Турция сталкивается с растущими издержками из-за того, что нефтепровод Киркук – Джейхан, энергетический коридор от нефтяных месторождений на севере Ирака со Средиземным морем, закрыт более двух лет, пишет Nordic Monitor. Парламентские слушания и недавние расследования показывают, что длительная остановка связана не только с дипломатическими тупиками или юридическими спорами, но и с предполагаемой коррупцией в ближайшем окружении президента Реджепа Эрдогана.
В марте 2023 года работа трубопровода протяжённостью 1000 километров, совместно управляемого турецкой государственной трубопроводной компанией BOTAŞ и Государственной организацией по сбыту нефти Ирака (SOMO), была приостановлена после вынесения Международной торговой палатой решения не в пользу Турции за нарушение ею двустороннего соглашения 1973 года.
Арбитражной комиссией установлено, что Анкара незаконно разрешила курдскому региональному правительству в Эрбиле самостоятельно экспортировать сырую нефть через терминал Джейхан в обход Багдада. Инстанция по экономическим спорам присудила Ираку компенсацию в размере около 1,5 миллиарда долларов, которую Анкара была вынуждена выплатить.
В то время как турецкие официальные лица, в том числе министр энергетики Алпарслан Байрактар, неоднократно заявляли, что трубопровод технически готов к возобновлению работы, на местах никаких сдвигов не наблюдалось. Широко разрекламированный визит президента Эрдогана в Багдад в 2024 году к прорыву не привел – против ожиданий, соглашение о возобновлении работы трубопровода подписано не было. Неудачная попытка восстановить разлаженные энергетические связи не свидетельствует в пользу усиления влияния Турции в регионе.
По данным Комитета по государственным экономическим предприятиям Великого Национального Собрания, продолжающаяся приостановка работы наносит серьёзный финансовый ущерб. BOTAŞ продолжает нести ежемесячные расходы в размере 25 млн долл. на гарантированную пропускную способность и техническое обслуживание трубопровода, по которому нефть не поступает с начала 2023 года.
Впрочем, закрытие трубопровода связано не только с юридическими недочётами или бюрократической инерцией. Проведённое в 2024 году Nordic Monitor расследование показало, что первоначальная договорённость, позволявшая экспортировать курдскую нефть через Джейхан, обогатила частных лиц и компании, связанные с семьёй Эрдогана. Согласно представленным документам, платежи за курдскую нефть проходили через офшорных посредников, в том числе через энергетические компании с непрозрачной структурой собственности, связанные людьми Эрдогана.
Хотя Международная торговая палата (ICC) позже обязала Турцию возместить Багдаду ущерб за этот несанкционированный экспорт, стало известно, что в течение нескольких лет эта схема приносила значительную личную прибыль соратникам Эрдогана. Из-за финансовых выгод администрации якобы было политически сложно полностью урегулировать спор даже после решения суда. Соответственно, нежелание Турции настаивать на возобновлении работы трубопровода связано не только с дипломатической напряжённостью, но и с защитой личных финансовых интересов.
Все эти обвинения встретили скептицизм со стороны некоторых турецких законодателей. В ходе недавнего заседания Комитета по государственным экономическим предприятиям 24 июня 2025 года оппозиционные члены парламента задавали вопросы представителям BOTAŞ и Министерства энергетики о том, почему, несмотря на заявления о завершении технического ремонта, трубопровод остаётся закрытым. «Нет никаких причин, по которым этот трубопровод не должен работать. Мы теряем деньги каждый день, но при этом нет ни прозрачности, ни решения, ни подотчётности. Кому на самом деле выгодна эта задержка?», возмущался один из законодателей
Приостановка поставок сырой нефти обошлась Турции как минимум в 400 млн долларов (около 15 млрд турецких лир) в виде платы за транзит, утверждает депутат от Народно-республиканской партии (НРП) Дениз Явузыйырмаз. Он также задался вопросом о том, намеренно ли правительство держит трубопровод закрытым, чтобы компенсировать арбитражное взыскание в размере 1,5 млрд долларов, наложенное Международным уголовным судом: «Планируется ли держать трубопровод закрытым в течение нескольких лет, чтобы убытки от невыплаченной платы за транзит компенсировали ущерб, который мы должны возместить?» Также он призвал к полному раскрытию информации о прибыли, которую Турция якобы получила, содействуя экспорту нефти из Курдистана без согласия Багдада: «Кому это выгодно? Получило ли выгоду турецкое государство или были задействованы частные компании? Сколько они заработали? Весь этот процесс остаётся тёмным и непрозрачным».
