Используемые сегодня понятия «война управляемого хаоса», «цветная революция», «гибридные войны» и «гибридные угрозы», как представляется, относятся к новому виду конфликтов современности, в основе которых лежат разработанные на Западе подрывные инновационные технологии. Замечу, что отдельное место в списке инновационных подрывных технологий занимают цветные революции, осуществляемые с применением технологий «управляемого хаоса». При этом такие технологии выступают в качестве средства ненасильственного перехвата власти в ходе государственного переворота с целью передачи страны-мишени под внешнее управление.
Опыт цветных революций в Египте, Ливии, Сирии, на Украине и в некоторых других странах показывает, что от политического шантажа на начальном этапе в ходе относительно мирных демонстраций противоборствующие стороны в результате искусных манипуляций со стороны зарубежных заказчиков и внутренних заинтересованных акторов в дальнейшем переходят к силовому противостоянию. При этом отсутствие решительной реакции властей на первоначальные отдельные акты использования силы радикальной оппозицией и умело спровоцированными на это правоохранительными органами приводит к эскалации конфликта с последующим «скатыванием» страны к гражданской войне.
Заказчики цветной революции прогнозируют развитие событий по такому сценарию и заранее готовят необходимые силовые и информационные ресурсы, выдвигают новых лидеров, альтернативных действующей власти. Для продавливания своих планов они не останавливаются перед прямым вмешательством во внутренние дела суверенных государств, как это было, например, во время известных визитов на Украину высокопоставленных представителей Госдепа и конгресса США, директора ЦРУ, политической элиты Евросоюза.
В подобных условиях бездействие властей, парализованных страхом и угрозами преследования со стороны международного сообщества, приводит к развязыванию в стране гражданской войны.
На последующих этапах в рамках алгоритма адаптивного применения силы приходит очередь использования технологий войны нового типа – «гибридной войны». Цветная революция, таким образом, может рассматриваться лишь как начальный этап такой войны.
Следует отметить, что стратегия «гибридных войн» разрабатывается на Западе в течение ряда лет, однако до сих пор нет четкого единого определения такой войны.
На высоком официальном уровне термин «гибридная война» впервые прозвучал на саммите НАТО в сентябре с.г. в Великобритании. Под такой войной альянс понимает проведение широкого спектра прямых боевых действий и тайных операций, осуществляемых по единому плану вооруженными силами, партизанскими (невоенными) формированиями и включающих также действия различных гражданских компонентов.
В интересах совершенствования способности союзников по НАТО противостоять новой угрозе предполагается наладить координацию между министерствами внутренних дел, привлекать силы полиции и жандармерии для пресечения нетрадиционных угроз, связанных с пропагандистскими кампаниями и действиями местных сепаратистов. Отдельно выделяется угроза кибератак.
Комплекс гибридных угроз включает угрозы различного типа: традиционные, нестандартные, масштабный терроризм, а также подрывные действия, в ходе которых используются технологии для противостояния превосходящей военной силе. Особенностью гибридных угроз является их строго целенаправленный, адаптивный по отношению к государству-мишени и конкретной политической ситуации характер. По образному выражению, такие угрозы формируются под конкретную страну, как шьется костюм по индивидуальному заказу. Эта особенность придает «гибридным угрозам» уникальную синергетику и обусловливает их мощный разрушительный потенциал.
Целенаправленный характер и высокая динамика перехода «гибридных угроз» из категории потенциальных к реально действующим требуют тщательной предварительной проработки на государственном уровне мер по противодействию.
В этом контексте в России и государствах – членах ОДКБ главное внимание должно быть уделено мерам, направленным на устранение причин, способствующих развитию в обществе протестных настроений, включая коррупцию, социальное неравенство, отсутствие социальных лифтов, безработицу, недостаточную поддержку малого и среднего бизнеса. Надо продолжать активное вовлечение молодежи в деятельность общественных организаций патриотической направленности, в спортивные массовые организации.
Следует надежно перекрыть финансовые потоки, идущие на финансирование радикального протестного движения.
Отдельного внимания требует проведение целенаправленной политики по культурной ассимиляции мигрантов, противодействие созданию этнических анклавов в крупных городах и отдельных регионах.
Надежным фундаментом для проведения совокупности профилактических мер должны служить устойчивое экономическое развитие страны, надежная охрана границ, продуманная система территориальной обороны.
Александр Бартош, директор Информационного центра по вопросам международной безопасности при МГЛУ