Российско-американское противостояние в стране своего пика ещё не достигло
Выступая 30 октября в Астане, глава комитета по обороне Государственной Думы Федерального Собрания РФ Владимир Шаманов заявил: Россия практически выполнила основные задачи военной операции в Сирии. Также он выразил надежду на установление до конца 2017 года сирийской арабской армией контроля надо восточной границей страны и на прекращение существования запрещённой в России террористический группировки «Исламское государство» как «организованной военной структуры».
Одновременно неназванные источники газеты "КоммерсантЪ" сообщили о рассмотрении российскими властями варианта с выводом из Сирии части своих сил и средств. Силы, так или иначе лояльные Башару Асаду, контролируют около 95 % территории республики и для финального наступления на позиции исламистов столь масштабной российской поддержки уже не требуется. «В стране останутся военная полиция, военные советники и силы, необходимые для охраны объектов в Хмеймиме и Тартусе. Может быть существенно сокращена и численность авиагруппы ВКС, но системы ПВО в Сирии при этом останутся», – пишет газета со ссылкой на Минобороны России, где подобного рода утечки, впрочем, не комментируют.
Между тем, несмотря на успешные действия поддерживаемой российской авиацией сирийцев, благостной обстановку внутри страны назвать крайне затруднительно, о чём свидетельствуют даже сюжеты федеральных телеканалов (например, из провинции Хама).
30, 31 октября и 2 ноября позиции запрещённой в России террористической группировки «ИГ» на востоке провинции Дейр-эз-Зор были атакованы с подводной лодки Черноморского флота "Великий Новгород" и дальними бомбардировщиками Ту-22М3. Наступательные действия сирийцев на востоке провинции Дейр-эз-Зор в направлении погранперехода Аль-Букемаль, стремятся упредить проамериканские «Сирийские демократические сил», как это следует из сообщения официального представителя «коалиции» Райана Диллона. И это – несмотря на начавшийся сезон песчаных бурь «хасмин», препятствующих эффективной работе авиации. Можно предположить, что речь идёт о перехвате инициативы у официального Дамаска. Контроль за Аль-Букемалем с его разветвленной системой подземных тоннелей означает преимущественное влияние на обширной частью сирийской территории, а также сохранение (либо, напротив, блокирование) ключевого маршрута переброски оружия из Ирака[1].
Неспокойно и в других районах страны. Угроза нападений со стороны вооружённых экстремистов сохраняется в Идлибе, о чем рассказал в интервью RT и России-24 спецпредставитель Президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев. Несмотря на то, что российская сторона стремится купировать подобные "негативные процессы", ситуация в идлибской зоне пока сложнее, поскольку турецкая сторона еще не до конца выставила наблюдательные пункты: «Соответственно, уровень напряженности там сохраняется достаточно высокий, и существует по-прежнему опасность каких-либо наступательных действий радикальных группировок, которые там расположены. Но мы надеемся, что наши партнеры из Турции все-таки выполнят свою часть обязательств по зоне деэскалации в Идлибе и стабилизируют там ситуацию».
Наряду с коллегами из Ирана и Турции, А. Лаврентьев принимал участие в очередном раунде переговорного процесса в Астане 30-31 октября, где обсуждалось предложение России провести Конгресс национального примирения Сирии в Сочи (исходя из соображений безопасности) 18 ноября. Вопрос о правительстве национального единства Сирии может рассматриваться, однако главные темы — конституционная реформа и выборы.
В Москве рассчитывают, что мероприятие пройдет в рамках Женевского процесса под эгидой ООН; кроме того, МИД России уже опубликовал список из 33 организаций, приглашенных для участия в Конгрессе:
- «Народный фронт за освобождение и перемены»,
- «Национальный координационный комитет за демократические перемены»,
- Партия народа,
- «Народная воля»,
- Сирийская национальная партия молодежи за справедливость и развитие,
- Партия солидарности (Тадамун),
- партия «Национальный конгресс во имя светской Сирии»,
- политическое движение «Альтернатива для Сирии»,
- «Высший комитет по переговорам» (от участия в Конгрессе отказался),
- движение «Камх»,
- «Южный фронт» сирийской свободной армии,
- партия «Сирийский национальный совет»,
- «Национальная коалиция революционных сил и оппозиции» (СНКРСО),
- партия «Демократический союз».
