В Общественной палате РФ 29 августа с.г. состоялся круглый стол «Первая Отечественная. Русское общество и нашествие Наполеона». Модератором выступила член Комиссии ОП РФ по просвещению и воспитанию, президент Фонда исторической перспективы, доктор исторических наук Наталия Нарочницкая.
Фактически – то была общемировая война, судя по её географии со второй половины 1790-х годов, причём Россия в 1812-13 гг. одержала победу на трех фронтах!
В работе круглого стола участвовали многие ведущие российские историки, политологи, представители общественности. Были рассмотрены важные, зачастую новые аспекты событий двухвековой давности, а также значимые для нашего времени уроки того великого года для современной России. Участники форума обсудили, в том числе, вопросы восприятия русским обществом вторжения Наполеона в Россию, патриотического подъема и народного сопротивления в те годы под руководством императора Александра I, попытки агрессоров расколоть русское общество и расчленить обширный Европейский регион России.
Тональность столь значимого форума была задана его модератором Наталией Нарочницкой: «…В судьбе каждого народа всегда найдутся яркие, прочно врезавшиеся в память, отмеченные беззаветной героикой периоды, которые независимо от количества пройденных лет, а порой и столетий, остаются всегда интересны и актуальны. Поражая нас своей значимостью и незабываемостью». Именно такую роль, по оценке Н. А. Нарочницкой, сыграла в жизни Российской империи «Отечественная война 1812 года – бесспорно, крупнейшее драматическое событие нашей истории первой половины XIX века».
С этим мнением согласились все участники форума.
Как отметил доктор исторических наук, заведующий Экспозиционным центром Государственного исторического музея В.М. Безотосный, патриотический подъем в тот период проявлялся в русских и русскоязычных регионах России. В то время как в прибалтийском регионе, в присоединённой к России в 1809 г. Финляндии и в экс-польских районах России преобладали, если не доминировали «нейтральные» настроения, что поддерживалось «пронаполеноновской» пропагандой. Но, несмотря на наличие крепостного права в большей части страны – уточним, оно было в основном в её русских и русскоязычных регионах – крестьяне и «высокие» сословия в этих обширных регионах проявили подлинное единение. Ибо нашествие 1812 года угрожало существованию российского государства, его расчленению на марионеточные квазигосударства.
В свою очередь, С.В. Белоусов, доктор исторических наук (Пензенский госуниверситет) рассказал о вышедшей накануне 211-й годовщины Бородинского сражения в ПГУ его монографии «„На поле грозной сечи…”: пензенцы в Бородинском сражении». В этом издании рассматривается ход Бородинского сражения через призму участия в нем жителей Пензенского края, проведен анализ этнического и социального происхождения пензенцев – участников Бородинской битвы и, целом, освободительного похода Русской армии в 1812-13 гг. Рассматриваются также дальнейшие судьбы многих пензенцев-участников той войны.
С.В. Белоусовым особо отмечена в организации общерусского сопротивления роль Воззвания Святейшего Синода «Ко всем благоверным чадам Российской церкви», последовавшим за Высочайшим манифестом от 6 июля 1812 г. В этом документе указано, что «…народ французский ниспровергнул престол единодержавия и алтари христианские» и, тем самым, заслужил «проклятие Божее». Наполеон назван «властолюбивым, ненасытимым, не хранящим клятв, не уважающим алтарей врагом, покушавшимся на нашу свободу, угрожавшим домам нашим и храмам Божиим». А навязанная России война объявлена как «искушение», постигшее Россию, преодолеть которое можно «только с божественной помощью, подняв оружие на щит».
Заметим, в этой связи, что Ватикан ни словом не обмолвился в защиту подвергшейся агрессии России. Впрочем, аналогичная позиция была характерна для римо-католического центра и в годы Великой Отечественной войны…
Доктор исторических наук А.В. Гладышев (Саратовский госуниверситет им. Н.Г. Чернышевского) сакцентировал внимание на наполеоновских проектах отторжения от России – по крайней мере, в её Европейском регионе – ряда национальных регионов, где «ультранационалисты» поддерживалась наполеоновскими эмиссарами.
Но этим регионам было уготовано практически полное подчинение оккупантам, и поэтому надлежащей поддержки от антирусских националистов оккупанты не дождались. Разумеется, на общественно-политические настроения в обширной и многонациональной империи повлияли и активные операции Русской армии, которая, вопреки наполеоновским и «пронаполеоновским» пропагандистам, отнюдь не была разгромлена.
