. Связывая национальную безопасность с безопасностью региона, Тегеран значительно увеличивает цену антииранской политики для Вашингтона. Во-вторых, иранская инициатива предоставляет новый механизм региональной кооперации, который должен примирить конфликтующие государства Персидского залива. И, наконец, в-третьих, в контексте ближневосточной политики в целом «Ормузская мирная инициатива» является шагом в сторону суверенизации и повышения международной правосубъектности стран региона.
Стоит сказать, что Иран – одна из немногих стран-членов ООН, которая использует институты Объединенных Наций в соответствии с их первоначальным замыслом – для укрепления международного мира, безопасности и борьбы с агрессией, неравенством и унилатерализмом.
В 1998 г. президент Ирана М. Хатами, оппонируя популярной на тот момент теории американского ученого С. Хантингтона о «Столкновении цивилизаций», предложил Объединенным нациями избежать столь пессимистичного сценария и направить международный процесс в сторону мирного сосуществования посредством «Диалога цивилизаций», как и называлась предложенная им концепция развития мировой политики.
Конечно, столь амбициозным планам не суждено было осуществится в эпоху слома биполярной системы и наступившей эры американской исключительности, однако, несмотря на это Иран остался верен своим принципам и спустя более 20 лет обратился к Объединенным нациям с новой мирной инициативой.
Сегодня ситуация как в регионе, так и в мире несколько отличается. На международной арене появляются новые центры влияния, сокращается зона геополитической периферии и растет взаимозависимость. В этом отношении «Ормузская мирная инициатива» является абсолютным продуктом своей эпохи, и даже в случае неудачи она станет важным этапом эволюции системы международных отношений на Ближнем Востоке.
Иван Сидоров, для Военно-политической аналитики