Начиная с 14 декабря, «всё прогрессивное человечество» и западные СМИ оживлённо обсуждают гибель в сирийской Пальмире двух американских военнослужащих и их гражданского переводчика (ещё трое военнослужащих ранено). Сообщается, что нападавший попытался проникнуть в конференц-зал, где проходила встреча между представителями министерства обороны «новой» Сирии и Пентагона, обсуждавшими борьбу с запрещённым в России «Исламским государством». Боевик наткнулся на охрану, с которой у него завязалась перестрелка. Нападавший получил ранение, после чего совершил самоподрыв. Примечательно, что им оказался боевик подконтрольной Дамаску «Службы общей безопасности» (СОБ) некто Тарик Сатуф Аль-Хамад, который должен был охранять мероприятие. Известно, что с 2014 года состоял как раз-таки в рядах «ИГ», работая охранником в одной из больниц в провинции Алеппо. В 2017 году он переехал в г. Хомс, а после свержения «режима Асада» – в Идлиб, где вступил в «СОБ» и был направлен в Пальмиру. Словом, вполне типичная карьера, траектория которой до некоторой степени напоминает «военно-гражданский» путь в сирийской, а с некоторых пор и в мировой политике временного президента Сирии Ахмада аш-Шара`а.
Конечно, это незначительный эпизод, коих, надо полагать, будет ещё немало, но которые никоим образом не омрачат строительство «новой Сирии», где, как уверяет посол США в Анкаре и спецпредставитель Трампа, потомок ливанских христиан Том Баррак, дела в Сирии идут в правильном направлении, и ей следует позволить самой определить свою судьбу: «Мы должны объединить Сирию и Ливан, потому что они представляют собой великую цивилизацию», – вещает этот девелопер от дипломатии, рассуждая чисто в бизнес-стиле своего шефа. Примерно такого же мнения придерживаются и проверенные эксперты, на которых ссылается базирующаяся в Лондоне «ведущая панарабская газета» Asharq Al-Awsat. Согласно исследованию сирийской исследовательской группы Jusoor Center for Studies, «текущая нестабильная ситуация вряд ли сохранится» надолго, «поскольку региональные и международные игроки работают над тем, чтобы предотвратить хаос и потенциальное разделение, которые угрожают стабильности в целом». Любые краткосрочные изменения, «скорее всего, будут вызваны политическим давлением и проблемами в сфере безопасности, а не возвращением к крупномасштабным сражениям».
Махмуд Эйбо, один из трёх исследователей, работавших над докладом о территориальном влиянии в Сирии в 2025 году, рассказал о резком изменении баланса сил после начала 27 ноября 2024 г. операции боевиков Идлиба Deterrence of Aggression («Сдерживание агрессии»), и с этим действительно сложно спорить. Менее чем за две недели правительство Асада потеряло территории, которые оно удерживало с 2020 года, составлявший более половины страны. После смены власти в Сирии сошло на нет влияние Ирана: поддерживаемые им ополченцы «покинули сельские районы Дамаска, Хомса, Алеппо, южные провинции, а также Аль-Букамаль и Аль-Маядин». Это стало неизбежным «после того, как были перерезаны линии снабжения, связывавшие их с Ливаном и Ираком». То же самое можно сказать о ливанской военно-политической организации «Хезболла», которая «была одним из ключевых доверенных лиц Тегерана в Сирии с 2013 года, когда началось её вмешательство, ознаменовавшееся захватом Эль-Кусейра [близ границы с Ливаном]… переломный момент наступил в том же городе после того, как в конце 2024 года группировки, участвовавшие в кампании "Сдерживание агрессии", захватили Аль-Кусейр, а силы "Хезболлы" полностью покинули город. Этот момент ознаменовал окончательное прекращение длительного военного присутствия "Хезболлы" в Сирии после того, как группировка потеряла одну из важнейших географических связей с Ираном через сирийскую территорию».
Многие районы, находившиеся под косвенным влиянием «Хезболлы» и проиранских поддерживаемых группировок, «также вышли из-под их контроля и вернулись под власть нового сирийского государства, его силовых и военных структур».
Под ударом оказались и «Сирийские демократические силы»: операция «Рассвет свободы» положила конец их присутствию в стратегически важных районах к западу от Евфрата. Утратой Тель-Рифаата и отчасти Манбиджа влияние СДС сократилось в северной и восточной частях провинции Алеппо: курдская группировка отступила на восток, в сторону Ракки, Хасеке и некоторых районов Дейр-эз-Зора.
На юге, в провинции Эс-Сувейда, имели место локальные, но важные события. Местные группировки, связанные с [друзским] шейхом Хикматом аль-Хаджри, заняли часть провинции после вывода правительственных войск, воспользовавшись вакуумом в сфере безопасности.
Одновременно Израиль воспользовался провалом на южном фронте, выйдя за пределы буферной зоны и закрепившись в отдельных точках и на стратегических высотах вблизи линии разъединения. Несмотря на то, что территория небольшая, символическое значение и разведывательная ценность выбранных позиций дают режиму Нетаньяху рычаги влияния на власти Дамаска с южного направления.
