Завершающие недели минувшего беспокойного года, равно как и первые дни года наступившего, обозначили чёткую тенденцию падения курса российского рубля по отношению к американскому доллару, евро и китайскому юаню. Напомним, минувшей весной, после начала 24 февраля 2022 года специальной военной операции на Украине, курс российского рубля падал до 120 за доллар. И хотя некоторые меры денежных властей позволили «укрепить» его практически в два раза, было очевидно, что вечной такая ситуация быть не может.
По оценке некоторых специалистов, сегодня против российских денег играет сразу несколько факторов, позволяющих прогнозировать его дальнейшее ослабление в течение ближайших недель и даже месяцев. Во-первых, речь идёт о снижении экспортной выручки за российскую нефть и газ вследствие европейского эмбарго и стагнирующих мировых цен на энергоресурсы. Несмотря на отсутствие достоверной информации, ходят слухи о намерении Министерства финансов РФ наращивать закупки юаня, на фоне неоднозначных процессов в китайской экономике (да и не только там), что также не способствует удержанию курса рубля. Немаловажен и выпуск Банком России рублёвой массы с целью покрытия расходов бюджета в условиях дефицита, который в ближайшей и среднесрочной перспективе точно никуда не денется.
«Сейчас на рубль давят сразу несколько факторов – очередные санкции, потолок цен на нефть и газ, рост госбюджетного дефицита, отток капитала и удешевление нефти на мировом рынке, – говорит финансовый аналитик BitRiver Владислав Антонов. – В сложившейся ситуации ослабление рубля необходимо для сокращения бюджетного дефицита, и власти предупреждали об этом еще летом. Как и ожидалось, сильный рубль способствовал дефициту бюджета. И, если оценить дефицит примерно в два триллиона рублей, то для закрытия "дыры" курсу доллара нужно еще подняться до 75 рублей».
Согласимся, вполне откровенное объяснение. Остаётся, правда, вопрос: когда минувшей весной Банк и Минфин России бросились, несмотря на внутри- и внешнеэкономические реалии, любой ценой «укреплять» рубль – учитывали они тогда параметры госбюджета? Либо же приоритет был иной – продемонстрировать некое «укрепление» рубля сугубо политически, пусть даже в ущерб практически всей экономической системе?
Мягко говоря, не наблюдается и обещанного ранее изобилия «незападных» валют в обменных пунктах, равно как и в международных финансовых операциях РФ. С этим по-прежнему проблемы – как мы писали ранее, доллар и евро по-прежнему вне конкуренции. Очевидно, что эти проблемы, равно как и объяснение упомянутым экспертом причин актуальной траектории российского рубля, ещё более усиливают зависимость страны и её населения именно от доллара США и евро. Более того, по имеющимся данным, официально пока не разглашаемым, реальная доля «незападных» валют во внешнеэкономических расчетах РФ к настоящему времени составляет не более 20%, ибо валюты эти, наряду с рублём, как не были, так и по сей день не являются основными расчётными средствами в международных транзакциях. В этой связи крайне характерно, что показатели растущего товарооборота России с участниками «незападных» альянсов – БРИКС, ШОС, ЕАЭС, СНГ, и даже с Белоруссией, – по-прежнему озвучиваются исключительно в долларах.
Кроме того, несмотря на многочисленные разговоры, преобладающая часть рублёвых поступлений из-за рубежа затем конвертируется опять-таки в доллары США и / или в евро, причём не только из-за международного характера этих валют, но и вследствие прогрессирующего обесценения рубля ускорившегося с середины 2022 года роста в РФ цен и тарифов. Данная тенденция подтверждается и весомым обесцениванием рубля по отношению к иностранным валютам с декабря 2022 года. Достаточно сказать, что по официальным данным Минфина и ЦБ РФ, уровень инфляции в РФ в 2021 г. составил 8,7%, а в 2022 г. – не более 12,3%. По данным же особо не оспариваемых профильных зарубежных источников, реальный уровень инфляции в РФ составляет соответственно, 11,3-11,7 и 13,6-13,9 %.
Как упомянуто выше, по мнению многих специалистов, ослабление рубля обусловлено, прежде всего, падением спроса на российскую нефть со времени введения против неё европейских санкций (с 5 декабря 2022 г.), с введением Брюсселем «потолка» в отношении РФ и с наращиванием импорта товаров массового спроса, в т. ч. сырьевых, из «дружественного» зарубежья. Оплата за эти поставки идёт в основном, в долларах США и в евро, но не в национальных валютах – соответственно, внутри РФ растёт спрос именно на западные деньги. Кроме того, усиливается риск вторичных санкций против дружественных стран, уже затронувших компании / банки не менее пятнадцати стран дальнего зарубежья. Как следствие, эти государства всё чаще прибегают к реэкспорту на территорию РФ, но исключительно в долларах и евро. Наконец, как и ранее, экспортёры сырья не менее половины своей выручки размещают в «дальнем» зарубежье. Поставки же любых стран (и, соответственно валютно-экспортная выручка) котируются в долларах или евро – «инвалютный круг», таким образом, замыкается... Таким образом, никакой замены «американца» или «европейца» рублями или иными национальными валютами в более-менее заметных объёмах нет, и не предвидится – разве что в благозвучных отчетах тех же Минфина и Банка России (по мнению которого, к слову, импортозамещение приводит к снижению уровня жизни)…
Обращаясь же вновь к объяснениям господина Антонова и иже с ним, заметим, что они оставляют в стороне ещё один весьма актуальный вопрос: каким образом предприятиям гражданских и военных отраслей планировать свою финансово-экономическую деятельность в условиях неизбежного, и даже, оказывается, полезного падения рубля? Не упоминается и то, что ввиду этого падения заблаговременно обесцениваются все бюджетные дотации и субсидии, в т. ч. адресуемые социальной сфере, поскольку рассчитывались они исходя из относительно стабильного и предсказуемого курса рубля, как минимум, на предстоящее полугодие. Но как в этом случае можно утверждать госбюджеты и прочие руководящие государственные финансовые документы на два-три года вперёд, как это издавна повелось в нашей стране?
Как видим, вопросов пока больше, чем ответом, давать ответы не которые, так или иначе, придётся. Как следует из предновогоднего интервью вице-премьера Правительства РФ Андрея Белоусова, речи о создании мобилизационной экономики в настоящее время не идёт, так как «мобилизационная экономика – это часть понятия "мобилизационное общество"… это всегда военизированная история, это всегда отказ от личных интересов перед государственными... Думаю, что мобилизационную экономику нам создавать сейчас в таком плане смысла никакого нет, просто не получится это сделать. Но у нас есть достаточно большое количество резервов и рычагов, которые мы можем задействовать, чтобы решить те задачи, которые ставили президент и сама жизнь».
Можно предположить, что речь идёт о тактическом сиюминутном реагировании на возникающие вызовы, в том числе и в контексте денежно-кредитной политики. О том, насколько эффективной может быть такая линия, и есть ли ей реальная альтернатива – существуют разные мнения. Пока же, по прогнозу Банка России, в наступившем году экспорт снизится на 7,5-11,5% – на 114 млрд. долл., в то время как импорт увеличится на 15 млрд. долл. Вкупе с продолжающимся оттоком денежных средств за рубеж, это точно не обещает российскому рублю «лёгкой жизни».
Алексей Балиев