- Демократическая партия Сирийского Курдистана (Курдский демократический союз),
- Партия сирийского союза,
- «Курдский национальный совет»,
- движение «Вместе за демократическую свободную Сирию»,
- партия «За строительство сирийского государства»,
- Сирийская демократическая народная партия,
- партия «Сирия-родина»,
- партия «Национальная конференция»,
- партия арабского социалистического возрождения «Баас».
- Социал-демократическая партия,
- «Путь мирных преобразований»,
- «Молодежь сирийской отчизны»,
- «Сирийское национальное демократическое объединение»,
- Сирийская социальная националистическая партия,
- демократическое объединение ассирийцев «Партия Мтакаса»,
- партия «Арабский демократический союз»,
- объединение «Арабский социалистический союз»,
- партия социалистов-юнионистов.
Если власти Дамаска считают проведение Конгресса своевременным и готовы принять в нём участие, то представитель делегации «вооруженной оппозиции» Яхъя аль-Ариди относится к этой идее с недоверием. В его словах заметны попытки противопоставить Астанинский процесс Женевскому, который пока не привёл к заметным результатам. В свою очередь, в Москве надеется на участие сирийской вооруженной оппозиции в предполагаемом Конгрессе – разумеется, при наличии конструктивного подхода.
К сожалению, участникам «Астаны-7» не удалось утвердить положение о рабочей группе по освобождению заложников, передаче тел погибших и поиску пропавших без вести, а также документ о гуманитарном разминировании: этого не сделать без решения некоторых технических вопросов. «Появилось очень много искаженной информации, которая не ведет к тому, чтобы укреплять доверие между противоборствующими сторонами, – с тревогой отмечает А. Лаврентьев. – Приводятся различные цифры: в 15 тысяч насильно удерживаемых женщин в сирийских тюрьмах центральных властей, или 100 тысяч боевиков, которые были арестованы и находятся там же. Здесь надо проявлять определенную сдержанность и адекватно реагировать на эти вбросы непроверенной информации».
Конечно, сам факт проведения Конгресса будет свидетельствовать о готовности противостоящих сторон (исключая террористические группировки) договариваться не только с официальным Дамаском, но и между собой. Решить проблемы в Сирии в одностороннем порядке не получится, заявил президент РФ Владимир Путин: «Еще здесь очень много вопросов, проблем, ни одну из них не удается решить в каком-то одностороннем порядке. Ни одна из сторон, ни одна из стран в одностороннем порядке решить эту проблему не может». Однако важно, чтобы этот непреложный тезис осознали все основные внешние акторы сирийского противостояния.
Напомним, освобождение в 2016 году от боевиков Восточного Алеппо усилило разлад в стане их спонсоров и ускорило достижение договорённостей по запуску переговоров в Астане и процесса национального примирения в целом. Как это неоднократно бывало в ходе сирийского конфликта, именно успешные военные усилия наиболее эффективно продвигают политико-переговорный прогресс. Старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов считает, что участники Конгресса «могут высказывать свои позиции представители различных этносов, которые проживают в Сирии, выражать свои пожелания, свои интересы и претензии. Это, безусловно, необходимо, особенно в связи с развитием так называемого "курдского фактора"… В ходе развития сирийского кризиса, мы видим накопившиеся противоречия между различными частями сирийского общества — противоречия, зачастую переходящие в вооруженные противостояния. Это негативный момент, безусловно. Возможно, именно на такой площадке можно хотя бы попытаться решить эти проблемы именно политическим путем, когда будут высказаны претензии одних групп населения Сирии к другим».
29 октября некоторые турецкие источники сообщили о переговорах представителя сирийского президента Али Мамлюка с курдами «Сирийских демократических сил» в Камыщлы. Несмотря на то, что пока конкретных решений достичь не удалось, контакты будут продолжены. Помимо объективных разногласий, безусловно, у сторон есть и точки общих интересов. Официальный Дамаск рассматривает военное присутствие Турции в Идлибе как агрессию и оккупацию, заявил постоянный представитель Сирии при ООН Башар Джаафари: «Учитывая то, что Турция не соблюдает свои обязательства по поддерживанию режима, который был заключен между странами-гарантами, мы подняли этот вопрос со странами-гарантами в лице России и Ирана на данном раунде. Россия и Иран подтвердили, что все страны-гаранты должны соблюдать свои обязательства». Также дипломат в очередной раз выразил недовольство незаконным военным присутствием на сирийской земле американцев: «…Мы считаем, что американское присутствие на земле и враждебные действия так называемой международной коалиции, возглавляемой США, также является актом агрессии против нашего суверенитета». 9 октября Генштаб турецкой армии объявил о начале военной операции по установлению безопасности в зоне деэскалации в провинции Идлиб, включая размещение нескольких баз, более 40 наблюдательных пунктов, а также контроль некоторых дорог в регионе. Турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган часто говорит о возможной операции в населённом курдами сирийском кантоне Африн. И, несмотря на то, что в настоящее время Турция, наряду с Россией и Ираном, является гарантом мирного процесса в Сирии, вопросы относительно подлинных целей её политики в Сирии остаются. Особую тревогу вызывает информация сирийских источников о наличии на складах боевиков в провинции Идлиб компонентов химического оружия, которое может быть использовано для организации крупномасштабных провокаций, наподобие печально известных апрельских событий в Хан-Шейхуне, а ранее – в Алеппо. Поддержка, оказываемая Анкарой аффилированным с нею вооруженным группировкам на северо-западе Сирии, может способствовать де-факто разделению страны на отдельные анклавы, среди которых Идлиб будет самым многочисленным (несколько миллионов человек).