Территориальная карта Сирии на конец 2025 года отражает новый политический ландшафт, в котором доминируют четыре игрока: сирийское правительство, Сирийские демократические силы, силы национальной гвардии в Эс-Сувейде и израильтяне. Степень влияния каждой из этих сил варьируется.
По мнению британо-сирийских экспертов, правительство аш-Шара`а «остаётся главной властью в стране. Помимо широкого политического и социального контроля, оно удерживает 69,3% территории страны, включая крупные города, большинство административных структур и ключевых транспортных маршрутов. Однако оно не контролирует четыре столицы провинций: Эль-Кунейтру, Эс-Сувейду, Эль-Хасаке и Ракку».
СДС контролируют 27,8% территории страны, в основном на севере и востоке. Эта территория значительна по площади, но нестабильна с точки зрения внутренней безопасности. Группа сталкивается с серьёзным политическим давлением, связанным с выполнением соглашения от 10 марта 2025 года, призванной, как ожидается, изменить её отношения с властями Дамаска.
Силы Национальной гвардии в Эс-Сувейде, лояльные шейху Хикмату аль-Хаджри, контролируют 2,8% территории страны. Их влияние невелико, но заметно, что обусловлено районом их дислокации и прямой поддержкой со стороны Израиля, что предполагает «поддержание нестабильности на юге» Сирии. Активизация друзских сил «совпадает по времени с вторжением Израиля на территорию Сирии», которое затрагивает 0,1 % территории страны: «несмотря на небольшую площадь, выбор возвышенных позиций и небольших деревень с высокой ценностью для наблюдения отражает стратегические намерения» южного соседа.
Израиль стремится не к территориальному контролю, а к созданию линии раннего предупреждения и усилению контроля над приграничной зоной, поддерживая при этом обстановку, не позволяющую достичь полной стабильности на юге Сирии., что «согласуется с его косвенной ролью в укреплении позиций Национальной гвардии Эс-Сувейды».
С конца 2024 года карта контроля в Сирии претерпела фундаментальные изменения, положив конец геополитическому этапу, который в основном завершился в 2020 году, отмечает один из авторов исследования, Махмуд Эйбо. Со своей стороны заметим, что именно в феврале 2020 г. правительство Башара Асада при поддержке иранских и отчасти российских союзников попыталось восстановить контроль над северо-западной провинцией Идлиб, однако встретило жёсткое сопротивление со стороны боевиков запрещённой в России террористической группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» и стоящей за ними Турции и её президента Реджепа Эрдогана (операция «Весенний щит»). Как теперь очевидно, именно после этого эпизода бесконечной сирийской драмы падение теперь уже бывшей власти стало вопросом времени.
Так или иначе, арабская страна «вступила в более нестабильный и сложный период, характеризующийся уходом традиционных игроков и появлением новых, ещё не устоявшихся зон влияния.
Несмотря на то, что в 2025 году продолжались ограниченные меры по обеспечению безопасности и передислокации войск, маловероятно, что нынешняя ситуация сохранится. Региональные и международные усилия направлены на предотвращение хаоса и раздела».
По мнению Эйбо и его людей, «любые грядущие изменения в территориальном контроле, скорее всего, будут вызваны политическим давлением и соображениями безопасности, а также перераспределением сфер влияния, а не возвращением к крупномасштабным военным столкновениям».
Тем временем М. аш-Шара`а побывал на представительном форуме «Доха-2025», заглянув, как водится, в штаб-квартиру телеканала «Аль-Джазира», а также поговорил с бывшим премьер-министром Сирии Риядом Хиджабом, в 2012 году отказавшимся от сотрудничества с прежним режимом и ударившимся в бега. Между тем, богатая биография предводителя «ХТШ» позволяет поставить под вопрос его непричастность к военным преступлениям.
Самый масштабный с 2011 года опрос общественного мнения (в исследовании Arab Opinion Index были опрошены 3700 человек) показал, что переходному правительству доверяют более 55% сирийцев, 56% считают, что страна движется в правильном направлении. После резни алавитов и столкновений в друзских районах настроения в среде этноконфессиональных меньшинств и светской части общества резко поменялись, усилились миграционные настроения. Аш-Шара`а обещал честно управлять страной с учетом интересов всех без исключения сирийцев, а также сделать так, чтобы соблюдались права женщин и этнических меньшинств, однако пока до этого, мягко говоря, очень далеко, а страной управляют преимущественно родственники «президента» и его соратники по «ХТШ».
«Переходный период, по крайней мере на данный момент, сопровождается постепенной централизацией власти в руках бывших членов ХТШ, тогда как другие политические и социальные группы представлены весьма ограниченно. Многие сирийцы считают, что им [новым властям] не удается выстроить инклюзивный политический порядок», – отмечают аналитики Сrisis Group, и это тот случай, когда с ними вполне можно согласиться. Востоковед Игорь Димитриев настроен ещё более пессимистично.
Александр Григорьев