Западные дипломаты свидетельствуют…
Выступая в 1956 году на закрытом заседании XX съезда КПСС со своим докладом о «культе личности», Никита Хрущёв, как известно, заявлял в числе прочего о том, что Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин ни черта не разбирался в вопросах военной стратегии и производства продукции военного назначения – и вообще, «операции планировал по глобусу». С подачи тогдашних средств массовой пропаганды, эта «мулька» получила широкое распространение в Советском Союзе за его пределами, сыграв негативную роль в подспудной (а в последние десятилетия – уже и в открытой) ревизии завоеваний Великой Победы.
Между тем, этот не соответствующий реальности тезис предметно опровергается многими документальными свидетельствами. В частности, в 1957 году – уже после начала антисталинской кампании – в Москве был издан двухтомник переписки Сталина с президентами США и премьер-министрами Великобритании в годы Великой Отечественной войны (3-й том включает примечания и библиографию). Скорее всего, это стало ответным «ходом» со стороны части правящей номенклатуры, стремившейся не допустить окончательной дискредитации не столько Сталина, сколько выстроенной и олицетворяемой им системы государственного управления, позволившей не только победить в войне с «европейским Рейхом», но и в кратчайшие сроки восстановить лежащую в руинах страну. Оговоримся сразу – ни одна из систем, причём в любой стране, не гарантирована от ошибок и даже от преступлений. И, тем не менее – колоссальные задачи восстановления разрушенной войной инфраструктуры и создания практически с нуля сложнейших в технологическом отношении отраслей (например, атомной), удалось решить практически за одну пятилетку…
Однако через полтора месяца с выхода вышеупомянутого сборника эта часть советского руководства была в буквальном смысле разгромлена, превратившись в «антипартийную группу Молотова, Кагановича, Маленкова и примкнувшего к ним Шепилова». По образному выражению М. Сабурова, главы (в 1949-58 гг.) союзного Госплана, вскоре также причисленного к «антипартийцам», «мы проиграли потому, что потеряли способность к быстрым правильным решениям, будучи десятилетиями лишь исполнителями решений Сталина. А устранить Хрущева из руководства нужно было, самое позднее, в канун XX съезда. Ибо мы знали и о его антисталинском докладе, и о его решениях 1954-55гг. по срочной замене руководителей республиканских, областных, краевых обкомов».
Уже в «брежневский период» с его напряжённой подковёрной борьбой (особенно в начальный период) упомянутые хрущевские клише относительно «некомпетентности» Сталина в вопросах военной стратегии и вооружений опровергались мемуарами видных советских военачальников, организаторов производства вооружений, зарубежных дипломатов. Среди них – Д. Устинов и С. Штеменко, К. Рокоссовский и Б. Ванников, В. Чуйков и Ф. Октябрьский, М. Захаров и А. Голованов. Из зарубежных деятелей – оставившие мемуары У. Черчилль и У. Уилки, Г. Гопкинс и А. Керр, Ш. де Голль и А. Гарриман, не имевшие необходимости славословить «вождя всех народов». Тем более опровергают хрущёвские домыслы стенограммы переговоров Сталина, в частности, с правительственными делегациями стран-союзников СССР по «антигитлеровской коалиции». В том числе – по вопросам военно-технических поставок из стран-союзников, которые, как мы знаем, шли отнюдь не только в сторону нашей страны…
В этой связи, характерны оценки спецпредставителем президента США (в 1940-45 гг.) Г. Гопкинсом переговоров со Сталиным 30 июля 1941 г. в Москве. Американский гость спросил: «Что Советский Союз хотел бы получить от США в первую очередь и… какие были бы пожелания России на случай, если война будет долгой?» К первой категории нужд Сталин отнёс 20 тысяч лёгких и средних зенитных орудий калибром 20, 25, 37 и 50 мм, особенно остро необходимых в силу их большой скорострельности и мобильности (1). В результате, как уточнил глава Государственного Комитета Обороны, удалось бы перенацелить с обороны на наступательные действия до 2 тысяч боевых самолетов. Кроме того, нужны крупнокалиберные пулеметы и, если это возможно, 1 млн. или более именно скорострельных винтовок.
Ко второй категории нужд Сталин отнёс авиационный бензин и алюминий для авиационной промышленности. Как отметил Гопкинс, не пользуясь по этим вопросам какими-либо записками, его собеседник остановился и на преимуществах упомянутого вооружения, особенностях его производства в разных советских регионах. При этом, «чтобы проверить себя, Сталин иногда вызывал чиновника, уточняя у него сказанные мне параметры вооружения или марки алюминия».
