Стратегия США в Сирии и роль российского фактора

syria-usaАктивизация внешней политики США в апреле 2017 г. серьезно взволновала мировое сообщество. Появление американского флота у Корейского полуострова, сброс 10-тонной бомбы на Афганистан и ракетный обстрел сирийской авиабазы Шайрат непроизвольно навеяли подсознательные ассоциации не то с Корейской войной 1950-1953 гг., не то с Карибским кризисом 1962 г., не то с иракской кампанией 2003-2011 гг. Однако по мере анализа американских внешнеполитических акций эксперты со всего мира согласились с тем, что их следует рассматривать скорее, как отдельные события международных отношений, пока не вписывающиеся в какую-либо стратегическую модель. Между тем ответная реакция на действия США как среди их союзников, так и противников показала, что такая стратегическая модель крайне востребована в данный исторический момент. Слишком много за последние годы образовалось болевых точек, дестабилизирующих всю мировую политику[1].

Урегулирование затяжного и кровопролитного конфликта в Сирии может стать подходящим полигоном для испытания новой внешнеполитической американской стратегии. С 2011 по 2017 гг. сирийский внутренний конфликт не только разросся до масштабов локальной войны, перерастающей в столкновение между суннитами и шиитами, но и спровоцировал целый ряд побочных проблем, таких как миграционный кризис в Европе, подъем политического ислама и рост международного терроризма. По средним оценкам только в Сирии погибло 470-500 тыс. человек, но, чтобы получить целостную картину человеческих потерь, к этой цифре стоит прибавить жертв терактов в Европе и завербованных или похищенных такими организациями как "Джебхат ан-Нусра" или "Исламское Государство" (запрещенные в России террористические организации). Если в первые годы гражданского конфликта в Сирии его урегулирование можно было связывать с уходом президента Б. Асада от власти, то на данный момент даже его немедленная отставка не приведет ни к какому позитивному результату. Проблема стала слишком комплексной и масштабной, и трагедии подобные той, что случилась в Хан-Шейхуне, являются следствием разворачивающегося уже 6 лет кризиса, а не его причиной[2].

Согласно появившимся в прессе сведениям, полученным от анонимных источников из американского правительства, общая модель стратегии США в Сирии уже готова. Американский план урегулирования подразумевает четыре стадии: дерадикализацию, стабилизацию, транзит власти и постконфликтное урегулирование. На первом этапе главной задачей Вашингтона является организация борьбы с террористическими и фундаменталистскими группировками, такими как "ИГИЛ" и "Джебхат ан-Нусра" (запрещенные в России террористические организации). На втором этапе, после победы над радикальными группировками, предполагается начать всеобъемлющую демилитаризацию и стабилизацию, путем создания промежуточных зон ответственности (повстанческой, правительственной, курдской и т.д.). После достижения внутренней стабильности и безопасности станет возможным перейти к третьей фазе, реорганизации политической системы Сирии в соответствии с реальной расстановкой сил. И, наконец, на четвертом этапе, после успешного завершения первых трех, предполагается начать поиск международной модели, которая гарантировала бы устойчивый мир в Сирии в долгосрочной перспективе[3].

Описанная модель выглядит весьма убедительно, однако в ней пока что отсутствует ключевой для любой стратегии элемент – механизм ее реализации. Объясняется это тем, что возможности США в Сирии в действительности далеко не безграничны, а потому оптимальная конфигурация вмешательства определяется очень тщательно.

Несмотря на продемонстрированную администрацией Д. Трампа в ночь с 6 на 7 апреля готовность применять в Сирии американские вооруженные силы, вероятность начала новой односторонней военной кампании США минимальна. Еще в 2013-2014 гг. ведущие специалисты по Ближнему Востоку и военные аналитики, проанализировав ситуацию в Сирии, пришли к выводу, что для того, чтобы существенно повлиять на ход боевых действий необходимо проведение наземной операции с использованием 30-40 тыс. армии[4]. Сейчас даже такого количества может оказаться недостаточным. Театр военных действий сильно фрагментирован, количество воюющих сторон, их цели и силы изменчивы. Без сомнения, США обладают необходимыми ресурсами для проведения подобной операции, однако основная часть правящей элиты и экспертного сообщества с ужасом представляют саму возможность вовлечения США в новую большую войну на Ближнем Востоке. Слишком свежи впечатления от крайне затратной и малоэффективной политики Дж. Буша Младшего[5].

Исключая одностороннюю военную акцию как механизм вмешательства в сирийский конфликт, Вашингтон фактически признает необходимость так или иначе сотрудничать с разными сторонами конфликта, а потому главный вопрос формирования американской стратегии в Сирии сводится к тому, каким образом США будут выстраивать отношения со всеми участниками конфликта. В данном контексте у Соединенных Штатов имеется два основных варианта.

