Закономерным следствием «парламентского» государственного переворота в Исламской Республике Пакистан, приведшего к уходу популярного премьер-министра Имран Хана с водворением на его место тесно связанного с Вашингтоном и Лондоном «пенджабца» Шахбаза Шарифа, стала активизация в стране антикитайских террористических группировок.
Так, некоторое время назад боевики «Армии освобождения Белуджистана» (далее – «АОБ») выпустили выдержанный в стиле запрещённой в России группировки «ИГ» видеоролик с угрозами в сторону «китайских чиновников и объектов». А в результате подрыва 26 апреля смертницей мини-автобуса на территории университета Карачи погиб местный водитель и три китайских гражданина – преподаватели местного Института Конфуция (ещё двое получили ранения). Террористка – некая Шари Балуч (по прозвищу «Брамш»), получившая несколько магистерских степеней и преподававшая в Пакистанской государственной школе. Среди трёх братьев этой уроженки города Турбат и первой в регионе женщины-смертника – врач, заместитель директора одного из финансируемых правительством проектов и государственный служащий. Иными словами – речь вовсе не идёт о некоей обездоленной бедной женщине, подпавшей под влияние интернет-проповедников…
Ответственность за теракт взяли на себя боевики «Бригад Маджида» всё той же «АОБ», по собственному признанию, давшие «четкий сигнал Китаю о том, что его прямое или косвенное присутствие в Белуджистане недопустимо». Среди иных требований группировки – более справедливое распределение доходов от добычи природных ресурсов. Провозглашаемая же ею конечная цель – полная независимость Белуджистана, самой большой по территории (48 %!) и самой малочисленной по населению провинции Пакистана, на территории которой китайские компании разрабатывают крупные запасы нефти и газа (более трети его производства в стране), а также урана, золота и меди. Белуджи составляют относительное большинство населения провинции с центром в Кветте, значительную территорию которой занимает пустыня; второй по численности этнической группой являются пуштуны («Кветтская шура» – неофициальный центр пакистанских талибов*). Разумеется, в Пекине игнорируют предупреждения сепаратистов вплоть до «освобождения» провинции не заключать касающихся Белуджистана соглашений.
В июле 2021 года взрыв смертника в пассажирском автобусе на севере Пакистана привёл к гибели 13 человек, в том числе строивших гидроэлектростанцию 9 китайских специалистов. Объекты инфраструктуры «китайско-пакистанского экономического коридора» (CPEC), пролегающего от высокогорного района Гилгит-Балтистан до порта Гвадар на Аравийском море (в той самой провинции Белуджистан) – в постоянном «фокусе внимания» разномастных террористических группировок, действующих под знамёнами сепаратизма и религиозного экстремизма. Только за апрель, после смены власти в Пакистане, было совершено более 50 атак, в результате которых погибли 16 пакистанских военных и более 30 ранены.
В МИД КНР решительно осудили нападение, потребовав от пакистанских властей немедленного расследования, розыска и наказания виновных, а также недопущения подобных инцидентов впредь. Однако очевидно, что на фоне обострения отношений с соседним Афганистаном и роста внутриполитической нестабильности в 220-миллионной стране сделать это будет не так-то просто. Напомним, белуджи являются разделённым народом на стадии разложения племенного строя, значительная часть которого проживает в Афганистане и Иране (провинция Систан-Белуджистан, где также нередки протестные выступления). «Конечно, у белуджей есть обоснованные претензии к федеральной власти, – отмечает старший научный сотрудник ИВ РАН Наталья Замараева. – Ведь Исламабад не всегда выполняет свои обещания обеспечить больше рабочих мест, больше социальных выплат. Тем более что Китай начал вторую фазу строительства транспортного коридора. На этой фазе планируется превратить Гвадар к 2030 году в международный хаб наподобие Дубая. Но с уходом США из Афганистана силы, противодействующие китайскому присутствию в Южной Азии, активизировались».
Как представляется, речь идёт о корректировке стратегии «Большой Игры», нацеленной на сдерживание Китая на его западных границах путём максимального осложнения реализации проектов «Пояса и пути» на пакистанской территории. Как пишет внешнеполитический обозреватель Пепе Эскобар, многие годы американские спецслужбы стремились «инструментализировать» повстанческое движение в Белуджистане с целью срыва как строительства трубопровода из Гвадара в Синьцзян, так и проекта CPEC в целом. Явно неспроста широко представлены в южном пакистанском регионе такие структуры, как нежелательный в России Национальный фонд за демократию (NED) и т.п. Часть дипломатической переписки была раскрыта проектом WikiLeaks ещё в 2015 году.
В одном из докладов Carnegie Institute приводятся подробные сведения о лидерах белуджских националистов, многие из которых являются выходцами «из урбанизированных районов Кеч, Панджгур и Гвадар (и в меньшей степени из Кветты, Хуздара, Турбата, Харана и Ласбелы). Они тесно связаны с Карачи и городами Персидского залива, где племенные структуры не существуют… Хотя насилие наблюдается по всей провинции, повстанцы, похоже, концентрируются в основном в этих урбанизированных районах». Как мы помним, вышеупомянутая смертница Ш. Балуч – родом именно из Турбата, второго по величине города провинции, отличающегося высокой активностью боевиков «АОБ». По мере ухода из жизни племенных лидеров и постепенного распада соответствующих структур и объединений, на передний край «освободительной борьбы» выдвигается образованная молодежь и «средний класс» Белуджистана.