Ситуацию осложняет неразрешённый спор между федеральным правительством в Багдаде и курдским региональным правительством в Эрбиле. В правительстве Ирака настаивает на том, что весь экспорт нефти должен осуществляться через SOMO, что фактически положило конец десятилетней независимой экспортной стратегии властей Эрбиля. Судебное решение в Гааге укрепило позиции Багдада и усилило давление на Анкару с целью прекращения курдского экспорта. Турция в конце концов, хотя и неохотно, согласилась.
Тем временем правительство М. Шиа ас-Судани ищет альтернативные экспортные пути с целью снижения зависимости от турецкой территории. Так, в последнее время Багдад возобновил обсуждение трубопровода Киркук-Банияс, старого транзитного коридора, по которому нефть могла бы поступать на средиземноморское побережье Сирии. Изначально построенный в 1950-х годах, но выведенный из эксплуатации из-за войны, трубопровод на Банияс обеспечил бы прямое сообщение с мировыми рынками в обход Джейхана. Представители Багдада провели переговоры со своими коллегами в Дамаске, и, как сообщается, в настоящее время проводятся предварительные инженерные изыскания. В случае завершения строительства (чему могут препятствовать самые разные обстоятельства нестабильного региона) новый трубопровод теоретически мог бы переправлять более 300 тыс. баррелей в сутки, что значительно снизит роль Турции в региональной энергетической логистике.
Несмотря на высокие экономические и стратегические ставки, турецкие власти не раскрывают подробностей переговоров с Ираком. Будучи в 2024 г. с визитом в Багдаде, Эрдоган с оптимизмом говорил об «углублении двустороннего сотрудничества», однако никаких официальных соглашений по энергетике достигнуто не было. По словам наблюдателей, ни одна из сторон не проявила готовности к компромиссу: если в Багдаде настаивают на полном контроле над экспортом нефти, Анкара, по-видимому, не решается публично разорвать наработанные связи с Эрбилем. В начале июня в Багдаде в очередной раз резко раскритиковали курдские региональные власти за неспособность пресечь то, что они называют «контрабандой» нефти с месторождений на севере страны.
Глава курдского регионального правительства Масрур Барзани заявил, что приостановка экспорта нефти через Турцию привела к убыткам в размере более 25 миллиардов долларов как для властей Эрбиля, так и для Багдада. Выступая 25 июня на пресс-конференции по итогам заседания кабинета министров, Барзани отметил, что федеральное правительство до сих пор не выплатило никакой компенсации народу Курдистана: «Чтобы возобновить экспорт, необходимо достичь соглашения со всеми сторонами, особенно с участвующими в проекте компаниями».
В начале 2025 года парламент Ирака одобрил поправку к бюджету, согласно которой стоимость транспортировки и добычи нефти в Курдистане должна составлять 16 долларов за баррель, а Региональное правительство Курдистана должно передавать добытую нефть иракской SOMO. Однако полного возобновления экспорта пока не произошло из-за продолжающихся технических и политических переговоров с участием Багдада, Эрбиля и Анкары. И вот мы видим недвусмысленное приглашение к очередным торгам, которые едва ли позитивно скажутся на реализации широковещательно заявленных проектов Турции в регионе, таких, как «Путь развития».
Александр Григорьев