Похоже, североафриканское государство Марокко, наряду с Нигерией и Евросоюзом, образуют новую «коалицию» по поставкам газа в страны «Старого света». Причем это происходит на фоне ужесточающихся санкций США против российского газа и «проамериканских» проволочек со стороны Брюсселя в отношении «Северного потока-2». Характерно и то, что газовая труба Нигерия-Марокко-ЕС – этот проект де-факто уже стартовал в Нигерии – проследует в Евросоюз через испанские анклавы на марокканском Севере, потому Рабат не будет спешить с их деколонизацией...
Подобные оценки складываются из пояснений по этим вопросам, высказанных автору Чрезвычайным и полномочным послом Марокко Абделькадером Лешехебом в ходе состоявшейся некоторое время назад его пресс-конференции в Москве. Господин посол, в частности, заявил о том, что проект газопровода Нигерия – Марокко – Европа характеризуется «стратегической международной ролью»; более того, «он уже осуществляется. А недавние переговоры в Рабате с руководством Нигерии, пояснил автору А. Лешехеб, «подтвердили, что эта артерия увеличит долгосрочное газообеспечение Западной, Северо-Западной Африки и ЕС».
Напомним, двустороннее соглашение по проекту было подписано 3 декабря 2016 г в ходе визита короля Марокко Мухаммеда VI в Нигерию. По оценке нигерийского МИДа (2017 г.), «эта магистраль, наряду с газообеспечением Марокко и большинства стран Западной Африки, позволит Нигерии в ближайшей перспективе вывести свой газ в растущих объемах на европейский рынок». Примечательна также оценка российского информационно-аналитического агентства «Pro-gas.Ru» от 9 июня 2018 года: «В случае использования магистрали Нигерия–Марокко для экспорта голубого топлива в ЕС, Рабат становится и региональным и международным транзитным центром». И далее: «Проект крайне интересен для Испании, позиционирующей себя в последнее время как «газовые ворота в Европу», альтернативные российским поставкам, и всё шире использующей свои возможности в газо-реэкспорте».
Но, пожалуй, более конкретна точка зрения марокканского эксперта Элдиба Амра Мохаммеда, высказанная агентству «IAREX.ru» 6 августа 2017 года: «…попыткой «выбить» Россию с её решающей доли на европейском газовом рынке является проект газопровода из Нигерии в Испанию через Марокко: маршрут проекта был согласован 15 мая 2017 г. в Рабате. Его цель в том, чтобы, в том числе, расширить линию трубопровода до Марокко, а затем транспортировать газ в Европу». Он уверен, что эта артерия «окажет немалое давление на Россию и станет угрозой для российской доли на европейском рынке газа».
Начавшиеся недавно в Нигерии работы по сооружению магистрали, по информации местного агентства «Punch» и марокканского «Morocco world news» (12 июня и 8 августа 2018 г.), подтверждено обеими сторонами. Кроме того, по информации тех же источников, «…в ходе визита президента Нигерии в Рабат в середине июня с.г. (об этом визите также упоминал марокканский посол в РФ – прим. ред.) стороны окончательно согласовали трассу проекта и его технико-экономическое обоснование». Как заявил специальный помощник президента Нигерии по вопросам СМИ Гарба Шеху, «строительство газопровода будет поэтапным и основанным на возрастающих газовых потребностях Марокко, стран Западной Африки и европейских. Газ будет поставляться, как минимум, в течение 25 лет».
Что же касается позиции европейских структур, заинтересованных в диверсификации энергетических поставок, то она изначально благоприятная и вполне конкретная. Министр нефтегазовой промышленности Нигерии Дьезани Элисон-Мадуэке еще 30 июня 2014 г., вскоре после введения Западом «первых» санкций против РФ, заявила, что «проект в положительном ключе недавно обсуждался с комиссаром ЕС по энергетике Гюнтером Эттингером. ЕС еще в 2008 г. предложил финансовую и техническую помощь в доработке данного проекта». В этой связи – подтверждающее сообщение BBC ещё десятилетней давности: «Евросоюз предложил Нигерии помощь в разработке планов прокладки газопровода через пустыню Сахара в Европу. Еврокомиссия рассматривает Нигерию как частичную замену России в качестве поставщика нефти и газа». Поскольку «с 2006 года Евросоюз беспокоит зависимость от поставок российского газа, что заставило Брюссель обратить свой взор на Нигерию».
