Желающих углубить трещины в российско-армянских отношениях более чем достаточно
Ереван и Москва прилагают максимум усилий для урегулирования разногласий, возникших после резонансных обвинений в свержении конституционного строя, предъявленных в конце минувшего июля второму президенту Армении Роберту Кочаряну, бывшему министру обороны Микаэлу Арутюняну (заочно) и действующему генеральному секретарю ОДКБ Юрию Хачатурову. Фабула дела, восходящего к трагическим событиям 1 марта 2008 года, и его символическое и психологическое значение для армянского общества известны достаточно хорошо. В целом, следствие исходит из того, что секретный приказ министра обороны № 0038, о котором не мог не знать президент, обусловил вовлечение армии во внутриполитические процессы, включая печальный исход ночного противостояния в центре Еревана (10 убитых и более 200 раненых). Впрочем, здесь всё не так очевидно, и пока можно с уверенностью утверждать лишь то, что следствию предстоит пройти ещё много этапов, в том числе – прямо увязанных как с ответственностью участников протестных акций 2008 года, так и с текущей политической конъюнктурой. Помимо вышеупомянутых лиц, обвинения в препятствовании правосудию выдвинуты против Армена Геворкяна, который в 2008 году руководил администрацией президента, а позже был вице-премьером. Напомним, действующий премьер-министр Никол Пашинян в 2008 году был активным участником протестных акций в поддержку не признававшего своё поражение Левона Тер-Петросяна, в 2010-2011 гг. отсидел часть присуждённого ему 7-летнего срока, и он неоднократно говорил о своей решимости докопаться до причин драматических событий и виновников в гибели 10 человек. С другой стороны, свои резоны есть и у обвиняемых, прежде всего у Роберта Кочаряна, который, даже будучи в следственно изоляторе, вовсе не собирается уходить в глухую оборону, ибо некоторые участники протестных акций также вели себя, мягко говоря, далеко не мирно. Очевидный политизированный характер данного сложносоставного дела (ко многим непосредственным участником которых со стороны бывших властей вопросы отчего-то не возникают, а иные из них спокойно покидают пределы страны) способен породить в Армении серьёзный кризис легитимности. И не только по причине смелых прогнозов авторов отдельных Telegram-каналов о возможном привлечении к уголовной ответственности всех членов Конституционного Суда и Центральной Избирательной Комиссии Армении по состоянию на начало 2008 года. Но и потому, что сентябрьские президентские выборы 1996 года, победу на которых одержал всё тот же Тер-Петросян, также нельзя отнести к образчикам подлинной законности и демократизма (хотя тогда обошлось без жертв – были только избитые). Возможную вину второго президента, пока взятого под стражу на два месяца, в предъявляемых ему тяжких обвинениях, предусматривающих до 15 лет лишения свободы, ещё только предстоит доказать. Петиции с призывами посадить всех трёх президентов постсоветской Армении в одну камеру пока носят откровенно гротескный характер, однако, как справедливо отмечает политолог Микаэл Золян, «расследование подобных инцидентов грозит превратиться в процесс над всей постсоветской политический элитой Армении, что вряд ли входит в планы новой власти».