Подчеркнём, в этой связи, что грамотные действия Русской армии и ополчения вынудили агрессоров продвигаться только по узкому коридору от тогдашней западной границы России к Смоленску и далее к Москве. Попытки армии «двунадесяти языков» расширить географию агрессии за счет белорусских, литовских, латвийских и североукраинских районов были надёжно пресечены (см. карту), что, в свою очередь, предопределило фактическую блокаду агрессоров и их последующее отступление по тому же коридору, который становился ещё более узким.
А.В. Буганов, доктор исторических наук (Институт этнологии и антропологии РАН), проинформировал о «подспудных» настроениях в крепостной, т.е. крестьянской среде в пользу возможного освобождения от крепостничества с помощью «просвещённой» Франции. В этой связи в 1812 г. в некоторых русских губерниях Европейской части России отмечались крестьянские волнения, косвенные поводы к которым давала «наполеоновская» пропаганда. Иногда дело доходило даже до совместных с оккупантами погромов помещичьих усадеб.
Однако угроза самому существованию России и русских традиций, как отмечает А.В. Буганов, переместила антикрепостнические настроения на «второй план». А потому надеждам агрессоров на максимальный социально-политический антагонизм в русских и русскоязычных регионах Европейской части России вследствие успешного начала вторжения не суждено было сбыться.
Своё видение упомянутых и смежных вопросов изложили в ходе форума и другие историки, политологи и публицисты, оценки и выводы которых в основном, были созвучными или схожими с изложенными выше.
Вместе с тем, в ходе форума не прозвучал в должной мере тот факт, что в 1804-13 гг. Россия одержала победу одновременно на трёх фронтах. Порою забывается, что, помимо отражения наполеоновского вторжения, русская армия вела успешные военные действия против Османской империи и Персии, коих на войну с Российской империей спровоцировал тогдашний коллективный Запад.
Британские и французские планы начала XIX века предусматривали вовлечение представлявших серьёзную силу двух южных соседей в длительную войну с Россией на Кавказе и на Чёрном море. Цели – ограничение возможностей переброски русских войск на западную границу, а также и недопущение дальнейшего продвижение Российской империи в Закавказье, на Балканы и в Дунайский бассейн.
Но всё тщетно: по условиям Бухарестского мирного договора с Турцией (16 мая 1812 г. по старому стилю) к России отошла почти вся Грузия с портами Сухуми и Гагра, что укрепило российские военно-политические позиции на востоке и юго-востоке Черноморского бассейна. Россия упрочила свои позиции и в Дунайском бассейне – северо-западном Причерноморье, ибо к ней переходила восточная часть автономного от Порты Молдавского княжества – т.е. территория Бессарабии (нынешней Республики Молдова).
А российско-турецкая граница в этом регионе переносилась вглубь тогдашней Турции: с Днестра на Прут и дельту Дуная. Причем Порта гарантировала свободу русского торгового судоходства по всему Дунаю и Пруту. Кроме того, Сербии впервые была гарантирована внутренняя автономия.
Война же с Ираном завершилась в 1813-м присоединением к России почти всей территории нынешней Азербайджанской Республики, включая прикаспийские форпосты Баку и Ленкорань, и большей части Каспийского моря. Кроме того, Иран отказался от претензий на Дагестан на Восточную Грузию.
Первый секретарь ЦК КП (1933-53) и председатель Совета Министров (с перерывами в те же годы) Азербайджана Мир-Джафар Багиров на XIX съезде КПСС (1952 г.) оценивал означенные события следующим образом: «…Нужно во весь рост поставить вопрос о благотворности присоединения нерусских народов к России. Для многих народов в тех конкретных исторических условиях, когда им угрожала опасность полного порабощения и истребления со стороны отсталых Турции и Ирана, за спиной которых стояли англо-французские колонизаторы, – присоединение к России было единственным выходом и имело исключительно благоприятное значение в их дальнейшей судьбе. Для дальнейшего укрепления дружбы народов нашей страны нужно широко и всесторонне освещать вопросы о неоценимой помощи, которую оказывал и оказывает всем народам нашей страны наш старший брат – русский народ!»
В целом, 1812-15 годы характеризуется как «период наивысшего могущества Российской Империи, которому завидовали все последующие императоры России и, тем более, советские власти – по крайней мере, до Второй мировой войны», – таково мнение российского писателя и историка Дмитрия Мережковского (1865-1941).
Алексей ЧИЧКИН