Первый вариант – инклюзивный, предусматривающий сотрудничество со всеми сторонами конфликта (кроме исламистов, радикалов и экстремистов), в том числе и с продолжающим существовать де-факто и де-юре сирийским правительством. Даже в рамках той стратегии, которую предположительно собирается принять Вашингтон, вопросы политического транзита являются отдаленной перспективой. Зацикливание же всей американской политики на необходимости ухода Б. Асада от власти, как это делала предыдущая администрация, лишь усложнит существующие проблемы и отсрочит их решение. Между тем сирийское правительство в коалиции с Россией, Ираном и Ираком последовательно преследует схожие с американскими цели – обеспечение стабильности страны и борьба с международным терроризмом. Даже временное сотрудничество между США и сирийским правительством на первых этапах реализации новой американской стратегии будет способствовать укреплению безопасности страны, сохранению ее территориальной целостности и подготовит почву для того, чтобы сирийский народ в дальнейшем самостоятельно определил свою судьбу. Подобный вариант не только является выгодным для всех заинтересованных сторон, но и соответствует юридическим принципам, выработанным международным сообществом, в частности положениям, закрепленным в резолюции 2254 Совета безопасности ООН[6].

Кроме того, инклюзивный сценарий открывает для США массу новых возможностей в диалоге с Ираном и Россией, что также полностью соответствует задачам администрации Д. Трампа, которая пока не выработала какой бы то ни было устойчивой политики по отношению к ним. Сотрудничество с российско-иранской коалицией в сирийском вопросе не только будет способствовать позитивной реализации американской стратегии, но и создаст предпосылки для вывода отношений с Россией из тупика и продолжения начатой в 2013 г. прагматической линии в отношениях с Ираном.

Более того, сотрудничество США с Россией в сирийском вопросе не только облегчит реализацию американской стратегии, но и существенно дополнит ее. Выработанная Россией модель ограниченного применения силы в совокупности с точечным использованием политических и информационных рычагов зарекомендовала себя весьма эффективно. России не только удалось помочь правительству Сирии поддерживать стабильность собственного сектора ответственности, но и провести ряд успешных операций против радикальных организаций, таких как, например, освобождение Пальмиры. Российский опыт участия в сирийском конфликте вполне может учитываться при разработке соответствующих механизмов американской стратегии в Сирии. Обладая без сомнения гораздо более значительными политическими и экономическими ресурсами Вашингтон может использовать российскую модель, расширив сферу ее применения на всю территорию Сирии.

С самого начала операции российских ВКС в Сирии позиция Москвы в вопросе о конфликтном урегулировании базировалась на идеях практически идентичных с принципами, положенным в основу подхода администрации Д. Трампа. Россия последовательно призывает все цивилизованное сообщество к объединению против терроризма и экстремизма в Сирии, называя их важнейшей угрозой человечеству. При этом Россия практически единственное государство, которое предлагает провести в Сирии предварительное исследование с целью выявления среди многочисленных группировок и военных формирований, участвующих в сирийском конфликте, радикальных, исламистских и фундаменталистских движений. Без предварительного неангажированного анализа реальной ситуации в Сирии организация полномасштабной борьбы с терроризмом невозможна[7].

Помимо этого, Россия выступила с целым рядом инициатив, направленных на достижение консенсуса между сирийским правительством и оппозицией и замены повестки дня с гражданского противостояния на борьбу с терроризмом. В сентябре 2015 г. президент РФ В.В. Путин через площадку генеральной ассамблеи ООН обратился к международному сообществу с призывом сформировать международную коалицию для борьбы с терроризмом. Ключевые игроки мировой политики проигнорировали предложение России, тогда в июле 2016 г. на Совете министров иностранных дел стран ОДКБ в Ереване российскую инициативу поддержали все члены организации, приняв совместное заявление, в котором содержался призыв создать в Сирии «единый фронт противодействия международному терроризму и экстремизму при ключевой роли Совета Безопасности ООН»[8]. Россия, как влиятельный член ОДКБ, последовательно продвигает данный проект на международных площадках и призывает к его скорейшей реализации. Основной целью данной инициативы является объединение всех прогрессивных сил как внутри Сирии, так и за ее пределами, готовых бороться с терроризмом вне зависимости от их отношения к Б. Асаду[9].

Таким образом, фактически, Москва уже занялась реализацией первых пунктов американской стратегии, предложив при этом эффективную и действенную модель урегулирования конфликта. Однако при всех очевидных достоинствах и перспективах инклюзивного подхода к разрешению сирийского кризиса, сторонников у нее в американском истеблишменте не так много. Напротив, гораздо более популярным является второй, эксклюзивный, вариант поведения в Сирии, базирующийся на идеи отрицания какой бы то ни было конструктивной роли сирийского правительства и коалиции России, Ирана и Ирака. Согласно сообщениям анонимных источников из Конгресса США, американские парламентарии настроены весьма радикально по отношению к союзникам Б. Асада. В комитете по международным отношениям Палаты представителей готовится пакет законопроектов, предусматривающих секторальные санкции против России, Сирии и Ирана, конечная цель которых заключается в том, чтобы принудить сирийское правительство и его союзников к диалогу и исполнению своих обязательств[10].