В полной мере это относится и к весьма громкому внешнеполитическому «эху» событий в Армении, связанному, прежде всего со статусом Юрия Хачатурова как чиновника региональной организации в сфере безопасности с де-факто лидирующими позициями Москвы. «Судебное преследование действующего генсека ОДКБ воспринимается в России как шаг оскорбительный и демонстративный, возможно, даже инспирированный кем-то извне. Рискну утверждать, что те, кто принимал это решение в Ереване, о его международных последствиях если и думали, то в самую последнюю очередь, – отмечает председатель Совета по внешней и оборонной политике Фёдор Лукьянов. – Необходимость перекройки собственного политического ландшафта – борьба с коррупцией, что было главным лозунгом сторонников Пашиняна, и избавление от влияния давно устоявшихся политических кланов (столпом наиболее мощного из которых является Кочарян) – безусловный приоритет "революционной" власти. Когда руководитель приходит на волне уличных протестов, ему необходимы доказательства своей решимости. И "побочный ущерб", наподобие конфуза с ОДКБ, которая оказалась в глупом положении, во внимание не принимается». Несомненный организационный и процедурный прокол армянских властей, в порыве митингово-«фейсбучной» стихии не удосужившихся хотя бы предварительно поставить в известность партнёров по ОДКБ о сути предпринимаемых ими действий, спровоцировал достаточно резкую реакцию, в том числе со стороны ряда официальных лиц, политиков и экспертов. Разумеется, нашлись и те, кто захотел пойти дальше, изо всех сил вылавливая сомнительную «рыбку в мутной воле». Авторы многочисленных комментариев и записей в социальных сетях с обеих сторон, широко цитируя известное высказывание министра иностранных дел России Сергея Лаврова, подчас шли ещё дальше, сопровождая его собственными измышлениями, зачастую – нарочито эмоционального и откровенно провокационного характера. В частности, с подачи некоторых альтернативно информированных граждан Армении в социальных сетях распространяются плохо завуалированные призывы к выводу из страны российских военных объектов, что вполне можно было бы рассматривать как маргинальную точку зрения, если бы не тесные связи некоторых «активистов» с условной «командой» Никола Пашиняна. Возможно, они не обратили должного внимания на фразу из недавнего интервью премьер-министра Армении радиостанции «Эхо Москвы» о том, что диалог с Владимиром Путиным носит прямой и искренний характер, свободный от «тёмных углов». Выскажем предположение, что один из таких «углов» – мягко говоря, недостаточно умное желание шантажировать Москву угрозой вывода объекта, эффективное функционирование которого в Армении отвечает её интересам уж никак не меньше, нежели интересам России. Вместе с тем, обращают на себя внимание «рекомендации» уже некоторых достаточно одиозных российских политологов и сетевых экспертов (возможно, озвучивающих подлинные желания своих информационных спонсоров) ответить Еревану «лишением Армении нового уже согласованного транша кредита на военные нужды» и «публичным возобновлением продажи Баку самого современного тяжёлого вооружения» (Sic!) и т.д. О «подвисшем» российском оборонном кредите на 100 млн долл., со ссылкой на неназванные источники в органах государственной власти, сообщили и некоторые федеральные СМИ, влияющие на текущую «повестку дня», редакционная политика которых может определяться разными факторами. Между тем, выделенный в 2016 году предыдущий кредит на 200 млн. долл., по имеющейся информации, завершён или близок к завершению: Министерство обороны Армении получило установки реактивной системы залпового огня «Смерч» и боеприпасы к ней, зенитные ракетные комплексы «Игла-С», наземные комплексы радиотехнической разведки «Автобаза-М», тяжелые огнеметные системы ТОС-1А с транспортно-заряжающими машинами, управляемые ракеты 9М113М (для противотанковых ракетных комплексов «Конкурс-М»), гранатометы РПГ-26, снайперские винтовки Драгунова, бронеавтомобили «Тигр», средства связи. Продолжение военных поставок предполагает приобретение Ереваном второго дивизиона оперативно-тактического комплекса «Искандер-Э» (первый был продемонстрирован на военном параде в Ереване 21 сентября 2016 года), а также новейших многофункциональных истребителей Су-30СМ, стрелкового оружия, вспомогательной техники и др.
Известно, что поставки российского оружия в Армению способствуют поддержанию военно-политического баланса в регионе нагорно-карабахского конфликта на фоне приобретения официальным Баку современных турецких, израильских и российских систем вооружений, что является предметом серьёзной обеспокоенности в Ереване. Между тем, как напоминает Амаяк Ованнисян, «у Азербайджана в начале нулевых (2000-2008) денег было куда больше, чем в последующие годы, когда цены на энергоносители на мировом рынке резко упали в связи с кризисом. Но именно в эти годы, когда у Азербайджана были более широкие возможности закупать в больших объёмах российское наступательное тяжёлое вооружение, Москва отказывалась его продавать Баку. Руководство Армении в этот период сумело путём правильного выстраивания собственной политики в армяно-российских отношениях предотвратить усиление Азербайджана за счёт военного сотрудничества с Россией… Армяно-российские отношения отличались взаимной искренностью и доверительностью, чего не скажешь об их состоянии в последующие годы. В этом недооценивать роль Роберта Кочаряна, как тогда руководителя государства, невозможно, и именно потому Москва сегодня выражает озабоченность его судьбой».