Впоследствии Гопкинс и посол Гарриман, по их воспоминаниям, были поражены осведомленностью Сталина во многих вопросах сугубо технического характера, его пониманием особенностей экономической географии, технологий перевозок военных и промышленных грузов. Об этом же свидетельствует и вышеупомянутая переписка с руководителями США и Великобритании. Вот, например, фрагмент послании Сталина 7 октября 1942 г. президенту США Ф.Д. Рузвельту:
«...Было бы очень хорошо, если бы США обеспечили нам следующие поставки (ежемесячно): истребители— 500 штук (особенно "Аэрокоборы"), грузовики — 8 или 10 тысяч штук, алюминий — 5 тысяч тонн (2), взрывчатые вещества — 4—5 тысяч тонн. Должен заметить, что самолеты "Китигаук" не выдерживают борьбы с нынешними немецкими истребителями.
Кроме того, важно обеспечить поставку в течение 12 месяцев 2 миллионов тонн зерна (пшеницы), а также возможное количество жиров, концентратов, мясных консервов. Мы смогли бы значительную часть продовольствия завезти через Владивосток советским флотом, если бы США согласились уступить СССР для пополнения нашего флота хотя бы 2—3 десятка судов. Обо всем этом я подробно, в деталях говорил с г. Уилки (спецпредставитель президента США в СССР и на Ближнем Востоке в 1942-44 гг. – Прим. ред.), уверенный в том, что он сообщит Вам об этом».
Впоследствии У. Уилки отмечал осведомленность Сталина в технических вопросах поставок и сравнение им с ходу параметров германских, советских и американских истребителей.
Смежный пример – послание Черчиллю от 22 апреля 1942 г.:
«...Выражаю Вам признательность за готовность поставить 1 000 тонн иприта и 1 000 тонн хлора. Но так как СССР ощущает более острую нужду в других химических продуктах, то Советское Правительство желало бы вместо указанных выше продуктов получить 1 000 тонн гипохлорида кальция и 1 000 тонн хлорамина или, в случае невозможности поставки этих продуктов, 2000 тонн жидкого хлора в баллонах».
Различные возможности использования этих товаров в военной и гражданской промышленности, как отмечал британский посол в Москве (1942-46 гг.) А. Керр, подробно обсуждались им с советским лидером в марте 1942 года.
Организация в июле-августе того же наиболее тяжелого военного года линии снабжения СССР из США и Канады через Восточную Сибирь была непосредственно проработана Сталиным. Согласно его посланию Рузвельту от 23 июня 1942 года,
«...Изучение проблем, связанных с организацией авиалинии через Сибирь – озеро Байкал, произведённое мною, ясно показывает, что пришлось бы использовать некоторые реки, впадающие в Северный Ледовитый океан, для доставки в Восточную Сибирь таких громоздких грузов, как горючее, а также машин, необходимых для сооружения посадочных площадок. Я пишу Вам потому, что это диктуется необходимостью немедленных действий, так как эти грузы необходимо перебросить, пока реки, о которых идет речь, свободны ото льда.
Если Вы согласны с тем, что вопрос об организации этой авиалинии является срочным и важным, я прошу, чтобы Вы в целях ускорения ее организации разрешили бы американскому самолету произвести рекогносцировочный и опытный полет из Аляски по предложенному маршруту для определения того, какое оборудование и материалы потребовались бы для постройки необходимых посадочных площадок и для организации необходимой навигационной службы».
В воспоминаниях В. Бережкова рассказывается об операции «Фрэнтик», в рамках которой атаковавшим Германию тяжёлым бомбардировщикам предоставлялись аэродромы на советской территории. Кроме того, Сталин
«…также дал разрешение ежедневно приземляться на советской территории американским фоторазведывательным самолетам, причем один из них прилетал бы из Италии, а другой — из Англии.
— При фотографировании целей на территории Германии, — сказал Гарриман, — наши разведчики охотно будут уделять специальное внимание тем районам, которые представляют особый интерес для Красной Армии.
Сталин поблагодарил, а затем стал спрашивать относительно октанового числа топлива, которым пользуются американские самолеты, о том, как будет поддерживаться связь с землей, и о возможном языковом барьере в этой связи…
Так советской стороной был благожелательно и быстро решен вопрос, считавшийся американским правительством чрезвычайно важным».
В последующем Сталин проявил компетентность в вопросах итальянских репараций СССР посредством передачи советской стороне конкретных типов военных судов. На его осведомлённость и здесь, похоже, никак не рассчитывали ушлые партнёры в Вашингтоне и Лондоне, однако им пришлось признать очевидное, и выполнить прежнюю договорённость по этому вопросу. Как отмечается в послании Сталина Рузвельту и Черчиллю 29 января 1944 г.,
«...Советское Правительство готово принять Ваше предложение о переотправке из британских портов в СССР линейного корабля и одного крейсера, и о временном использовании этих судов военно-морским командованием СССР, пока не будут предоставлены Советскому Союзу соответствующие итальянские суда. Равным образом мы готовы будем принять от США и Англии суда торгового флота по 20 тыс. тонн, которые также будут использованы нами до тех пор, пока нам не будут переданы итальянские суда в таком же тоннаже.
