Рубеж 2017-2018 годов отмечен значительным усилением внимания международного сообщества, глобальных и региональных игроков к урегулированию афганского вооружённого конфликта, являющегося фактором широкой региональной дестабилизации. Так, в ходе прошедшей в конце февраля в Кабуле международной конференции «Кабульский процесс» её участникам от имени властей страны был представлен документ, регламентирующий процесс примирения с вооружённой оппозицией. В тексте отмечается, что текущая ситуация в стране повысила вероятность разрешения конфликта путём примирения – в частности, легализация группировки «Хизб-и-Ислами», преобразовавшейся в политическую партию, создала прецедент для вооружённой оппозиции, а грядущие парламентские и президентские выборы в силах укрепить веру населения в демократию. Кроме того, официальный Кабул демонстрирует странам региона преимущества стабильной ситуации в Афганистане, предлагая запрещённому в России движению «Талибан» безусловную возможность примирения, при соблюдении ряда условий. В правительственной программе отмечены различные аспекты мирного процесса, включая прекращение вооружённой борьбы за власть и признание «Талибана» в качестве легальной партии, освобождение заключённых реинтеграцией бывших боевиков в мирное общество, и др. Президент Ашраф Гани сообщил талибам о возможности их легализации в качестве политической партии.
Международная конференция «Кабульский процесс», 28 февраля 2018 г.[/caption]
Пока неизвестно, насколько эффективными окажутся усилия афганских властей, сталкивающихся с серьёзными вызовами, отнюдь не только внутренними. Пока представители «Талибан» не проявили заинтересованности в контактах с официальным Кабулом, как и прежде, рассчитывая на участие в международных переговорах с США. Кроме того, китайские СМИ в последние недели всё чаще сообщают о планах запрещённой в России террористической группировки «ИГ» («Хорасан») и аффилированных с нею банд завладеть районами Афганистана, сопредельными с КНР, а также со странами Центральной Азии (провинция Бадахшан). Параллельно, всё отчетливее пробуксовывает так называемая «миротворческая» операция НАТО в Афганистане: её действия фактически «выталкивают» террористов на границы с Туркменистаном, Узбекистаном и Таджикистаном. Но этому, как ни парадоксально, препятствуют талибы и разрозненные части афганской армии на севере и северо-востоке страны. Военные сводки из Афганистана подтверждают оценки китайских аналитиков.
Движение «Талибан», напомним, уже не первый год проводит операции против НАТО, частично оккупировавшего страну в начале 2000-х годов. Но за истекший период ситуация в стране резко ухудшилась: прежде всего, речь идёт о гражданской и межконфессиональной войне в дополнение к «карательным» акциям натовской коалиции (ISAF). Однако эти акции направлены главным образом против некоторой части талибов, но отнюдь не против боевиков «ИГ», исправно получающих по «неизвестным каналам» оружие и боеприпасы и заметно ускоривших своё продвижение к границам со странами Центральной Азии. В начале марта стало известно, что Германия увеличит численность своего контингента в Афганистане с нынешних 963 до 1300 человек. Всего же численность оккупационных сил НАТО возрастет с 13 до 16 тысяч человек.
Скорее всего, в этой «странной войне» Запада с терроризмом ставится сверхзадача – добиться вовлечения центральноазиатских стран в затяжной афганский конфликт. А затем, под предлогом их «защиты от террористов» – добиться постоянного военного присутствия США и НАТО в регионе бывшей советской Средней Азии. Тем более возможно это в условиях, когда Ашхабад и Ташкент поныне «отделываются» (скажем так) полунамёками относительно своей заинтересованности во взаимодействии с ОДКБ. Актуальные вопросы двустороннего и многостороннего взаимодействия обсуждались в ходе визита министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Узбекистан 23 февраля и его переговоров с Абдулазизом Камиловым. Как известно, на конец марта в Ташкенте намечена международная конференция по вопросам мира и безопасности в Афганистане на высоком уровне министров иностранных дел, в связи с чем американцы развернули бурную политико-дипломатическую активность. Заметим, оптимистические заявления Госдепа и прочих контор вовсе не предопределяют успеха подобных форумов, особенно если в них участвуют Россия и Китай…
Талибы, как известно, неофициально участвуют в многостороннем переговорном процессе по Афганистану, однако администрация США на днях вновь подтвердила, что отказывается от диалога с ними. И в то же самое время, минимум 7 тысяч боевиков «ИГ» к февралю текущего года переправились в Афганистан из Сирии, Ливии и Йемена. В основном, заметим, посредством авиасообщения. В контексте же упомянутой иезуитской политики США в Афганистане, вполне резонно предположить соучастие в подобного рода «джихад-турах» с билетом в один конец западных спецслужб.