Так что вовсе не следует удивляться тому, что сегодня любые недопонимания в диалоге Москвы и Еревана (поводов к которым с приходом к власти условной «команды» Пашиняна стало, несомненно, больше) будет использоваться противоборствующей стороной для продвижения собственной повестки дня. И ссылки на недостаточную подготовку или отсутствие профессионализма вряд ли уместны, ибо любая политика, пусть даже декларируемая как сугубо внутренняя, предполагает предсказуемость и учёт различных (формальных и неформальных) аспектов взаимодействия с ключевым партнёром в сфере национальной безопасности, имеющего для Армении долгосрочный и стратегический характер.
2 августа Специальная следственная служба разрешила отпущенному ранее под денежный залог Юрию Хачатурову покинуть Армению и вернуться на работу в Москву в качестве генерального секретаря ОДКБ, обязав при необходимости явиться в следственный орган. Сообщается, что он уже вернулся к исполнению своих обязанностей. Кстати, Хачатуровым «армянское» представительство в евразийских интеграционных структурах далеко не исчерпывается, и новые громкие обвинения и разоблачения вполне вероятны. Что же касается его возможного преемника, то армянские СМИ упоминают о возможной кандидатуре бывшего министра обороны (1999-2000 гг.) генерал-лейтенанта Армении Вагаршака Арутюняна. В разные годы он занимал должности заместителя министра внутренних дел Армении, заместителя начальника штаба главного командования объединенных вооруженных сил стран СНГ, заместителя начальника координационного штаба военного сотрудничества стран СНГ. «Я был членом политсовета правящего тогда блока «Единство» [во главе Вазгеном Саркисяном и Кареном Демирчяном – прим. авт.], который и рекомендовал Вагаршака Арутюняна на пост министра обороны, знаю его лично достаточно хорошо и могу сказать о его высоких организаторских и человеческих качествах, преданности своему офицерскому долгу, – говорит глава Союза политологов Армении Амаяк Ованнисян. – Когда он приходил в парламент или на заседания политсовета, он всегда привносил организационный порядок и добивался эффективности в работе». После конфликта со вторым президентом Армении на фоне громкого теракта в парламенте 27 октября 1999 года, в результате которого блок «Единство» оказался обезглавленным, В. Арутюнян был понижен в звании с генерал-лейтенанта до генерал-майора, а затем уволен с должности главы военного ведомства. Представляется, что назначение хорошо известного в России военного-профессионала на должность Генерального секретаря ОДКБ способствовало бы как повышению эффективности её работы, так и укреплению климата доверия в российско-армянских отношениях. Не приходится сомневаться, что этому способствовали также переговоры министра иностранных дел Армении Зограба Мнацаканяна с заместителем министра обороны России генерал-полковником Александром Фоминым. Глава внешнеполитического ведомства Армении отметил, что Ереван высоко оценивает военное и военно-техническое сотрудничество с Москвой – как в двустороннем, так и многостороннем форматах. В ходе встречи обсуждались перспективы углубления сотрудничества в военной области, а также было выражено обоюдное удовлетворение наличием твердого двустороннего договорно-правового поля. З. Мнацаканян отметил, что 102-я российская военная база в Гюмри является важным и положительным примером двустороннего сотрудничества, в том числе в контексте сохраняющейся нестабильности на Ближнем Востоке, в частности – в Сирийской Арабской Республике. Армения оказывает помощь в реализации российских военно-гуманитарных программ в Сирии, включая разминирование отдельных местностей. В свою очередь, А. Фомин, ранее возглавлявший Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству, находясь с рабочей поездкой в Дилижане, не подтвердил муссируемые в прессе слухи о возможной приостановке поставок оружия Армении в рамках 100-миллионного кредитного соглашения. Более того, российская сторона обсуждает с руководством Минобороны Армении актуальные вопросы военного и военно-технического сотрудничества. Более того, объединенная система ПВО и совместная группировка войск всячески усовершенствуются и укрепляются, и в целом достигнутый уровень межгосударственного взаимодействия обеспечивает решение любых текущих задач и адекватное реагирование на изменение обстановки. Поставки российского оружия Армении продолжаются по сей день, заверил, в свою очередь, министр обороны Армении Давид Тоноян, напомнивший о том, что Армения закупает оружие не только у стран-членов ОДКБ, но и у других стран, не являющихся членами организации. Здесь добавим от себя, что такие страны действительно есть, более того, они предлагают своё современное оружие не только Баку (с которым давно и успешно взаимодействуют), но и Еревану, однако насколько их коммерческие предложения устраивают армянскую сторону – вопрос отдельный. Кроме того, в Ереване не исключают в будущем возможности переговоров по получению от России третьего оружейного кредита. Возможно, уже в ближайшее время в Москве состоится встреча глав военных ведомств двух стран, в ходе которой, как предполагают некоторые армянские эксперты, будет обсуждаться, в том числе, и возможная замена Юрия Хачатурова на Вагаршака Арутюняна.