Однако, ничего не говорится о передаче СССР 8 итальянских эскадренных миноносцев и 4 подводных лодок, на передачу которых Советскому Союзу еще в конце января 1944 г. Вы, г. Президент, и Вы, г. Премьер-Министр, дали согласие в Тегеране. Между тем для Советского Союза главным является именно вопрос о миноносцах и подводных лодках, без которых не имеет значения передача 1 линкора и 1 крейсера. Сами понимаете, что крейсер и линкор бессильны без сопровождающих их миноносцев».
Разумеется, эти аргументы прекрасно понимал Черчилль, первый лорд Адмиралтейства (военно-морской министр) в 1911-1916 годах. Возразить Сталину ему было нечем, хотя генералиссимус никогда не был даже мичманом… В том же послании советский лидер предлагает опосредованный вариант ранее оговорённого решения, на который союзникам пришлось пойти в апреле-мае 1944 года:
«...Поскольку в Вашем распоряжении находится весь ВМФ Италии, выполнение принятого в Тегеране решения о передаче в пользование СССР 8 миноносцев и 4 подводных лодок из этого флота не должно представлять затруднений. Я согласен и с тем, чтобы вместо итальянских миноносцев и подводных лодок СССР было передано в наше пользование такое же количество американских или английских миноносцев».
Таким образом, и поныне тиражируемые клише о мнимом непонимании Сталиным военно-технических и смежных вопросов, мягко говоря, не соответствуют действительности. Это не означает «непогрешимости вождя» и отсутствия в его решениях и действиях ошибок, которые также обстоятельно рассматриваются и анализируются современными историками. Однако расхожее утверждение о «народе, выигравшем вопреки…» бесконечно далеко от реальности, и воспоминания западных контрагентов высвечивают данное обстоятельство со всей очевидностью.
Алексей Балиев, Андрей Арешев
Заглавное фото: Сталин и Черчилль на Ялтинской конференции, waralbum.ru
Примечания
(1) На ключевую роль артиллерии он обращал внимание ещё до войны. Так, историк А.В. Исаев рассказывает о докладе Наркома обороны СССР (в 1940 году – маршал С.К. Тимошенко) на совещании высшего командного состава Красной Армии с обширной правкой Сталина. «Главным врагом современной обороны, опирающейся на серьёзные укреппункты, является танк, танк, применяемый в массе», – пишет Тимошенко. Товарищ Сталин слова «... является танк, танк, применяемый в массе» вычёркивает и пишет: «артиллерия», что «лишний раз показал опыт прорыва линии Маннергейма. Вторым врагом является танк с хорошей бронёй, применяемый в массовом масштабе. Третьим врагом современной обороны оказался самолёт ближнего действия – бомбардировщик, штурмовик, истребитель». Всё это нашло отражение в окончательной версии доклада Тимошенко, опубликованной в 1990-е годы. Фактически речь идёт об эффективности только общевойскового боя с чётким взаимодействием артиллерии, танков и авиации – только оно способно взломать оборону противника. Прекрасно понимая значение артиллерии, Сталин правит доклад Тимошенко дальше. Фразу «Что же касается артиллерийского воздействия на оборону со стороны наступающего, то, несмотря на массовое применение других средств подавления (танк, самолёт), размеры его не только не уменьшаются по сравнению с 1917-1918 гг., но, наоборот, показывают тенденции роста, если не в количественном, то в качественном отношении» он вычёркивает и пишет: «Только соединение и сосредоточение действий всех этих трёх родов оружия может обеспечить прорыв современной оборонительной линии вроде линии Маннергейма или Мажино».
(2) В союзнических поставках столь необходимых Советскому Союзу алюминия и алюминиевых сплавов в военный период – около 5,4 тыс. тонн в месяц – почти 65% приходилось на Канаду. Конкретные марки этой продукции, а также параметры канадских тяжелых танков для СССР были уточнены на встречах Сталина и П.Ф. Ломако (нарком /министр цветной металлургии СССР в 1940-48 гг.) с первым послом Канады в СССР (1942-46 гг.) Л.Д. Уилгрессом и представителем британского министерства доминионов в СССР С. Крипсом в марте 1943 г. («Экономические отношения СССР с доминионами Великобритании в 1941-1945 гг.». М.. Наркомвнешторг, 1947 г. ДСП).