Провалов в его военной деятельности гораздо больше, чем принято считать
5 мая французы будут отмечать 200 лет со дня смерти Наполеона. Если до недавнего времени во Франции был почти поголовный культ этого великого завоевателя (обломавшего, впрочем, зубы в России), то в последние годы, на волне эпидемии политкорректности он подвергается жесткой критике, в частности за то, восстановил отменённое революцией рабство во французских колониях.
Однако, никто не подвергает сомнению его полководческий дар. В сердцах и умах миллионов французов Наполеон остается гениальным полководцем, уступившим только лишь численному превосходству армий объединившихся против него монархов Европы.
Так ли это? Сейчас, когда Франция переживает один из самых критических моментов своей истории, когда она решительным образом утратила свой суверенитет и близка к тому, чтобы утратить и свою цивилизационную идентичность, уместно бросить объективный и непредвзятый взгляд на военные таланты Наполеона, и оценить их, образно выражаясь, по гамбургскому счету.
Наполеон не был безупречен, он допускал ошибки, как любой военачальник в мировой истории. Но если в начале карьеры свои тактические ошибки он быстро исправлял и добивался победы над неприятелем, то, начиная с Египетского похода, его неверные решения стали носить стратегический характер, что, в конце концов, привело его к полному краху и изгнанию на остров Святой Елены.
Египетский провал Бонапарта
Первая неудача Наполеона, поход в Египет, был обречённой на провал авантюрой, главная причина которой – неоспоримое господство английского флота на морских коммуникациях.
По чистой случайности французская эскадра, на которой генерал Бонапарт погрузил всю свою армию в Египет, ускользнула от адмирала Нельсона. Но вскоре Нельсон разбил эскадру французского адмирала Брюйеса при Абукире и отрезал экспедиционный корпус Наполеона от Франции. Затем, после череды блестящих побед, Наполеон осадил палестинскую крепость Акру, но беспрепятственное снабжение осаждённых британской эскадрой коммодора Сидней Смита сделало взятие крепости невозможным.
Позднее Бонапарт признал, что именно эскадра Смита разрушила его завоевательные планы: «Если бы не вы, англичане, я был бы императором Востока».
На самом деле, Бонапарт проявил стратегическую ограниченность, пустившись в заморскую экспедицию, не обеспечив паритета с англичанами на море и неверно оценив театр военных действий. Впрочем, и то, и другое вряд ли было возможно. В этом и состоит суть любой авантюры – бросать вызов судьбе, стремясь совершить невозможное.
Не проиграв ни одного сражения, Бонапарт, тем не менее, понял неосуществимость своих надежд по завоеванию Востока и отплыл во Францию, бросив свою армию на произвол судьбы.
Египетский провал Наполеона можно объяснить невысоким общим уровнем стратегического планирования в постреволюционной Франции, а также перманентно присущей Наполеону самонадеянностью, что является его минусом как полководца. Военный историк Дэвид Чандлер пишет, что Наполеон всегда тщательно обдумывал свои кампании. Но Египетский поход, испанская авантюра и катастрофическое вторжение в Россию свидетельствуют об обратном.
От Иберийской катастрофы до Березины
В 1808 году началась открытая французская интервенция в Испанию. До этого французы практически без сопротивления оккупировали Португалию, их войска стояли в крупных городах Испании. Но когда Наполеон отправил в изгнание правившую в Испании династию Бурбонов и провозгласил королём Испании и Индии своего брата Жозефа, испанцы восстали.
Недооценка Наполеоном боевого духа испанцев привела к ряду позорных поражений, после одного из них в плен испанцам сдались 18 тысяч французских солдат.
Эти поражения впервые отчетливо продемонстрировали низкий уровень многих офицеров высшего звена наполеоновской армии, в том числе генералов и маршалов.
Блестящие победы в сражениях против русских, австрийцев и пруссаков велись армиями, не превышавшими ста тысяч штыков, причём бои шли на сравнительной небольших площадях в 20-30 км в поперечнике, в пределах визуального контроля самого Наполеона.