Всё это, конечно, не означает, что проблемы в российско-армянских взаимоотношениях полностью улажены. К примеру, работа на территории ряда постсоветских стран военно-биологических объектов Пентагона (в том числе в качестве дополнительного инструмента влияния), не способствуют позитивной динамике их диалога с российской стороной на различных уровнях; имеются и другие сюжеты, подчас скрытые от постороннего взора. Так что и Еревану, и Москве предстоит ещё достаточно длительный этап «тонкой настройки», «оптимизации» и «диверсификации» двустороннего диалога, в том числе с учётом информационных и иных вызовов, которые не заставят себя долго ждать – в этом можно даже не сомневаться.
Андрей Арешев 
Москва и Ереван пытаются смягчить негативные последствия «казуса Хачатурова»
Желающих углубить трещины в российско-армянских отношениях более чем достаточно
Ереван и Москва прилагают максимум усилий для урегулирования разногласий, возникших после резонансных обвинений в свержении конституционного строя, предъявленных в конце минувшего июля второму президенту Армении Роберту Кочаряну, бывшему министру обороны Микаэлу Арутюняну (заочно) и действующему генеральному секретарю ОДКБ Юрию Хачатурову. Фабула дела, восходящего к трагическим событиям 1 марта 2008 года, и его символическое и психологическое значение для армянского общества известны достаточно хорошо. В целом, следствие исходит из того, что секретный приказ министра обороны № 0038, о котором не мог не знать президент, обусловил вовлечение армии во внутриполитические процессы, включая печальный исход ночного противостояния в центре Еревана (10 убитых и более 200 раненых). Впрочем, здесь всё не так очевидно, и пока можно с уверенностью утверждать лишь то, что следствию предстоит пройти ещё много этапов, в том числе – прямо увязанных как с ответственностью участников протестных акций 2008 года, так и с текущей политической конъюнктурой. Помимо вышеупомянутых лиц, обвинения в препятствовании правосудию выдвинуты против Армена Геворкяна, который в 2008 году руководил администрацией президента, а позже был вице-премьером. Напомним, действующий премьер-министр Никол Пашинян в 2008 году был активным участником протестных акций в поддержку не признававшего своё поражение Левона Тер-Петросяна, в 2010-2011 гг. отсидел часть присуждённого ему 7-летнего срока, и он неоднократно говорил о своей решимости докопаться до причин драматических событий и виновников в гибели 10 человек. С другой стороны, свои резоны есть и у обвиняемых, прежде всего у Роберта Кочаряна, который, даже будучи в следственно изоляторе, вовсе не собирается уходить в глухую оборону, ибо некоторые участники протестных акций также вели себя, мягко говоря, далеко не мирно. Очевидный политизированный характер данного сложносоставного дела (ко многим непосредственным участником которых со стороны бывших властей вопросы отчего-то не возникают, а иные из них спокойно покидают пределы страны) способен породить в Армении серьёзный кризис легитимности. И не только по причине смелых прогнозов авторов отдельных Telegram-каналов о возможном привлечении к уголовной ответственности всех членов Конституционного Суда и Центральной Избирательной Комиссии Армении по состоянию на начало 2008 года. Но и потому, что сентябрьские президентские выборы 1996 года, победу на которых одержал всё тот же Тер-Петросян, также нельзя отнести к образчикам подлинной законности и демократизма (хотя тогда обошлось без жертв – были только избитые). Возможную вину второго президента, пока взятого под стражу на два месяца, в предъявляемых ему тяжких обвинениях, предусматривающих до 15 лет лишения свободы, ещё только предстоит доказать. Петиции с призывами посадить всех трёх президентов постсоветской Армении в одну камеру пока носят откровенно гротескный характер, однако, как справедливо отмечает политолог Микаэл Золян, «расследование подобных инцидентов грозит превратиться в процесс над всей постсоветской политический элитой Армении, что вряд ли входит в планы новой власти».