По оценкам Международного энергетического агентства, Нигерия находится на 8-м месте в мире по разведанным запасам газа: почти 6,5 трлн. кубометров (2017 г.), или около 60 % разведанных запасов газа Чёрного континента южнее Сахары, но реально освоены чуть более 10 % этих запасов. Внутренний же спрос составляет максимум 20 % от добычи, а себестоимость добычи газа – более чем втрое ниже, чем в России. Причем потребление газа в Нигерии, по большинству экспертных прогнозов, в средне- и долгосрочной перспективе не превысит 25% от его добычи (в стране активно используются как нефтепродукты, так и биогаз из всевозможных отходов).
Характерно, что первоначальный проект транссахарской газовой трубы в Евросоюз, восходящий ещё к началу 2000-х годов, предусматривал транзит нигерийского газа через Алжир, с подключением к этой артерии алжирских трубопроводных поставок в ЕС (1). Однако политическая «ненадежность» Алжира в качестве союзника Запада, в сочетании с и без того высокой долей алжирского газа в «Старом Свете» (около 20 % потребления), спустили такой проект на тормозах. Потому предпочтительным для Брюсселя вскоре стал нигерийско-марокканский маршрут вдоль побережья Атлантики протяжённостью свыше 4000 км и годовой мощностью минимум 13 млрд. кубометров. Точные сроки его ввода в действие пока не известны, предварительная дата – 2022 год, но реальной «минимальной» датой многие эксперты считают 2024 год. В его сооружении, по ряду данных, участвую компании из Великобритании, Франции, Испании и Италии. Скорее всего, те же страны и/или их компании прямо или косвенно финансируют реализацию проекта, официальная инвестиционная стоимость которого – не менее 15 млрд. долл. (хотя источники финансирования здесь официально пока не анонсированы).
Проект этот весьма примечателен, на фоне ужесточения Брюсселем требований (а Вашингтоном – прямых санкций) в связи со строительством газопровода «Северный поток-2», что сопровождается ростом поставок в Европу дорогого сланцевого сжиженного газа из США. Немаловажно и то, что Нигерия, наряду с Марокко (и другими странами Магриба), имеют статус стран, ассоциированных с Евросоюзом, а это изначально способствует реализации проекта с участием Брюсселя.
Инициаторы проекта, который должен будет пройти и через бывшую испанскую Западную Сахару, неизбежно столкнутся с политическими, экономическими и этнорелигиозными проблемами, сплетёнными в тугой узел. Эта территория, изобилующая крупными запасами фосфатов, железной, медной, марганцевой руд, урана и графита (а на морском шельфе – крупными запасами газа, которые намечено включить в тот маршрут) является объектом давних притязаний со стороны Марокко, против которого часть местного населения при поддержке Алжира ведёт давнюю борьбу. Впрочем, как пояснил автору г-н посол, «урегулирование многолетнего конфликта в Западной Сахаре курирует ООН: в качестве посредника здесь – Германия. Мы надеемся на взаимоприемлемое решение». По ряду данных, регион может получить широкую автономию, хотя самопровозглашенная республика («САДР») пока отвергает этот вариант.
Далее, «нигерийско-марокканский» газопровод должен пройти в ЕС через испанские Сеуту и / или Мелилью, расположенные на средиземноморском побережье Марокко. Причем у Мадрида в том же районе – и поныне 7 анклавов (2). Но Рабат в последние годы менее активно выступает за их деколонизацию, что – как и в случае с Западной Сахарой – отнюдь не в последнюю очередь обусловлено проектом рассматриваемой нами артерии, способной повысить геополитическую значимость (не говоря уже об экономической роли) Марокко для ЕС. Да и газотранзитные доходы – вовсе не лишние для марокканской экономики.