Как было сказано выше, специальный представитель президента РФ по Сирии Александр Лаврентьев надеется на выполнение Анкарой своих обязательства по стабилизации ситуации в «зоне деэскалации» Идлиба, где сохраняется угроза наступления радикальных группировок. Несмотря на то, что в целом удалось достигнуть значительной стабилизации ситуации «на земле», «существуют определенные сложности, связанные с провокационными действиями отдельных групп, которые находятся в зонах деэскалации». В Астане «затрагивается достаточно широкий круг вопросов, прежде всего касательно положения в зонах деэскалации. Поднимаются вопросы стабилизации ситуации не только в районе западного Идлиба. Поднимается целый спектр больших вопросов, которые, думаю, нам удастся согласовать для стабилизации в этом сложном районе, где до сих пор присутствует большое количество боевиков Джебхат ан-Нусры». Москва «готова выступить посредником между правительством Сирии и Турцией по ситуации в Идлибе», однако на данном этапе вопроса о координации между правительством Сирии и турецкими военными нет.
Если сопоставить некоторые заявления и действия сторон «на земле», то можно сделать вывод о том, что серьёзные разногласия между Москвой, Дамаском и Анкарой сохраняются, и это чревато серьёзными проблемами. Подспудно витающая перспектива «компромисса» между турками и террористами «Джебхат ан-Нусры» с сохранением Идлиба в качестве плацдарма вооруженной экспансии в сторону Африна, Алеппо, Латакии или Дамаска – это крайне неблагоприятный сценарий.
Ранее мы писали о попытках установить внешний контроль над разгромленной Раккой с окрестностями, что может сыграть на руку террористам (о возможном политическом прикрытии подобных планов – ниже). Сирийские власти будут стремиться к восстановлению контроля хотя бы над частью утерянных ими ранее территорий, однако сделать это будет чрезвычайно сложно. Создание четырёх «зон деэскалации» было призвано найти хотя бы промежуточное решение данной проблемы, однако впоследствии ситуация может развиваться по-разному. Москва прилагает максимум усилий для продвижения процесса национального примирения в Сирии, однако интересы сил и субъектов, вовлеченных в конфликт, серьезным образом различаются, и, вовсе не для всех из них замирение в стране является конечной либо же хотя бы долгосрочной целью.
Выступая 30 октября перед Комитетом по иностранным делам Сената, государственный секретарь Рекс Тиллерсон заявил, что США работают над созданием в Сирии дополнительных «зон деэскалации». Где их планируется учредить, осталось за кадром, однако вполне логично предположить, что речь идёт о территориях, подконтрольных «СДС» и другим проамериканским группам и содержащих до 70 % сирийских запасов углеводородов.
Возглавляющий группу специальных операций по борьбе с «ИГ» и командующий операцией «Непоколебимая решимость» генерал-майор Джеймс Джаррард сказал, что на территории Сирии находятся 4 тысячи американских военнослужащих. Однако после уточняющего вопроса одного из журналистов, Джаррард замешкался, затем извинился и назвал близкую к официальной цифру в 500 человек. Следом официальный представитель Пентагона Эрик Пэон заявил, что общее количество военных США в Сирии составляет 503 человека. Реализация озвученных Тиллерсоном планов потребует расширения нелегального американского военного присутствия в Сирии, включая тяжёлую технику. Будучи по факту очередным шагом к разделению страны, подобного рода планы не являются позитивным вкладом в мирный процесс. Возможно, они являются ответом на усилия российской дипломатии по проведению Конгресса национального примирения Сирии при участии в качестве наблюдателей тех же США, Саудовской Аравии, Египта, однако при понимании необходимости сохранения территориального единства страны.