Примечательно, что П. Эскобар прямо связывает использование белуджских боевиков в качестве инструмента против Китая со сменой режима в Исламабаде, где противникам Имран Хана удалось добиться смещения этого последовательного противника американской «вечной войны» в Афганистане. На фоне яростной антироссийской истерии англосаксов он не побоялся посетить Москву, а также решительно отвергал использование Пакистана в военных авантюрах США в регионе, что и стало ещё одной немаловажной причиной апрельского «конституционного» переворота. Всего за несколько недель до вынужденного ухода со своего поста, встречаясь с Си Цзиньпином в Китае, Имран Хан в очередной раз акцентировал «братские» отношения двух стран. И вот уже новый глава правительства, брат лондонского сидельца и обладателя немалых богатств Наваза Шарифа, поспешил объявить курс на сближение с Западом, и Пентагон уже собирается заключить с Исламабадом соглашение об использовании воздушного пространства Пакистана для операций в соседнем Афганистане.
Ранее Вашингтон и Лондон признавали «АОБ» как террористическую группировку, однако затем, как говорится, времена изменились – после начала реализации китайских проектов «Пояса и пути» и CPEC она оказалась востребованной в качестве одного из инструментов той самой вековечной «Большой игры». Пакистанские власти и спецслужбы утверждают, что поддержка «АОБ» не превышает 10 % населения провинции, что, заметим, уже само по себе немало. Вопрос о том, полностью ли группировка контролируется ЦРУ, МИ-6 и Моссадом (1), длительное время дискутировался в Пакистане. По версии Тегерана, проникавшие в юго-восточную провинцию Систан-Белуджистан боевики направлялись туда ЦРУ, фактически контролировавшим авиабазы в Далбандине (округ Чагай) и Панджгуре. Как пишет П. Эскобар, в начале 2000-х годов сторонники «АОБ» выступали с прогрессистских, националистических, антиимпериалистических позиций, что затрудняло их сотрудничество с американской разведкой. Критикуя «панджабский шовинизм», они настаивали на том, что ресурсы региона в первую очередь принадлежат белуджистанцам, что служило обоснованием нападений на газопроводы. Подчеркивая катастрофически низкий уровень грамотности в провинции («Политика правительства заключается в том, чтобы держать Белуджистан отсталым»), они возмущались дефицитом питьевой воды для большинства его обитателей. Пользуясь достаточно широкой поддержкой населения, они также утверждали, что тесно координируют свои действия с соплеменниками в Иране. Что же касается афганского вопроса, то, по их мнению, «Пакистан превратил Белуджистан в американский военный лагерь, что сильно повлияло на отношения между афганским и белуджским народами».
И вот два десятилетия спустя – «это совершенно другая история». В последние годы правления Барака Обамы «АОБ», хотя оставаясь маргинальной группой с политической и военной «фракциями», перегруппировывалась и перевооружалась, в то время как главный министр Белуджистана (2008-2013 гг.) Наваб Райсани подозревался в связях с ЦРУ (убедительных доказательств представлено не было). Уже в то время в Исламабаде просчитывали попытки эффективного использования американскими партнёрами «белуджского вопроса» в целях балканизации региона. При этом они как тогда, так и сейчас центральные власти предпочитают отмахиваться от справедливых требований и претензий местного населения, что едва ли разумно.
Нынешние сторонники «АОБ», скорее всего, готовы остаться в пакистанской «конфедерации», хотя и с куда большей автономией. В то же время не исключено, что они готовы более активно использовать помощь западного империализма нанося преднамеренные удары не только (а может быть, теперь и не столько) по центральному правительству, сколько по китайским выгодоприобретателям в Пакистане. В прошлом году посол КНР в Исламабаде едва не стал жертвой взрыва в отеле в Кветте, организованного группировкой «Техрик-и-Талибан Пакистан». В июне 2017 года два гражданина Китая были похищены в том же городе, а затем казнены членами Исламского государства. Использование белуджскими сепаратистами смертников является относительно новой для «АОБ» тактикой, а её стремление к более тесному сотрудничеству с иными радикальными «коллегами» иллюстрируют все более тревожную ситуацию с безопасностью, как для Китая, так и для Пакистана.
Разумеется, даже с уходом Имран Хана, с учётом наработанных многолетних связей и множественных экономических интересов, Пакистан едва ли превратится в экзистенциальный вызов национальной безопасности Китая, аналогичный Тайваню, однако возрастающая нестабильность по линии CPEC явно прибавит Пекину головной боли.
Дмитрий Нефёдов
Примечание
(1) 21 апреля агентство Mehr сообщило об аресте в Захедане трёх «израильских шпионов», собиравших секретную информацию. Издание Asia Times предполагает, они могут быть связаны с заявившей о себе в 2003 году террористической организацией «Джундалла», лидер которой некто Абдул-Мялик Риги был перехвачен иранскими спецслужбами и казнён в 2010 году.