В контексте таких факторов Рабат, естественно, проявляет умеренность в вопросе окончательной деколонизации Северного Марокко, что подтвердилось и в пояснениях г-на посла автору: «В последнее время Мадрид ужесточил подход к проблеме статуса этих анклавов, хотя наша сторона недавно вновь заявила, что они – исконная часть Марокко. Надеюсь, всё же, что здесь возможно взаимоприемлемое решение с учетом высокой экономической взаимозависмости Марокко и Испании».
Очевидно, что проект «нигерийско-марокканского» газопровода напрямую сопряжен с геополитикой. Да, ввиду дороговизны проекта, политической нестабильности в большинстве стран региона и оспаривания рядом западнофариканских стран межгосударственных границ – не факт, что столь масштабная артерия будет построена за считанные годы. И всё же, представляется, что главное предназначение этой артерии в «прочтении» Запада – это не что иное, как дополнительный рычаг прессинга как на энергопоставки в Европу из России, так и на адресованные Берлину и Брюсселю новые газоэкспортные проекты Москвы.
В этой связи возникает вопрос – стоит ли Москве отворачиваться от проекта, делать вид, что его не существует вовсе? Представляется, что всё же нет, особенно в контексте возрастающего экономического присутствия российских компаний в северо-западной части Африки. До «войны санкций» немалая часть импортируемых Россией товаров из стран этого региона, в частности из Марокко, поставлялась через Европу (преимущественно через Францию), что повышало их цену для конечных потребителей. В новых реалиях поставки идут в Россию напрямую, что позитивно сказалось на стоимости товаров и укрепило основы партнерства России со странами Северной Африки. Компании «Атомстройэкспорт», «Атомэнергомаш» участвуют в строительстве АЭС и ТЭС на территории Марокко, ждут реализации проекты по освоению сланцевых месторождений.
В свою очередь, в Нигерии уже давно и активно работает дочерняя компания «Газпрома» Gazprom Oil Nigeria Ltd, совместно с нигерийской компанией Nigerian National Petroleum Corporation разрабатывающая месторождения природного газа, строит газотранспортную инфраструктуру и т.д., в связи с чем авторы некоторых публикаций упоминают о возможном подключении нашей страны к нигерийско-марокканской газопроводной сделке (3).
Алексей БАЛИЕВ
Примечания
(1) Еще в апреле 1968 года, когда заработал на полную мощность первый экспортный СПГ-завод в Алжире (г. Оран, ныне Арзев), министры энергетики Франции, Испании и Италии высказались за освоение колоссальных ресурсов африканского газа в пользу Европы. Аналогичные мнения высказывались чиновниками ЕС при сооружении и вводе в действие первых газопроводов из северо-западного Магриба в Европу (середина 1970-х – начало 1980-х гг.). Похоже, эта линия бессрочная и реализуется без лишнего "афиширования", тем более, что на этом континенте одна из минимальных в мире себестоимость газодобычи и газопереработки, и почти все страны Африки ассоциированы с ЕС. Участие СССР и затем России в газовой индустрии стран Магриба не помешало сооружению из Алжира и Ливии через Тунис и Марокко в 80-х - 90-х сети газопроводов в Европу, как и созданию крупных экспортных СПГ-заводов, ориентированных на экспорт не только в Европу, но и в США. (2) С 1956 года, когда Париж и Мадрид провозгласили независимость Марокко, Испании поныне принадлежат на Средиземноморском прибрежье этой страны (без статуса автономии) анклавы Сеута, Мелилья, Торрес-де-Алькала, о-ва Перехиль, Алусемас, Чафаринас, Велес-де-ла-Гомера, разбросанные от южной оконечности Гибралтарского пролива вплоть до средиземноморской границы Марокко с Алжиром. Около 70% объема ежегодных экспортно-импортных перевозок между ЕС и Марокко ныне осуществляется через портовые комплексы испанских Сеуты (Сеута и Бенсу) и Мелильи (в 1950-80-х гг. - около 80 %). В Сеуте с середины 1980-х годов расположен один из крупнейших в Средиземноморье пунктов заправки (мазутом, ГСМ и СПГ) морских пассажирских, грузовых и военных судов. (3) См.: Володина М.А. Экономические интересы России в северной Африке // Вестник Дипломатической академии МИД России. Россия и мир. 2017. № 2 (12).