Боевые действия на северо-западе Афганистана могут получить отзвук в Центральной Азии
Март 2019 года принёс тревожные вести с туркмено-афганской границы, контролируемой с афганской стороны (провинция Бадгис) боевиками запрещённого в России движения «Талибан», чувствующими себя полноправными хозяевами значительной части территории страны. Большую часть района Бала-Мургаб талибы захватили в 2018 году, оставив до поры до времени официальным властям административный центр и некоторые дороги. Однако в начале марта столкновения вспыхнули с новой силой. Как сообщают местные источники, боевики «Талибан» общей численностью до тысячи человек разгромили местные силы армии и полиции (убито более сотни человек), полностью блокировали административный центр Калайи-Нау, вынудив отрезанные от основных сил подразделения отступать в сторону Туркменистана. Будучи не в силах сдержать натиск противника, подготовленные американцами афганские военнослужащие и пограничники перешли на территорию Туркменистана. Сделали ли они это организованно, либо же в панике удирали перед наступающим противником, опасаясь быть убитыми или попасть в плен – по большому счёту, не так уж и важно – в отличие от долгосрочных последствий для Центральной Азии очередной вспышки нескончаемого афганского конфликта.
Движение «Талибан», как известно, не является однородной структурой, а некоторые его представители участвуют в переговорах и консультациях, инициируемых Вашингтоном либо Москвой. При этом американцы, похоже, делают всё от них зависящее, чтобы укрепить боеготовность конкурирующих с талибами боевиков запрещённой в России группировки «ИГ». В частности, 13 января предположительно американский спецназ провел в той же северо-западной провинции Бадгис боевую операцию, освободив около 40 лидеров террористов, содержавшихся в талибской тюрьме. Район горного селения Панджбоз, где находилась тюрьма, был подвергнут бомбардировке. Заместитель главы провинциального совета провинции Бадгис Абдулла Афзали, рассказал информационному агентству Sputnik о некоторых деталях этой мутной истории:
«Три дня назад иностранные военные окружили район "Панджбоз" (Panjboz), где содержались боевики ИГ, захваченные в плен талибами 5 месяцев назад в провинции Фарьяб. Иностранные военные убили около 20-30 талибов, охранявших место заключения боевиков. Они освободили 38 боевиков, которых увезли в неизвестном направлении. Один боевик был убит, троих не удалось освободить».
Провинция Бадгис и уезд Бала-Мургаб на карте Афганистана. Карта New York Times
При этом немаловажно, что одной из целей закрытых переговоров в Дохе под эгидой спецпредставителя США по Афганистану Залмая Халилзада, весьма нервирующих официальный Кабул, может быть урегулирование отношений между талибами и «ИГ».
Таким образом, у границ Туркменистана и других стран Центральной Азии, которые и ранее спокойными можно было называть весьма относительно, формируется долговременный очаг нестабильности. И даже если согласиться с экспертами, отрицающими планы экспансии талибов (преимущественно пуштунов по происхождению) в северном направлении, то террористы «ИГ» изначально нацеливаются на сопредельные страны и регионы. Похоже, до последнего времени Ашхабад был настроен каким-то образом «договариваться» с боевиками «ИГ» и их покровителями, сформировавшими к концу 2018 года вблизи Кушка-Гератского сектора афгано-туркменской границы достаточно крупную группировку. Не следует также забывать, что на сопредельной афганской территории проживают туркменские племена, которым Ашхабад поставлял продовольствие, медикаменты, медицинское оборудование и топливо, стремясь собственными силами обеспечить стабильность территории прохождения строящегося газопровода ТАPI (о чём речь ниже). При этом официальные и неофициальные предложения со стороны Москвы о необходимости более тесного взаимодействия ОДКБ с Туркменистаном остаются без каких-либо комментариев местных чиновников. Не исключено, что такая позиция Ашхабада связана, помимо прочего, с нежеланием возвращаться к активному сотрудничеству с ОДКБ соседнего Узбекистана (покинул ОДКБ в 2012 году). В то же время, в 2016 году Узбекистан подписал с Россией договор о военно-техническом сотрудничестве, и в настоящее время диалог между Москвой и Ташкентом активно развивается.
В этой связи – примечательные факты. 21 ноября 2018 года и.о. Генерального секретаря ОДКБ Валерий Семериков в ходе очередной сессии глав Совбезов стран СНГ в Москве заявил об «опасности формирования мощной экстремистской группировки на границах Афганистана с Таджикистаном и Туркменистаном». Неделей ранее было озвучено сообщение госпогранслужбы Кыргызстана о том, что «…за последнее время в приграничных с Таджикистаном и Туркменистаном районах Афганистана боевиками совершено более 70 террористических актов». Однако эта информация вызвала энергичный протест МИДа Туркменистана, акцентированно адресованный Москве: «…Российским информационным агентством «Новости», со ссылкой на итоги состоявшегося в г. Токмоке Кыргызской Республики 80-го заседания Совета командующих погранвойсками государств СНГ, было распространено искаженное сообщение об обострении ситуации на туркмено-афганской границе. МИД Туркменистана официально заявляет о несоответствии данного сообщения действительности и рассматривает его как недружественный шаг по отношению к Туркменистану».
