В Китае до 2026 года будут построены семь биологических лабораторий для работы с самыми опасными патогенами, одна из которых – в районе города Харбин, вблизи границы с Россией. Объект будет специализироваться по зоонозным инфекциям, таким, как вызвавший пандемию коронавирус, сообщают Известия со ссылкой на данные в национальной программе КНР по обеспечению биобезопасности.
Сейчас в Китае есть лишь одна подобная лаборатория – в городе Ухань, который в конце 2019 года стал эпицентром вспышки новой коронавирусной инфекции, разросшейся за несколько месяцев до глобальной пандемии. Официальная версия необходимости создания сети биолабораторий связывает эту программу с ростом числа смертельных инфекционных заболеваний в китайских регионах. К примеру, обращается внимание на наличие очагов чумы в прилегающих к Монголии провинциях. В одной из публикаций 2017 года отмечалось совпадение по времени вспышки нетипичной для данного региона формы бубонной чумы в Баян-Улгийском аймаке (на стыке границ Монголии Россией, Казахстаном и китайским Синьцзяном) с проведением на его территории учений группы американских военнослужащих, формально находившихся в Монголии с целью горной подготовки. Возглавлял их некий сержант Шон М. Томпсон, числившийся, что интересно, сотрудником Техасского университета, доктором наук, специалистом по генетике, биохимии и сельскому хозяйству…
Каждая из лабораторий на территории КНР получит свою специализацию. В частности, объект в районе Харбина будет исследовать заболевания, передающиеся от животных к человеку. В юго-западной провинции Юньнань создадут центр биологической безопасности, который «займется экспериментами по инфицированию приматов». На севере Китая будет создана еще одна лаборатория для борьбы с инфекционными заболеваниями и по их профилактике.
Почему одна из лабораторий будет построена вблизи границы с Россией? Заведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии факультета естественных наук Новосибирского государственного университета, член-корреспондент РАН Сергей Нетесов в интервью «Известиям» объяснил это тем, что в провинции Хэйлунцзян, столицей которой является Харбин, «много природных очагов клещевого энцефалита, вируса ящура и чумы».
На территории Китая чума известна с VI в. до н.э. На протяжении двух последних столетий эпизоотии (эпидемии у животных) чумы были выявлены в 23 из 34 провинций и автономных районов. В 2000-2017 гг. в Китае зарегистрировано 245 случаев заболевания людей чумой, из них 38 с летальным исходом. В настоящее время Китай отнесен к группе стран с высокой степенью потенциальной опасности выноса чумы за пределы страны
На северо-востоке Китая энзоотичными по чуме являются Центрально-Маньчжурская равнина, восточные и южные склоны Большого Хингана. В пределах Юго-Западного Китая природные очаги чумы расположены в провинции Юньнань. В настоящее время высокая эпизоотическая и эпидемическая активность чумы сохраняется в горных и высокогорных природных очагах, в основном расположенных в Северном, Северо-Западном и Западном Китае. В 1960-2014 гг. заболевания людей были выявлены в провинциях Цинхай, Юньнань, Ганьсу. Равнинные и предгорные очаги на территории Внутренней Монголии, Северо-Восточного и Юго-Восточного Китая в последние 50 лет характеризуются снижением эпизоотической активности и находятся в состоянии межэпизоотического периода.
«В науке существует “проблема межэпизоотического периода”. Не вполне ясно, где сохраняется микроб чумы в тот момент, когда эпизоотия прекращается и прерывается цепочка передачи “грызун-блоха-грызун”, – рассказал в интервью порталу «N+1» руководитель Отдела эпизоотологического мониторинга и прогнозирования Ставропольского научно-исследовательского противочумного института Владимир Дубянский. По его словам, в некоторых природных очагах чумы паузы между эпизоотиями, то есть периоды, когда ученые не фиксируют зараженных чумой животных, могут длиться по десять лет и больше.
Местом происхождения современной чумы в Китае считается провинция Юньнань на юго-западе КНР на границе с Индией, то есть весьма далеко от границ России.