Вот как командовал в ходе сражения при Аустерлице:
«Сколько времени вам понадобится, чтобы привести ваши дивизии на верхушку Праценских высот?» — спросил император у Сульта. «Менее двадцати минут, сир, потому что, мои войска стоят в укрытии у подножия холма за пеленой тумана и дыма костров», — был ответ. «В таком случае мы подождём ещё четверть часа».
Наполеон наблюдал в подзорную трубу непрерывное приближение к югу ещё двух неприятельских колонн (Коловрата и Милорадовича). Когда он решил, что они достаточно далеко прошли, он дал сигнал. Зазвучали хриплые приказы, барабаны забили сигнал «на штурм», а две дивизии двинулись вперед, выходя из тумана и сверкая на солнце ощетинившимися штыками».
Недооценив испанскую угрозу, Наполеон вначале доверил командование боевыми действиями своим военачальникам, которые показали свою полную профнепригодность. Дело было в том, что Наполеон всегда руководил сражением самостоятельно, и большинство высших военачальников его армии не привыкли к самостоятельному принятию решений.
Череда сокрушительных поражений наполеоновских генералов в Испании показала, что высшие офицеры французов не умеют проявлять инициативу, а когда проявляют, то это кончается плачевно. Лишь когда Наполеон взял командование в свои руки, противник был разбит, но началась партизанская война, отвлекшая элитные дивизии Франции от основного театра военных действий, которым в скором времени стала Россия.
Лакмусовой бумагой ограниченности Наполеона как «организатора победы», каким в революционной Франции был Лазар Карно, а в революционной России в XX веке – Лев Троцкий, стало сражение под Прейсиш-Эйлау против русской армии под командованием Леонтия Беннигсена. Эта кровавая битва закончилась вничью, после её окончания русская армия отступила, но в ряде моментов Наполеон был на грани поражения.
По итогам битвы при Прейсиш-Эйлау Ричард Чандлер отмечает: «есть явные признаки общего снижения исполнительских способностей французской военной машины. Маршалы часто не повиновались приказу и ожесточенно препирались, соперничали, выступая друг против друга; дисциплина среди рядовых солдат, которая никогда не была особенно высокой при Наполеоне, еще ухудшилась, и положение стало угрожающим. Французский народ оказался весьма критически настроен и не склонен поддерживать завоевательские планы Наполеона… Всё это были признаки общего упадка французского военного потенциала…».
Как известно, и Карно, и Троцкий с подобными проблемами справлялись весьма успешно.
В кампании 1809 года против Австрии Наполеон потерпел поражение в битве при Асперне-Эсслинге, и только нерешительность австрийского командующего, эрцгерцога Карла, помешала австрийцам наголову разгромить французов. «Невозможно было скрыть тот факт, что Наполеон совершенно определенно был побит в каждом из этих двух дней сражений. Его защитники могут восхищаться прекрасными боевыми качествами, проявленными французами против численно превосходящего противника… и искусной эвакуацией на следующий день, но согласно трезвому анализу, планы Наполеона были расстроены и войска отброшены назад…Поведение Наполеона граничило с безумием, когда он подобным образом бросал вызов судьбе, рискнув пойти на сражение, не зная австрийской диспозиции, не обеспечив переправу через реку, не сосредоточив все свои войска…».
В следующем сражении, битве при Ваграме, инициатива переходила из рук в руки, и только медлительность и нерешительность австрийцев помогла Наполеону выиграть это сражение, но с огромными потерями и, не достигнув полной победы.
Во французской армии упала дисциплина, расцвело мародерство, необстрелянные солдаты несколько раз пускались в бегство. Наконец, Наполеону пришлось изгнать из армии маршала Бернадота, опустившегося до почти прямой измены.
