Индия, придерживаясь курса на преодоление прежней ограниченности своей внешней политики сугубо региональным контекстом, проявляет растущий интерес к постсоветской Средней Азии, и в том числе – к Казахстану. Прошедший 27 января видео-саммит «Индия – Центральная Азия» с участием лидеров Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении – тому свидетельство. МИД Индии отметил, что «саммит станет отражением растущего взаимодействия Нью-Дели со странами Центральной Азии».
Классически понимаемый регион Центральной Азии охватывает гораздо большее пространство, чем постсоветскую Среднюю Азию, но в терминах индийской геополитики под Центральной Азией понимается, прежде всего, наша Средняя Азия. Казахстан, в свою очередь – это «сердцевина» (heartland) Средней Азии.
Казахстан занимает в центральноазиатской политике Индии особое место как вторая по величине республика бывшего СССР, обладающая важным стратегическим положением. В первую очередь – в вопросах безопасности. В Индии проживает 130 млн. мусульман, географически постсоветскую Среднюю Азию от Индии отделяет узкая полоска афганской территории и сравнительно небольшая часть пакистанской. Прямое расстояние от Кабула до Нью-Дели составляет всего 1000 км., а от Кабула до границы с Таджикистаном почти рукой подать.
При этом с Пакистаном у Индии сохраняются стабильно враждебные отношения. На фоне соперничества Индии с Китаем и её сближения с США Исламабад качнулся в сторону Китая, а уход из Афганистана американцев и их союзников воспринял как угрозу собственной безопасности в связи с образовавшимся вакуумом силы. Этот вакуум может заполнить Индия, по крайней мере, частично. Нью-Дели развивает отношения с Кабулом, в то время как у Исламабада с Кабулом имеется неурегулированный территориальный спор. Эти факторы, взятые в комплексе, повышают стратегическое значение Средней Азии, как для Пакистана, так и для Индии.
Со стратегической точки зрения Средняя Азия нужна Индии, чтобы «окружить» Пакистан, а конкретно Казахстан нужен для того, чтобы получить в сердце региона прочный плацдарм своего политического и экономического влияния. По аналогии, Индия развивает сотрудничество с Монголией, как бы «сжимая» Китай с севера, и Непалом и Бутаном, «поджимая» его уже с юга. Премьер-министр Индии Нарендра Моди говорит об Индии как духовном соседе Монголии и о тысячелетних культурно-религиозных связях двух стран. Индию с Монголией, Непалом и Бутаном связывает многовековая история буддизма, подчёркивает Нью-Дели.
Приблизительно в таких же словах говорится о партнёрстве Индии и Казахстана. Называя себя также дальним соседом (extended neighbour) Монголии, Нью-Дели аналогичным образом называет себя и дальним соседом Казахстана, упоминая об уходящих корнями в седую древность контактах азиатских кочевников с оседлой индийской культурой. Примечательно, что кочевое происхождение казахской культуры Индия считает плюсом, видя в нём залог меньшего влияния ислама на казахов.
Почти примыкая к Монголии, и со стратегической точки зрения Казахстан образует с ней протяжённую «дугу» вдоль границы с Китаем, что с точки зрения индийской стратегии очень даже важно. Немалое значение имеет и то, что Казахстан расположен на северо-востоке Каспия, Китай – на востоке от Каспия. Каспийский бассейн – перспективное место для энергетических проектов с участием не только местных, но и внерегиональных игроков (ЕС, США). Запасы нефти на Каспии специалисты оценивают в 30 млрд. баррелей. Индия входит в пятёрку мировых лидеров по объёму потребляемых энергоресурсов. Нефть в Индию поступает из Персидского залива, и те не менее, она остро нуждается в альтернативных поставщиках.
Индию и Казахстан объединяют готовность к углублению экономического сотрудничества, в том числе в сфере энергетики, и борьба с исламским терроризмом. Дестабилизацию и радикализацию Средней Азии Нью-Дели воспринимает как непосредственную угрозу, поскольку у Пакистана накоплен богатый опыт подковёрных контактов с исламистскими группировками. У Индии такого опыта нет. Пакистанская пресса в публикациях на тему отношений с Индией и Китаем до сих пор именует афганских моджахедов времён нахождения в Афганистане советских войск не иначе как борцами за свободу (freedom fighters). В Нью-Дели уверены, что Исламабад может использовать процесс исламизации Средней Азии, если таковой начнётся, против региональных интересов Индии.
Нью-Дели привлекает светская модель казахстанской государственности, без прямой отсылки к исламу. Такая модель должна быть образцом для других среднеазиатских республик, полагают индийские специалисты. Так, эксперт Института исследований и анализа в области обороны (IDSA) Миина Сингх Рой (Meena Singh Roy) приводит в пример государственный флаг Казахстана, выполненный в голубых и золотых тонах без исламской символики.