Некоторые эксперты проводят аналогии между этими реляциями и небезызвестным заявлением ТАСС от 14 июня 1941 года об отсутствии угрозы войны между СССР и Германией, с подтверждением неукоснительного соблюдения сторонами Договора о ненападении от 1939 года. Тогда, как известно, речь шла о «пробном шаре» в расчёте на аналогичную реакцию, прежде всего, со стороны Берлина, которой не последовало. И если своим странным заявлением туркменские власти стремились заручиться «дружественными» заверениями об отсутствии агрессивных планов со стороны талибов, либо же террористов «ИГ», то это у них не получилось. Согласно информации Радио Азатлык (ранее среднеазиатская редакция Радио Свобода) от 26 февраля 2019 года, «…в настоящее время власти Туркменистана ситуацию на границе с Афганистаном официально не комментируют. Наряду с этим, полуофициальные издания страны накануне сообщили, что обстановка на туркменско-афганской границе вполне штатная»… Между тем, «…по данным афганских военных и провинциальных чиновников, почти вся сопредельная территория афганско-туркменской границы находится в руках боевиков. Общая протяжённость госграницы Афганистана с Туркменистаном – 804 км». Это, заметим, одна из наиболее протяженных внешних границ теперь уже бывшего СССР, проходящая в непосредственной близости от столицы страны и южной трансазиатской стальной магистрали (свыше 2000 км) по линии порт Туркменбаши – Ашхабад – Мары – Бухара – Самарканд – Ташкент – Наманган. Стратегическая значимость этой артерии и её ответвлений (из Узбекистана – в Казахстан, Киргизию и Таджикистан, из Туркмении – в Афганистан и в Иран), очевидно, выходит за пределы среднеазиатского региона.
Создаётся впечатление, что туркменские власти готовы, несмотря ни на что, «партнёрствовать» с любыми вооружёнными группировками в Афганистане с целью сохранения нейтрального статуса. А заодно – с целью реализации проекта поддерживаемого США туркмено-южноазиатского газопровода TAPI. Данное обстоятельство отмечается в информации Азатлык от 16 ноября 2018 г.: «…Туркменистан заявляет об активизации деятельности по осуществлению крупных энергетических и транспортных проектов, проходящих по территории Афганистана. В их числе проект по строительству газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (TAPI), а также железной дороги Туркменистан – Афганистан – Таджикистан. 12 ноября президент Туркменистана Г. Бердымухаммедов выразил удовлетворение стремительными темпами строительства ТАPI». Пока что свыше 80 % объема строительных работ по этому проекту пока приходится на юго-восточный регион Туркменистана. Схема финансирования проекта пока весьма туманна, безопасность – под большим вопросом (один из участков трубы должен пройти через провинцию Бадгис), что скрывает дату запуска газопровода покровом неопределённости. Официальные власти Кабула, едва ли контролирующие в ночное время даже собственную столицу, называют 2022 год, в то время как многие эксперты сходятся на 2024 или даже 2026 годе. И то, как говорится, не факт…
Пока же резонным выглядит предположение о том, что власти Туркменистана полагаются на Запад, способный, по их мнению, воздействовать на афганских боевиков, чтобы те не нервировали Туркменистан и не срывали сооружения, прежде всего, упомянутого газопровода. Опять же, косвенным подтверждением упомянутой линии туркменистанского руководства является информация EurasiaNet от 19 февраля: «Президент Туркмении обратился к собравшимся в переполненном конференц-зале с таким национальным нравоучением. «Если двое подерутся, драке разрастись не дай! Ни того и ни другого к худшему не подстрекай!», – декламировал Гурбангулы Бердымухамедов 14 февраля перед представителями общественных организаций страны».
Пока что обстоятельства «Большой игры» в этой части бывшей советской Средней Азии вряд ли способствуют сближению Ашхабада с ОДКБ. По крайней мере – до тех пор, пока боевики с территории Афганистана не пересекут где-нибудь «случайно» афгано-туркменскую границу. Главное, чтобы не было слишком поздно. В заключение отметим и позитивные тенденции, в частности, недавнее возобновление переговоров относительно поставок (после длительного перерыва) в Россию туркменского газа. Вероятное вовлечение российской стороны в энергетические проекты на территории Туркменистана позитивно повлияет на сотрудничество в сфере безопасности.
Алексей БАЛИЕВ
Заглавное фото: Chronicles of Turkmenistan