Ошибки Наполеона в ходе вторжения в Россию описаны во многих статьях и монографиях. Упомянем главную. До конца своей жизни он не понял, или не захотел признать, что единолично командовать огромной армией в несколько сот тысяч человек в то время было невозможно. В кампаниях 1813-1815 годов это проявилось отчетливо. Адъютанты Наполеона едва успевали передать его депеши командующим отдаленными армиями, как обстановка менялась, и приказ приходилось отменять. Поэтому блестящая стратегия Наполеона просто не могла принести результата. Его маршалы и генералы не проявили себя способными военачальниками, так как за весь период наполеоновских войн император не дал им возможности приобрести опыт самостоятельного командования. Это отмечают все военные историки.
Ватерлоо – бесславный финал
Перенесемся в 1815 год, к битве при Ватерлоо, которая, на наш взгляд, дискредитировала Наполеона как полководца. «У войны есть свой возраст», – не раз говорил он, Видимо, при Ватерлоо Наполеон был уже слишком стар для войны.
18 июня 1815 года Наполеон дал свое последнее сражение. Это был его худший день. Если бы это была его единственная битва, то Бонапарт вошел бы в историю, как пассивный и нерешительный полководец, а его генералы, как служаки средней руки.
Один лишь взгляд на список французских генералов дает возможность понять, что армия 1815 года не имела ничего общего с победоносной армией Итальянского похода, Аустерлица и с Великой армией 1812 года.
Практически все командиры французских дивизий – графы и бароны. Но среди них уже не было талантливых и способных самостоятельно решить судьбу сражения – ни Дезэ (погиб в битве при Маренго), спасшего почти проигранное Бонапартом сражение, ни Ланна, подарившего Наполеону победу при Фридланде и побеждавшего везде и всегда (смертельно ранен в сражении при Эсслинге), ни героя Аустерлица, Эсслинга и Ваграма Дюрока (убит в сражении при Бауцене), ни героя египетской кампании Клебера (погибшего в Египте в один день с Дезэ), ни героя многих сражений Массены, оставившего военное поприще, ни «железного маршала» Даву, не проигравшего ни одного сражения (оставлен комендантом Парижа), ни храбрейшего Мюрата, которого император просто «не взял на Ватерлоо» в отместку за прежние обиды.
В сражениях, предшествующих Ватерлоо, Наполеон, его маршалы и генералы, показали себя неплохими ремесленниками, но у них уже не было той неукротимой жажды победы, которая вела в бой армию революционной Франции. Французы разбивали, но не добивали врага. Вдогонку за разбитым, но не сломленным Блюхером был послан слишком исполнительный Груши. Он упрямо следовал указаниям Наполеона, который неверно оценил обстановку и военные способности как Блюхера, так и самого Груши. Военные историки винят именно Наполеона в том, что он послал Груши преследовать Блюхера слишком поздно.
Само сражение могло закончиться победой французов, если бы не прибытие пруссаков. Но это из разряда «если бы да кабы». Наполеон просто из рук вон плохо организовал разведку, что и стало чуть ли не основной причиной разгрома французов. Если бы он точно знал, где находится Блюхер (по прозвищу «генерал Вперед»), то он начал бы битву на три часа раньше и успел бы разгромить Веллингтона до прибытия пруссаков. Но он этого не сделал.
В самом начале битвы Наполеон послал корпус Рея на штурм правого фланга Веллингтона – замка Угомон. Но, не организовав нормальной разведки, Наполеон не ведал, что там войск англичан нет. Стены замка оказались слишком высокими и французы с переменным успехом осаждали маленький гарнизон практически весь день. Командир дивизии Жером Бонапарт упорно штурмовал замок, несмотря на то, что не имел такого приказа, а его командир, генерал Рей, неоднократно, но безуспешно приказывал ему прекратить атаки.
Для Наполеона бой за Угомон был отвлекающим маневром, хотя на самом деле отвлек он только самих французов.
Главный удар император собирался нанести против левого фланга Веллингтона. Вначале он открыл огонь из 80 орудий по левому флангу англичан. Но Веллингтон построил свои войска на обратной стороне холма (в отличие от Кутузова при Бородино), и жестокий обстрел не достиг результатов.