В полной мере это относится и к весьма громкому внешнеполитическому «эху» событий в Армении, связанному, прежде всего со статусом Юрия Хачатурова как чиновника региональной организации в сфере безопасности с де-факто лидирующими позициями Москвы. «Судебное преследование действующего генсека ОДКБ воспринимается в России как шаг оскорбительный и демонстративный, возможно, даже инспирированный кем-то извне. Рискну утверждать, что те, кто принимал это решение в Ереване, о его международных последствиях если и думали, то в самую последнюю очередь, – отмечает председатель Совета по внешней и оборонной политике Фёдор Лукьянов. – Необходимость перекройки собственного политического ландшафта – борьба с коррупцией, что было главным лозунгом сторонников Пашиняна, и избавление от влияния давно устоявшихся политических кланов (столпом наиболее мощного из которых является Кочарян) – безусловный приоритет "революционной" власти. Когда руководитель приходит на волне уличных протестов, ему необходимы доказательства своей решимости. И "побочный ущерб", наподобие конфуза с ОДКБ, которая оказалась в глупом положении, во внимание не принимается». Несомненный организационный и процедурный прокол армянских властей, в порыве митингово-«фейсбучной» стихии не удосужившихся хотя бы предварительно поставить в известность партнёров по ОДКБ о сути предпринимаемых ими действий, спровоцировал достаточно резкую реакцию, в том числе со стороны ряда официальных лиц, политиков и экспертов. Разумеется, нашлись и те, кто захотел пойти дальше, изо всех сил вылавливая сомнительную «рыбку в мутной воле». Авторы многочисленных комментариев и записей в социальных сетях с обеих сторон, широко цитируя известное высказывание министра иностранных дел России Сергея Лаврова, подчас шли ещё дальше, сопровождая его собственными измышлениями, зачастую – нарочито эмоционального и откровенно провокационного характера. В частности, с подачи некоторых альтернативно информированных граждан Армении в социальных сетях распространяются плохо завуалированные призывы к выводу из страны российских военных объектов, что вполне можно было бы рассматривать как маргинальную точку зрения, если бы не тесные связи некоторых «активистов» с условной «командой» Никола Пашиняна. Возможно, они не обратили должного внимания на фразу из недавнего интервью премьер-министра Армении радиостанции «Эхо Москвы» о том, что диалог с Владимиром Путиным носит прямой и искренний характер, свободный от «тёмных углов». Выскажем предположение, что один из таких «углов» – мягко говоря, недостаточно умное желание шантажировать Москву угрозой вывода объекта, эффективное функционирование которого в Армении отвечает её интересам уж никак не меньше, нежели интересам России. Вместе с тем, обращают на себя внимание «рекомендации» уже некоторых достаточно одиозных российских политологов и сетевых экспертов (возможно, озвучивающих подлинные желания своих информационных спонсоров) ответить Еревану «лишением Армении нового уже согласованного транша кредита на военные нужды» и «публичным возобновлением продажи Баку самого современного тяжёлого вооружения» (Sic!) и т.