Сейчас, в связи с событиями на Украине и вокруг неё, о «разрядке международной напряжённости» можно только мечтать. Между тем, полвека назад набирал силу прямо противоположный процесс, известный как «разрядка международной напряжённости». Кризисы и войны прошлого явственно показали, что без отлаженных каналов взаимодействия невозможно оперативно купировать эскалацию то и дело вспыхивающих конфликтов. Ещё в 1963 был подписан Меморандум о договоренности об установлении линии прямой связи между Вашингтоном и Москвой, столь необходимой на случае возникновения чрезвычайных обстоятельств. Помимо иных важных документов наиболее знаковыми стали соглашение «О некоторых мерах в области ограничения стратегических и наступательных» (ОСВ-1) и Договор об ограничении систем противоракетной обороны от 1972 года. Вполне логично, что выход в начале 2000-х годов администрации Дж. Буша-младшего из Договора по ПРО означал отложенный крах всей системы международного контроля над вооружения, ведущий к чрезвычайно опасным последствиям…
Процесс международной разрядки в 1970-х годах активно поддержали другие государства – как на формально-юридическом, так и на неформальном уровне. В этой связи, относительно малоизвестна посредническая роль Ирана, которую советское руководство особо не афишировало. Возможно, в Москве не решались «выпячивать» роль Тегерана в разрядке потому, что, ввиду всё более активного политико-экономического сближения с Тегераном со второй половины 1960-х годов на Западе могли возникнуть подозрения, что Иран стал фактическим союзником СССР. Аналогичная же причина «замалчивания» роли Тегерана в разрядке наличествовала и у иранской стороны. Кроме того, шахский режим пытался косвенно способствовать снижению военно-политической напряженности между КНР и СССР в 1970-х годах.
…21 марта 1972 года в Иране официально завершились торжества в связи с 2500-летием первой Персидской (Ахеменидской) монархии. Мероприятия, проводившихся с феноменальным великолепием, стартовали в середине октября 1971 года с участием глав государств, правительств, монархических особ, министров, спецпредставителей более чем 60 государств. По случаю праздника проводились величественные приёмы с участием зарубежных делегаций в Тегеране и специально построенном для торжеств в мини-городе Персеполис, на месте символического и церемониального центра державы, основанной Киром Великим.
Шахиншах М.Р. Пехлеви смог убедить руководящих деятелей очень многих государств, фактически враждовавших друг с другом, что их участие в торжествах вполне сможет наладить «полуофициальный» диалог между ними, что, в свою очередь, снизило бы уровень межгосударственной конфронтации. В дальнейшем неформальное общение позволило бы наладить официальный диалог между непримиримыми, казалось бы, противниками. Участвовавший в торжествах президент «расистской» ЮАР Я.И. Фуше впоследствии отмечал, что именно в Тегеране в 1971-1972 гг. был установлен диалог с руководящими деятелями многих африканских стран, что благоприятно повлияло на политический климат в Африке, особенно в южноафриканском регионе.
Но Африкой столь важная тенденция не ограничилась, ибо в упомянутых мероприятиях участвовали, например, вице-президент США Сп. Агню и глава Президиума Верховного совета СССР Н.В. Подгорный, вице-председатель парламента КНР Го Кайчжэнь и премьер-министр Франции Ж. Шабан Дельмас, канцлер ФРГ В. Брандт и президент Чехословакии Л. Свобода, президент Пакистана Яхья Хан и президент Индии В.В. Гири, император Эфиопии Хайле Селассие и президент Сомали М.С. Барре, президент Заира Ж. Мобуту Сесе Секо и президент Румынии Н. Чаушеску, президент Югославии И.Б. Тито и президент Болгарии Т. Живков, президент Турции Дж. Сунай и наследный принц Греции Майкл… Почти все упомянутые и иные контакты, встречи и договоренности были неофициально организованы Шахиншахом или его доверенными лицами. Таким образом, Иран и лично Шахиншах обозначились в качестве нового «полюса» в общемировой разрядке военно-политической напряженности.
Многие зарубежные СМИ впоследствии отмечали, что именно в октябре 1971 – марте 1972 гг. в Иране были достигнуты предварительные договоренности о подготовке небезызвестного Хельсинкского процесса; Сп. Агню и Н. Подгорный договорились о проработке тематики переговоров президента США Р. Никсона с советским руководством в 1972 году. Там же состоялись контакты между КНР и СССР на предмет продолжения разрядки военной напряженности на взаимной границе, что стартовало со встречи А.Н. Косыгина и Чжоу Эньлая в сентябре 1969 г. в Пекине. Там же, в Иране, Греция и Турция договорились о возобновлении переговоров о границах в Эгейском море. Индия, Пакистан и КНР договорились продолжить переговоры об уточнении границ в районах, где пересекаются границы Китая с Индией и Пакистаном. В свою очередь, представители КНР и США подтвердили подготовку визита президента Р. Никсона, не позже февраля 1972 г., в КНР.
Таким образом, Иран и лично Шахиншах обозначились в качестве нового «полюса» в общемировой разрядке военно-политической напряженности.
В этой связи, характерно и то, что М.Р. Пехлеви и французский премьер Ж. Шабан Дельмас тогда же, в Тегеране в октябре 1971 г., договорились о проекте создания Ассоциации стран бассейна Индийского океана. Предварительно было определено, что структуры этой ассоциации будут находится в Тегеране и Джибути (столице Французского Сомали: Республика Джибути с июля 1977 г.). Проект обуславливался тем, что Париж и Тегеран были заинтересованы в расширении собственных геополитических позиций, как и в политическом дистанцировании от США.
Предварительно были проведены в Тегеране неофициальные консультации с президентами Индии и Пакистана: они поддержали проект, но с условием урегулирования их обоюдных политических противоречий. Шахиншах согласился быть посредником для нормализации пакистано-индийских отношений, однако каждая из сторон настаивала исключительно на своих условиях урегулирования. Поэтому посредничество М.Р. Пехлеви не достигло своей цели.
В дальнейшем эту общерегиональную инициативу поддержал Пакистан. Во Франции же пришли к выводу, что пакистано-индийский конфликт «стимулируется» извне ещё и потому, чтобы не состоялся проект Ассоциации стран Индийского океана. А свержение иранской монархии (1979 г.) «устранило» Тегеран из потенциальных соучредителей той ассоциации. Поэтому Париж трансформировал проект в контролируемую Францией Комиссию по Индийскому океану (КИО), созданную в 1982 г.: её структуры были окончательно сформированы к 1984 году (1).
Таким образом, 2500-летие Персидской монархии обозначило новый этап в международной геополитике и, прежде всего, дальнейшее развитие разрядки военно-политической напряжённости во многих регионах мира.
Алексей Балиев
Примечание
(1) Участники КИО — 4 островные территории Франции в бассейне Индийского океана, Маврикий, Сейшелы, экс-французские Мадагаскар, Республика Коморских о-вов; запланировано вступление в КИО в 2022-2023 гг. Джибути, Эсватини (Свазиденда), Эритреи, Восточного Сомали и Сомалиленда.