Между тем, российское военное присутствие в Таджикистане, в рамках ОДКБ, географически недостаточно для полноценного отражения вылазок террористов, которые могут принять вполне массовый характер, приближаясь к грани полноценной агрессии. Ибо, как отмечает бангладешский политолог и историк Раджаб Сафраи, «она может быть осуществлена через соседние районы Узбекистана и Туркменистана, где отсутствуют контингенты ОДКБ. Тем более что Душанбе расположен в каких-то 50-60 км от таджикско-узбекской границы. Прецедент тому: восточно-индийские сепаратисты (штаты Мизорам, Нагаленд, Манипур, Трипура, большая часть Ассама – Прим. авт.) проникали или перегруппировывались через Восточный Пакистан, но с созданием Республики Бангладеш в 1971 г. этот канал почти полностью был перекрыт уже в 1973-1974 годах ввиду соответствующего военно-политического протокола Дели и Дакки. В свою очередь, участие соседних Непала, Бутана, Шри-Ланки и Мальдив в общем оборонном и разведывательном пространстве с Индией закрывает там транзит этих сепаратистов. А недавние договоренности Индии и Бангладеш с сопредельной Мьянмой о совместных действиях против сепаратистов и террористов дополнили блокаду последних в Восточном Индостане (1).
К сожалению, в «треугольнике» Россия – Центральная Азия – Афганистан аналогичного перекрестного взаимодействия пока не наблюдается, что негативно сказывается в том числе на пресечении наркотрафика из Афганистана в северном направлении. По данным ЭКОСОС ООН и Интерпола (2017 г.), ежегодное совокупное потребление афганского героина и сырья для его производства в РФ достигает 18-20% от общемирового оборота этой продукции. Но, если «Талибан» по крайней мере на части контролируемых территорий ввёл и поныне практикует смертную казнь за «наркоделие», то в постталибский период эта специфическая «отрасль» сельскохозяйственного производства в буквальном смысле расцвела. Спецпредставитель Президента РФ по Афганистану в этой связи отмечает, что «в 2017 году площадь посевов опийного мака в Афганистане увеличилась только по сравнению с прошлым годом более чем на 60%, а производство опия — почти на 90%, побив все мыслимые рекорды». В то же время натовская коалиция, как уже неоднократно отмечалось компетентными экспертами из различных стран, отнюдь не препятствует наркопроизводству и наркотрафику в Афганистане.
Таким образом, создаётся впечатление, что «Талибан», при всей неоднородности этого движения и завязанной разных его частей на разные центры силы, становится в некоторой его части пусть и конъюнктурным, но де-факто союзником в предотвращении угрозы безопасности, в том числе – странам Центральной Азии. Это констатируется и британским экспертом Сэмюелем Рамани в «Вашингтон Пост» 16 января с.г. «…В декабре 2017 г. министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил индийским дипломатам, что Москва поддерживает дипломатическое сотрудничество с "Талибаном". Поскольку мирное урегулирование в Афганистане невозможно без участия "Талибана", и диалог с ним снизит риск распространения терроризма из Афганистана в Центральную Азию.
Официально Россия продолжает называть "Талибан" террористической организацией. Но с 2007 года Москва неофициально установила дипломатические контакты с членами "Талибана". Эта политика является результатом российских представлений, что "Талибан" можно разделить на два основных лагеря». О чём здесь может идти речь? «Первый лагерь состоит из умеренных членов, готовых участвовать в мирных переговорах и бороться с международным терроризмом. Второй лагерь, напротив, состоит из обструкционистов-ксенофобов. При этом РФ стремится к сотрудничеству с теми группировками "Талибана", которые пользуются значительным политическим влиянием в регионах с высокой концентрацией ИГИЛ, и которые наиболее активно противодействуют наркотрафику».