д. О «подвисшем» российском оборонном кредите на 100 млн долл., со ссылкой на неназванные источники в органах государственной власти, сообщили и некоторые федеральные СМИ, влияющие на текущую «повестку дня», редакционная политика которых может определяться разными факторами. Между тем, выделенный в 2016 году предыдущий кредит на 200 млн. долл., по имеющейся информации, завершён или близок к завершению: Министерство обороны Армении получило установки реактивной системы залпового огня «Смерч» и боеприпасы к ней, зенитные ракетные комплексы «Игла-С», наземные комплексы радиотехнической разведки «Автобаза-М», тяжелые огнеметные системы ТОС-1А с транспортно-заряжающими машинами, управляемые ракеты 9М113М (для противотанковых ракетных комплексов «Конкурс-М»), гранатометы РПГ-26, снайперские винтовки Драгунова, бронеавтомобили «Тигр», средства связи. Продолжение военных поставок предполагает приобретение Ереваном второго дивизиона оперативно-тактического комплекса «Искандер-Э» (первый был продемонстрирован на военном параде в Ереване 21 сентября 2016 года), а также новейших многофункциональных истребителей Су-30СМ, стрелкового оружия, вспомогательной техники и др.
Известно, что поставки российского оружия в Армению способствуют поддержанию военно-политического баланса в регионе нагорно-карабахского конфликта на фоне приобретения официальным Баку современных турецких, израильских и российских систем вооружений, что является предметом серьёзной обеспокоенности в Ереване. Между тем, как напоминает Амаяк Ованнисян, «у Азербайджана в начале нулевых (2000-2008) денег было куда больше, чем в последующие годы, когда цены на энергоносители на мировом рынке резко упали в связи с кризисом. Но именно в эти годы, когда у Азербайджана были более широкие возможности закупать в больших объёмах российское наступательное тяжёлое вооружение, Москва отказывалась его продавать Баку. Руководство Армении в этот период сумело путём правильного выстраивания собственной политики в армяно-российских отношениях предотвратить усиление Азербайджана за счёт военного сотрудничества с Россией… Армяно-российские отношения отличались взаимной искренностью и доверительностью, чего не скажешь об их состоянии в последующие годы. В этом недооценивать роль Роберта Кочаряна, как тогда руководителя государства, невозможно, и именно потому Москва сегодня выражает озабоченность его судьбой».
Так что вовсе не следует удивляться тому, что сегодня любые недопонимания в диалоге Москвы и Еревана (поводов к которым с приходом к власти условной «команды» Пашиняна стало, несомненно, больше) будет использоваться противоборствующей стороной для продвижения собственной повестки дня. И ссылки на недостаточную подготовку или отсутствие профессионализма вряд ли уместны, ибо любая политика, пусть даже декларируемая как сугубо внутренняя, предполагает предсказуемость и учёт различных (формальных и неформальных) аспектов взаимодействия с ключевым партнёром в сфере национальной безопасности, имеющего для Армении долгосрочный и стратегический характер.
