Два государства, оказавшиеся под самым мощным давлением западных санкций – Россия и Иран, согласовали основы автономных финансовых взаимоотношений. Скоординированная политика противостояния западным санкциям, которой уже несколько лет придерживаются как в Москве, так и в Тегеране, и тренд на интеграцию получили логическое развитие. Начиная с нынешнего года, российские и иранские экспортеры могут осуществлять транзакции в национальных валютах – российских рублях и иранских риалах.
При этом рассматривается также перспектива полного отказа от доллара в пользу юаня в тех случаях, где чисто технически невозможно использование только национальных валют либо где затронуты финансовые интересы третьих стран. Прежде всего тех, которые не готовы к прямому переходу на рубли и риалы. О том, что всё описанное выше стало реальностью, можно говорить смело, ведь две страны практически полностью интегрировали свои системы передачи финансовых сообщений.
Стоит ли объяснять, что такая мера позволяет банкам двух стран осуществлять прямые платежи без использования международной системы расчётов SWIFT – так называемого Общества всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций. Несмотря на то что система SWIFT никогда не числилась безальтернативной и монопольной, с её помощью осуществлялось около 80% международных финансовых сделок. Отнюдь не случайно в своё время угроза отключения России от SWIFT озвучивалась разработчиками направленных против неё санкций, как едва ли не самое болезненное для нашей страны средство воздействия на её экономику и финансы.
Иранскую экономику, а главное банковскую систему республики, которая давно традиционно базируется на принципах так называемых «исламских финансов» с минимизацией, насколько это возможно, использования современных банковских технологий, в таком контексте практически не рассматривали. Нельзя забывать, что на протяжении уже нескольких десятилетий Иран в целом не просто так оценивали как менее чувствительную к разного рода жёстким мерам страну. Как известно, в Тегеране со времени разрыва с Западом предпочитают в экономике и уж тем более во внешней торговле либо по возможности замыкать всё на внутренний оборот, либо взаимодействовать с партнёрами, готовыми давать при совершении транзакций 100-процентные гарантии от пресловутой западной открытости.
Напомним, что система даёт участникам, а их более 11 тысяч по всему миру, возможности оперативно обрабатывать платежи, проводить сделки и обмениваться информацией по единым стандартам. Но SWIFT не единственная организация подобного характера, хотя и самая массовая. Считается, что в силу конкуренции SWIFT стимулирует участников поддерживать нейтралитет в политических конфликтах, что, однако, не помешало отказывать в обслуживании отдельным клиентам, таким как Иран и КНДР. Иран отключали в 2012 г. в ответ на сведения о разработке там ядерного оружия, возвращали в 2013-м и снова отключили в 2018-м после выхода США из ядерной сделки.
Известно, что ещё в марте минувшего года банковские платежные системы Ирана и России, оказавшиеся за рамками SWIFT, технически были уже готовы к интеграции. Они были практически полностью связаны и позволяли банкам обеих стран открывать счета национальным компаниям и осуществлять прямые платежи, о чём сообщал министр экономики и финансов Ирана Эхсан Хандузи. Тем не менее соответствующая правовая база финансовой интеграции, по всей видимости, просто должна была опереться на долгожданное открытие зоны свободной торговли Ирана и ЕАЭС. Дело в том, что очень многие финансовые операции между Ираном и Россией так или иначе затрагивают партнёров Тегерана по нефтяному бизнесу и коллег РФ по евразийскому объединению.
Переход на расчёты в национальных валютах необходимо рассматривать также с учётом присоединения Ирана к БРИКС и глубокой торговой интеграции Исламской Республики с ЕАЭС, которая получила 25 декабря 2023 подкрепление в виде создания ЗСТ. Новая ситуация открывает для двух стран самые широкие перспективы в развитии торгово-экономического сотрудничества.
Декларируемый ныне отказ от долларов во взаимных расчётах можно считать, по сути, формализацией уже складывающегося положения дел. Дело в том, что к настоящему времени доля рублей и риалов в российско-иранских расчётах приближается к отметке 90%, и за скобками остаются только те сделки и контракты, осуществление которых в рублях и риалах либо технически сложно, либо ведёт к необоснованным убыткам.
Уже к середине 2023 года Россия и Иран достигли 80-процентного уровня по масштабам охвата взаимных расчётов национальными валютами. Сейчас сделан новый важнейший шаг в развитии финансовых отношений двух стран, которые де-факто объединили системы обмена финансовыми сообщениями. Это уже позволяет банкам обеих стран напрямую проводить большинство транзакций, не полагаясь при этом на SWIFT.
Это событие подтвердил Мохсен Карими, заместитель главы Центрального банка Ирана по международным вопросам: «Мы соединили системы передачи сообщений двух стран друг с другом. Это означает, что банкам двух стран больше не нужна Швейцария для подключения друг к другу, и коммерческие банки обеих стран могут установить посреднические отношения. Экспортер может выставить счет-фактуру в риалах российской стороне и получать деньги от российских банков в Иране».
Интеграция систем обмена финансовыми сообщениями между банками России и Ирана представляет финансистам двух стран возможности напрямую общаться друг с другом. Если называть вещи своими именами, это возможность обходиться без услуг долларовых посредников, таких как SWIFT. А ведь многие годы именно они признавались чем-то вроде образца или единого стандарта в международных банковских коммуникациях. Сама по себе возможность проводить операции в своих национальных валютах означает, что у иранского экспортёра появились реальные инструменты не только для того, чтобы выставлять счета российской стороне в иранских риалах, но и получать платежи непосредственно из российских банков в Иране.
Нет сомнений, что прямые финансовые связи могут способствовать как потенциальному росту торговли между двумя странами, так и более оперативному и масштабному финансированию совместных проектов. Первые примеры такой практики – открытие кредитных линий для Ирана в российском Сбербанке. Напомним, что в конце декабря Россию с визитом посетил глава иранского Центробанка Мохаммад Фарзин. Он провёл в Москве переговоры с председателем российского ЦБ Эльвирой Набиуллиной, главным итогом которых стала договорённость Сбербанка и Bank Melli Iran об открытии кредитных линий на 6,5 млрд рублей. Нет сомнений, что соглашение поможет стимулировать поставки различных товаров из Ирана в Россию.
Прогресс и возможный, и, как видим, уже реальный опирается на существенное упрощение процессов оплаты и снижение зависимости Ирана и России от внешних финансовых систем. М. Фарзин, комментируя итоги своего визита в Россию, отметил, что «объём нашего экспорта в Россию превысил рост импорта из этой страны, а это означает, что мы получаем выгоду от торговли с Россией». Кроме того, с созданием ЗСТ между Ираном и ЕАЭС «тариф на 87% товаров Ирана, РФ, Казахстана и Киргизии был снижен до нуля и вести бизнес стало легко».
Виктор Малышев, по материалам: Ритм Евразии