В Москве считают, что говорить о создании пятой зоны деэскалации в Сирии преждевременно. Разделение страны на зоны, контролируемые противоборствующими группировками и незаконно находящимися в Сирии бесчисленными спецслужбами, противоречит интересам установления долгосрочного мира в Сирии. Это – весьма тревожная тенденция, способная сильно отдалить перспективы достижения устойчивого мира.
* * *
Военный обозреватель Виктор Баранец обращает внимание на некоторые неслучайные оговорки в вышеупомянутых заявлениях о скором сворачивании российской военной операции в Сирии: «в основном», «в целом», «в принципе» она действительно близка к завершению. Однако, несмотря на то, что просирийские силы действительно контролируют до 95 % национальной территории, освобождение оставшихся пяти процентов может затянуться на долгие годы. Гарнизоны сирийской армии размещаются в крупных (или менее крупных) населённых пунктах, в то время как в окружающее их слабоконтролируемые пространства пытаются проникать боевики террористических группировок. Именно поэтому, как отмечает В. Баранец, российские представители ставят перед сирийским президентом вопрос о качественном усилении полицейских формирований, способных прикрывать тылы армии.
Что же касается слухов, распространяемых со ссылкой на «неназванные военные источники» о сокращении российской авиационной группировки в Сирии, то по сравнению с начальной фазой операции количество боевых вылетов, действительно, сократилось в несколько раз. В то же время до победы в Сирии ещё далеко, так как Америка вряд ли когда-нибудь простит Москве и Башара Асада у власти, и поражения террористических группировок, и перехвата Москвой, Дамаском и Тегераном инициативы у т.н. «международной коалиции». Двухсоттысячную Ракку американские самолёты стирали с землёй более полугода, в то время как 500-тысяный Дейр-эз-Зор был освобожден сирийцами при активной поддержке россиян в течение 10 дней. Американцы стремятся оседлать наиболее богатые углеводородами области Сирии, что актуализирует вопросы экономического противоборства. С целью удержания и контроля над нефтегазоносными районами страны можно снарядить очередные хорошо вооружённые банды под каким-нибудь красивым флагом, снимающие немалую ренту под «святое дело борьбы с режимом Башара Асада». Не так давно глава Пентагона Дж. Мэттис в очередной раз заявил, что его страна никогда не согласится с пребыванием действующего сирийского президента во власти, демонстрируя непримиримость позиции, избранной с началом «арабской весны». После захвата проамериканскими группировками месторождения Аль-Омар высказываются предположения об очередной сделке между эмиссарами американского командования и главарями «ИГ»: в обмен на места в будущих местных органах власти долю в нелегальном нефтяном бизнесе террористы свёртывают своё присутствие в ряде районов, переключаясь на решение вполне понятных задач.
Позиция Москвы заключается в необходимости, после окончания военной фазы конфликта, подготовки прочного фундамента для политического урегулирования в стране (включая, на определённом этапе, и переходное правительство, и неизбежные компромиссы). Под влиянием Астанинского процесса, хотя и с большим трудом, но всё же некоторые вооружённые экстремисты в «зонах деэскалации» проявляют определённую склонность к переговорам и установлением локальных перемирий. Отказ отдельных структур поддержать мирные инициативы России не уменьшат её роли как ключевого игрока, способного достичь многого, особенно при поддержке со стороны сирийских властей и стран-гарантов перемирия. В то же время, практически все ближние и дальние соседи преследуют свои среднесрочные и долгосрочные цели на сирийской земле, что может привести к непредсказуемым последствиям.
Представляется, что «осторожный оптимизм» известного военного журналиста стоит разделить. Несмотря на то, что «чёрное пятно» международного терроризма в Сирии ощутимо скукоживается, работы на Ближнем Востоке предстоит ещё много.
Андрей Арешев, для "Военно-политической аналитики"Примечание
[1] Кроме того, контроль над самым северным контрольно-пропускным пунктом на сирийско-иракской границе в Фейш-Хабуре будет означать рассечение контролируемых иракскими и сирийскими курдами территорий. Затруднится также американский оружейный трафик через Ирак в Сирию. В сопредельном турецком районе Силопи ещё с сентября развернуты части турецкой армии, которые при необходимости могут согласовывать свои действия с Багдадом.