2 августа Специальная следственная служба разрешила отпущенному ранее под денежный залог Юрию Хачатурову покинуть Армению и вернуться на работу в Москву в качестве генерального секретаря ОДКБ, обязав при необходимости явиться в следственный орган. Сообщается, что он уже вернулся к исполнению своих обязанностей. Кстати, Хачатуровым «армянское» представительство в евразийских интеграционных структурах далеко не исчерпывается, и новые громкие обвинения и разоблачения вполне вероятны. Что же касается его возможного преемника, то армянские СМИ упоминают о возможной кандидатуре бывшего министра обороны (1999-2000 гг.) генерал-лейтенанта Армении Вагаршака Арутюняна. В разные годы он занимал должности заместителя министра внутренних дел Армении, заместителя начальника штаба главного командования объединенных вооруженных сил стран СНГ, заместителя начальника координационного штаба военного сотрудничества стран СНГ. «Я был членом политсовета правящего тогда блока «Единство» [во главе Вазгеном Саркисяном и Кареном Демирчяном – прим. авт.], который и рекомендовал Вагаршака Арутюняна на пост министра обороны, знаю его лично достаточно хорошо и могу сказать о его высоких организаторских и человеческих качествах, преданности своему офицерскому долгу, – говорит глава Союза политологов Армении Амаяк Ованнисян. – Когда он приходил в парламент или на заседания политсовета, он всегда привносил организационный порядок и добивался эффективности в работе». После конфликта со вторым президентом Армении на фоне громкого теракта в парламенте 27 октября 1999 года, в результате которого блок «Единство» оказался обезглавленным, В. Арутюнян был понижен в звании с генерал-лейтенанта до генерал-майора, а затем уволен с должности главы военного ведомства. Представляется, что назначение хорошо известного в России военного-профессионала на должность Генерального секретаря ОДКБ способствовало бы как повышению эффективности её работы, так и укреплению климата доверия в российско-армянских отношениях. Не приходится сомневаться, что этому способствовали также переговоры министра иностранных дел Армении Зограба Мнацаканяна с заместителем министра обороны России генерал-полковником Александром Фоминым. Глава внешнеполитического ведомства Армении отметил, что Ереван высоко оценивает военное и военно-техническое сотрудничество с Москвой – как в двустороннем, так и многостороннем форматах. В ходе встречи обсуждались перспективы углубления сотрудничества в военной области, а также было выражено обоюдное удовлетворение наличием твердого двустороннего договорно-правового поля. З. Мнацаканян отметил, что 102-я российская военная база в Гюмри является важным и положительным примером двустороннего сотрудничества, в том числе в контексте сохраняющейся нестабильности на Ближнем Востоке, в частности – в Сирийской Арабской Республике. Армения оказывает помощь в реализации российских военно-гуманитарных программ в Сирии, включая разминирование отдельных местностей. В свою очередь, А. Фомин, ранее возглавлявший Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству, находясь с рабочей поездкой в Дилижане, не подтвердил муссируемые в прессе слухи о возможной приостановке поставок оружия Армении в рамках 100-миллионного кредитного соглашения. Более того, российская сторона обсуждает с руководством Минобороны Армении актуальные вопросы военного и военно-технического сотрудничества. Более того, объединенная система ПВО и совместная группировка войск всячески усовершенствуются и укрепляются, и в целом достигнутый уровень межгосударственного взаимодействия обеспечивает решение любых текущих задач и адекватное реагирование на изменение обстановки. Поставки российского оружия Армении продолжаются по сей день, заверил, в свою очередь, министр обороны Армении Давид Тоноян, напомнивший о том, что Армения закупает оружие не только у стран-членов ОДКБ, но и у других стран, не являющихся членами организации. Здесь добавим от себя, что такие страны действительно есть, более того, они предлагают своё современное оружие не только Баку (с которым давно и успешно взаимодействуют), но и Еревану, однако насколько их коммерческие предложения устраивают армянскую сторону – вопрос отдельный. Кроме того, в Ереване не исключают в будущем возможности переговоров по получению от России третьего оружейного кредита. Возможно, уже в ближайшее время в Москве состоится встреча глав военных ведомств двух стран, в ходе которой, как предполагают некоторые армянские эксперты, будет обсуждаться, в том числе, и возможная замена Юрия Хачатурова на Вагаршака Арутюняна.
Всё это, конечно, не означает, что проблемы в российско-армянских взаимоотношениях полностью улажены. К примеру, работа на территории ряда постсоветских стран военно-биологических объектов Пентагона (в том числе в качестве дополнительного инструмента влияния), не способствуют позитивной динамике их диалога с российской стороной на различных уровнях; имеются и другие сюжеты, подчас скрытые от постороннего взора. Так что и Еревану, и Москве предстоит ещё достаточно длительный этап «тонкой настройки», «оптимизации» и «диверсификации» двустороннего диалога, в том числе с учётом информационных и иных вызовов, которые не заставят себя долго ждать – в этом можно даже не сомневаться.
Андрей Арешев