Подобный вариант также весьма вероятен, однако он обладает целым рядом очевидных недостатков. Во-первых, как уже отмечалось выше, борьба Б. Асадом лишь отвлечет внимание США и их союзников от проблемы экстремизма и приведет к дальнейшей дестабилизации ситуации в Сирии и росту международной террористической активности. Во-вторых, открытый антагонизм по отношению к России и Ирану неминуемо спровоцирует их ответную реакцию. Вместо союзников в лице Москвы и Тегерана Вашингтон получит противников, причем на долгосрочную перспективу, что вновь отсрочит решение основных проблем, угрожающих миропорядку. Наконец, в-третьих, давление на Россию и Иран будет способствовать укреплению между ними отношений и расширению сотрудничества в вопросе евразийской интеграции, что также противоречит глобальным целям США, поскольку ведет к формированию нового международного центра силы.

Сирийский кризис безусловно стал крупнейшей международной проблемой XXI в., в которой тесно переплелись глобальные и локальные вызовы международной безопасности и интересы большинства ключевых акторов мировой политики. За 6 лет хаоса и бесконечной войны внутренний конфликт в Сирии не только унес жизни более полумиллиона человек, но и послужил отправной точкой для эскалации предсказанного С. Хантингтоном конфликта между исламской и западной цивилизациями. Такое могущественное государство как США безусловно не может остаться в стороне от происходящих в Сирии процессов и должно, наконец, исполнить роль истинного лидера прогрессивного мира. Однако для успешного и конструктивного вмешательства Вашингтону необходима полноценная стратегия, которая учитывала бы позитивные и негативные исторические аспекты американской политики на Ближнем Востоке, существующую в Сирии расстановку сил и интересы ведущих игроков, таких как, например, Россия и Иран. При разработке стратегии руководству США следует учитывать весь имеющийся позитивный опыт конфликтного урегулирования в Сирии, поскольку от ее успеха зависит не только мир и стабильность в данном регионе, но и безопасность всей системы международных отношений.

Иван Сидоров, кандидат исторических наук


1 Donald Trump’s Syria strategy is confused // The Economist. April 12, 2017. URL: http://www.economist.com/news/leaders/21720617-america-should-be-planning-de-facto-partition-donald-trumps-syria-strategy-confused
2 Coll S. Trump’s confusing strike on Syria // The New Yorker. April 17, 2017. URL: http://www.newyorker.com/magazine/2017/04/17/trumps-confusing-strike-on-syria
3 After US strikes, Trump's Syria plan starts coming into view // Fox News. April 17, 2017. URL: http://www.foxnews.com/us/2017/04/17/after-us-strikes-trump-syria-plan-starts-coming-into-view.html
4 Мирский Г. «Арабская весна» – туман и тревога // Россия в глобальной политике. 2013. № 2. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Arabskaya-vesna--tuman-i-trevoga-15957
5 Басевич Э. Закончить бесконечную войну // Россия в глобальной политике. 2017. № 1. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Zakonchit-beskonechnuyu-voinu-18561
6 Резолюция Совбеза ООН 2254 от 18.12.2015. URL: http://www.mid.ru/documents/10180/2029205/N1544337.pdf/ce5a8e44-3536-4a89-adb8-20215e3fa454
7 Выступление и ответ на вопрос СМИ Министра иностранных дел России С.В. Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам заседания Совета министров иностранных дел государств-членов ШОС, Астана, 21 апреля 2017 года // Официальный сайт МИД РФ. URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2734712?p_p_id=101_INSTANCE_cKNonkJE02Bw&_101_INSTANCE_cKNonkJE02Bw_languageId=ru_ RU
8 Заявление министров иностранных дел государств – членов Организации договора о коллективной безопасности «О ситуации в Сирии и вокруг нее» от 4 июля 2016 // Официальный сайт ОДКБ. URL: http://odkb-csto.org/news/detail.php?ELEMENT_ID=6887&SECTION_ID=91
9 Lavrov Calls for United Front against Terrorism alongside Syrian Government // The Syrian Observer. March 28, 2017. URL: http://www.syrianobserver.com/EN/News/32528/Lavrov_Calls_United_Front_Against_Terrorism_ Alongside_Syrian_Govt

10 Rogin J. Trump isn’t sure what to do next on Syria. Congress has some ideas // The Washington Post. April 16, 2017. URL: https://www.washingtonpost.com/opinions/trump-isnt-sure-what-to-do-next-on-syria-congress-has-some-ideas/2017/04/16/1d779020-2142-11e7-ad74-3a742a6e93a7_story.html?utm_term=.b94feb937a00