Между тем, «расширение переговоров по Афганистану – с трехстороннего саммита с участием России, Китая и Пакистана в 2016 году – до конференции 11 стран, в том числе центральноазиатских стран, Ирана, Индии и представителей Афганистана в апреле 2017 года, показывает, что стратегия избирательного сотрудничества Москвы с "Талибаном" находит признание». Причем Пакистан, издавна поддерживающий талибов, «призывает США принять участие в попытках сотрудничества России с "Талибаном"; тому же содействует Индия». В результате, «…селективное сотрудничество России с умеренными членами "Талибана" бросает вызов стратегии США».
Схожая оценка у Замира Кабулова: «На афганском направлении прошедший год ознаменовался осложнением обстановки с безопасностью. Произошел ряд крупных терактов, в том числе целая череда терактов против шиитского меньшинства. С другой стороны, нельзя не отметить активизацию региональных усилий по урегулированию ситуации в ИРА. Одними из важнейших можно считать запуск "московского формата" консультаций по Афганистану, в рамках которого уже состоялись две встречи, а также возобновление работы контактной группы ШОС – Афганистан в октябре 2017 г. Они рассматриваются в качестве оптимальных площадок для ведения предметных переговоров по вопросу содействия нацпримирению в ИРА».
А вот глава натовского Центра Afghanistan analysts network Томас Руттиг считает виновными в происходящем в Афганистане исключительно Пакистан с талибами: «…На протяжении многих лет мы видели, что Пакистан действовал через движение Талибан. Пакистанским властям следует признать, что они действительно играют ключевую роль в том, что происходит сегодня в Афганистане в результате их поддержки талибов. Они имеют базы на территории Пакистана, а также в афганских регионах, где действуют пакистанские спецслужбы». Вашингтон не намерен участвовать в непосредственных переговорах с движением «Талибан», заявила 5 марта первый заместитель помощника госсекретаря США Элис Уэллс, призвав их активизировать контакты с кабульскими властями. Впоследствии к переговорам могут подключиться и другие государства, заинтересованные в мирном процессе, однако первичным, по мнению Госдепа, должно стать достижение соглашения между «Талибаном» и афганским правительством. Однако развёртывание в стране целой сети лагерей, де-факто подконтрольной США и обостряющей и без того напряженную ситуацию в Афганистане свидетельствует само за себя. Разумеется, об этом госпожа Уэллс ничего не сказала, сосредоточившись на изрядно уже поднадоевших обвинениях в адрес Москвы и Тегерана.
Участие талибов – по крайней мере, их конструктивного «крыла», в реальном урегулировании в Афганистане, безусловно, востребовано, в том числе и в контексте купирования угроз, создаваемых «крышуемыми» западными спецслужбами группировками для Центральной Азии. Очевидно, что политика «Талибана», тем более в современных условиях, не может быть сугубо изоляционистской. Поэтому взаимное противопоставление в этом движении талибов-«прагматиков» и «радикалов» весьма условно. В этой связи, напомним, что «талибский» Афганистан активно развивал политико-экономические связи не только Пакистаном, но и с Узбекистаном, Туркменистаном, а также с США. Точнее, именно по инициативе Вашингтона, напомним, во второй половине 1990-х годов с участием правительства «Талибана» была подписана серия документов о создании транснационального консорциума по строительству и эксплуатации газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия. И хотя Туркмения почти уже построила свой участок этой «трубы», а 23 февраля началось строительство афганского участка, в целом этот проект (2), по понятным причинам, пока остаётся теоретическим…
Алексей Балиев, для "Военно-политической аналитики"Примечания
- Между тем, имеется ещё и северный китайский «транзитно-сепаратистский» коридор в тот же регион Индии через китайскую территорию, обусловленный давними территориальными спорами Дели и Пекина в этом же регионе.
- Среди основных инвесторов – Исламский банк развития, Азиатский банк, а также Саудовская Аравия, вкладывающая в проект значительные средства.