Влияние Казахстана как светского государства в ареале исламского мира, проводящего поликультурную политику, способно повести всю Среднюю Азию по такому же пути, полагают индийские эксперты. В их понимании Казахстан, если добьётся непререкаемого регионального лидерства, автоматически превратит весь регион в буфер, сдерживающий исламистские тенденции на подступах к индийским рубежам.
На данный момент степень политического и экономического присутствия Индии в Средней Азии весьма скромна. Ежегодный товарооборот между Индией и среднеазиатскими республиками составляет $2 млрд. Соперник Индии, Китай, здесь обосновался прочнее. Так, 5% всего импортируемого в Китай газа составляет казахстанский газ, столько же – узбекистанский и 28% туркменский. Можно сказать, что пока Нью-Дели проигрывает Пекину в конкуренции за место на региональном рынке энергоресурсов.
Индийские эксперты видят экономическую роль Индии в регионе как альтернативы Китаю в области инфраструктурных проектов, инвестиций и кредитования. Такая модель отработана Индией во взаимоотношениях с Монголией.
Индия не имеет непосредственной границы с республиками Средней Азии и это затрудняет двусторонние контакты. В свою очередь, Исламабад стремится не допустить роста индийского влияния в регионе и расширения сотрудничества Нью-Дели не только с Казахстаном, но и с Россией и Ираном. Пакистан включает постсоветскую Среднюю Азию в зону «стратегической глубины» для сдерживания Индии. Средняя Азия нужна Пакистану как «дружественный тыл» в противостоянии с Индией, так как Пакистан не располагает необходимой территориальной глубиной для прямого сдерживания своего более мощного соседа в случае полномасштабной войны. Впрочем, пока предпосылок к такому развитию событий нет. На официальном уровне Исламабад и Нью-Дели высказываются за нормализацию двусторонних отношений.
Индия, оказывая на Пакистан давление с юга, стремится взять его в тиски, «прижав» к Афганистану. Для успеха этой стратегии Индия нуждается в дружественной Средней Азии, а путь к этому видит в углублении партнёрства с Казахстаном. Никакая другая среднеазиатская республика не в состоянии способствовать реализации этой долгосрочной цели. Многочисленные узбекская, таджикская, туркменская ирредента в Афганистане не позволяют Ташкенту, Душанбе и Ашхабаду заменить Казахстан в этой игре, а Киргизия слишком мала для такого.
На казахстанском направлении Исламабад пока обходит Индию по некоторым позициям. С 2005 года по несколько десятков казахстанских военнослужащих обучаются в военных школах в Пакистане и на курсах подготовки военных наблюдателей ООН в Международном центра мира и стабильности в Исламабаде. Казахстанские дипломаты проходят стажировку в Дипломатической академии Пакистана. В прошлом году Казахстан и Пакистан подписали План двустороннего военного сотрудничества на 2022 год, включив в него мероприятия по военной подготовке и военному образованию.
Пакистан смотрит на Казахстан как на выгодного поставщика сельхозпродукции и энергоресурсов, а возможно – также и урановой руды. Индия заинтересована в импорте аналогичной продукции. Но горизонты сотрудничества Казахстана и других среднеазиатских республик с Пакистаном остаются ограниченными. Индия может предложить больше номенклатурных позиций для сотрудничества. Исламабад предпочитает следовать в фарватере китайской политики на среднеазиатском направлении. В личной гонке за влияние в Средней Азии Пакистан вряд ли обгонит Индии, но в двойке с Китаем он способен создать для неё немало дополнительных сложностей.
Учитывая, что угроза радикализации Средней Азии сохраняется, а реноме Исламабада как закулисного опекуна исламских террористов не добавляет ему плюсов в глазах международных партнёров, Казахстан и другие республики Средней Азии вряд ли пойдут на заметное расширение сотрудничества с Пакистаном. Индийские аналитики указывают на юг Казахстана как на опасное место концентрации приверженцев исламистской идеологии. Казахстанские власти тоже об этом знают. Пакистан не только ситуативно содействует исламистам, но и ситуативно с ними борется. Казахстан и Пакистан обсуждают совместные методы борьбы с терроризмом, и вряд ли масштабы их двустороннего сотрудничества выйдут за обозначенные в этой статье линии.
Подводя итог, можно сказать, что перед Нью-Дели открывается «окно возможностей» в Средней Азии, но подступы к этому окну перекрывают Китай и Пакистан. Нью-Дели должен провести внушительную подготовительную работу, прежде чем идти в Среднюю Азию. Проведение видео-саммита «Индия – Центральная Азия» свидетельствует о том, что такая работа уже начата.
Владислав Гулевич