Эпизоотическая пауза в Китае длится, как уже было сказано, в течение последних пятидесяти лет, и нет никаких признаков, что она может прерваться. Сообщения о том, что на севере Китая, в автономном районе Внутренняя Монголия к медикам поступил местный скотовод с признаками бубонной чумы, не дает к этому никаких оснований. И хотя на севере Китая объявлен режим повышенной эпидемиологической опасности, речь идёт об обычной процедуре, позволяющей эффективно купировать локальные вспышки «черной смерти».
В 2014 году в Китае чумой заразились и умерли три человека, в 2015 – также трое, одного удалось вылечить. В 2016 году всего один случай заражения, больного вылечили. Более поздней статистики пока нет.
Но тот факт, что в 2020 году зарегистрирован всего один случай заражения чумой, свидетельствует о том, что медицинские власти Китая полностью контролируют ситуацию, что угрозы возникновения эпидемии чумы не существует. Соответственно, поводом для строительства сети биолабораторий борьба с чумой быть не может. К слову, выявленная на ранних стадиях чума легко и быстро лечится антибиотиками.
По всей видимости, реальный мотив для реализации масштабной программы строительства сети биолабораторий в Китае – это коронавирусная инфекция, которая «гуляет» по миру на протяжении почти целого года.
Недружественные Пекину СМИ некоторых стран утверждают, что в КНР существует масштабная программа разработки и применения биологического оружия, что власти Поднебесной категорически отрицают. Периодически можно встретить утверждения разной степени достоверности о том, что биологическое оружие разрабатывают США, Китай и ряд других стран, включая Россию.
В текущей реальности ни одно государство не признает, что имеет на вооружение биологическое оружие или разрабатывает его. Это данность, которая вряд ли изменится в ближайшей, а, возможно, и в среднесрочной перспективе. Причина проста: биологическое оружие, а тем более, избирательно действующие «расовые» вирусы, которые, как мы уже писали, могут быть созданы на базе уже существующих технологий, априори антигуманно. А та страна, которую документировано уличат в разработке или применению боевых вирусов, станет мировым изгоем в одном ряду с гитлеровской Германией или милитаристской Японии с её чудовищными экспериментами на людях.
Возможно, ещё более веская причина состоит в том, что такая ситуация устраивает всех крупных мировых акторов. С помощью информационной раскрутки пандемических ужасов они решают столь сложные проблемы, которые раньше можно было решить, лишь развязав мировую войну с применением кинетического оружия.
Российский философ и военный историк Сергей Переслегин в своей книге «Новые карты будущего», вышедшей в 2008 году, сделал прогноз, что биологическое оружие будет применяться террористическими группировками в интересах тех или иных геополитических игроков.
Его прогноз сбылся лишь отчасти. Биологическое оружие применяется, причём в массовом масштабе, но оно разрабатывается, по нашему мнению, в государственных военных лабораториях и применяется для подрыва экономики геополитических конкурентов.
Биологическая война стала одним из доменов мультидоменной войны, на данный момент, похоже – это один из ключевых театров военных действий. В определенном смысле – более эффективный, нежели любые экономические санкции или реальная война.
Если вирус или иная инфекция стали оружием в геополитической конкуренции, то руководству любой страны следует исходить из известного принципа: в политике имеют значение не намерения, а возможности. И если обычные пограничные войска располагаются по периметру государственных границ даже на рубежах дружественных государств (а Китай и Россия на данный момент – дружественные государства), то и фабрики «биоинноваций» следует располагать также вблизи границ соседних стран, чтобы иметь возможность симметрично ответить на внезапную атаку в биологическом домене гибридной войны.
Хорошо известно (и об этом мы писали не раз и ещё будем), что США открыто располагают свои военные лаборатории по периметру российских границ. Российские власти регулярно выражают свое недовольство этим фактом. Что касается китайской биолаборатории в провинции Хэйлунцзян, то она, несомненно, будет сотрудничать с аналогичными российскими научными центрами, которые находятся на Дальнем Востоке вблизи китайских границ. Так же как сотрудничают в последние десятилетия пограничники и военные Китая и России.
При этом ни на секунду не следует забывать знаменитую максиму Клаузевица: «В таких вещах, как война, ошибки от доброжелательности являются худшими из всех».
Владимир Прохватилов, старший научный сотрудник Академии военных наук
Фото: AFP