В атаку были брошены четыре дивизии д,Эрлона, изрешечённые английской картечью. А что можно было еще ожидать от лобовой атаки сомкнутым строем артиллерийских батарей противника?
В атаку шли 16 000 человек под командованием генералов Кио, Донзело, Марконье и Дюрютта. Все кроме Дюрютта построились старомодным плотным порядком, что помешало позже перестроиться в каре и отразить атаку кавалерии. Наполеон видел это неверное построение, но ничего не предпринял.
В атаку на английские позиции были брошены еще три дивизии, и противник дрогнул. Но тут на поле боя появилась тяжелая кавалерия Эскбриджа и Понсонби. Англичане опрокинули французских кирасиров и пехоту. Лишь дивизия Дюрютта перестроилась в каре и устояла.
Наполеон бросил в атаку кирасиров и легкую кавалерию. Генерал Понсонби погиб. Однако ответная контратака английской кавалерии заставила французов отступить. Результат не был достигнут, а армия Блюхера подошла уже совсем близко.
Тогда маршал Ней, искавший смерти на поле боя, решил проломить центр позиции Веллингтона лобовой кавалерийской атакой. Вернее, этот приказ отдал ему Наполеон, который принял отвод Веллингтоном своей пехоты на обратную сторону холма (чтобы уберечь солдат от ужасающей бомбардировки) за бегство и решил послать вперед кавалерию, чтобы добить отступающего противника. Если бы Наполеон сам возглавил атаку, то он быстро бы разобрался в обстановке и отменил ошибочный приказ. Но атакой командовал Ней, который всё видел, но имел под рукой не всю армию, а только кавалерию.
Англичане восхищались храбростью французов, но прекрасно понимали обреченность их атаки. Веллингтон построил пехоту в батальонные каре в шахматном порядке, и французская кавалерия, атакуя один квадрат, оказывалась под огнём других.
Французы отступили, но затем Ней повел их в новую атаку. В это время на поле боя прибыл Блюхер и с ходу бросился в атаку.
Тем не менее, Ней собрал огромный кавалерийский отряд в 9 тысяч человек и снова повел его в атаку на позиции англичан. Схватки шли с переменным успехом, и когда французская кавалерия отступала, среди каре появлялся Веллингтон, разбирался в ситуации и наводил порядок.
Когда французские всадники отступали, вели огонь французские стрелки, наносившие большой урон англичанам. Вскоре силы французов истощились, и кавалерия Веллингтона оттеснила Нея. Тот снова бросился в атаку, но французы не смогли преодолеть груды мертвых лошадей и солдат.
Тем временем пруссаки атаковали правое крыло французов, и Ней вынужден был прекратить атаки на центр позиции англичан.
После потери кавалерии и появления пруссаков у Наполеона были основания и возможность отступить и спасти армию. Но он этого не сделал.
Он бросил в огонь Императорскую гвардию и сам шел некоторое время впереди. Затем он уступил место Нею.
Британцы начали отступать. Но в это время во фланг французов ударил пехотный полк англичан и гвардия дрогнула. Мгновение – и началось бегство. Армия союзников перешла в наступление по всему фронту. Преследование отступающих французов было поручено пруссакам, и они сделали это с ужасающим мастерством. Наполеон смог собрать только три тысячи человек. Ни Францию, ни Париж спасти с этим силами было уже невозможно.
…Скоро Франция будет отмечать 200 лет со дня смерти великого завоевателя. Да, он принес великую славу французскому оружию, но при этом обескровил страну, фактически лишил ее геополитической субъектности, тем самым зачеркнув все свершения не только французских королей, но и вождей революции.
Сегодня Франция – всего лишь объект мировой политики, сателлит более мощных держав. Этим она в значительной степени обязана самому знаменитому корсиканцу.
Владимир Прохватилов, старший научный сотрудник Академии военных наук